Пекло - Кэролайн Карвер

— Сьюзи работала с крокодилами, желая понять, почему крокодил, у которого другой крокодил отгрыз ногу, не умирает за неделю, подобно людям? У них иммунная система работает намного лучше нашей. Сьюзи была убеждена, что получит от крокодилов чудесное лекарство.

Тилли через сорок два часа была практически здорова.

— Сьюзи считала, что нашла это лекарство уже два года назад, и проводила последние испытания вместе со своим братом. Он большой человек, и у него отличная лаборатория. В ближайшее время она собиралась представить антибиотик на суд медицинской общественности. — Швед помрачнел. — И вот ее нет.

У Джорджии быстро-быстро забилось сердце:

— Ее брат? Ты говоришь о Минцзюне?

— О Джоне, — поправил ее Швед. — О Джоне Мине. Он тоже подправил свое имя, чтобы его было легче произносить.

— А ты знаешь, где теперь Джон Мин?

— Знаю. Он в таком месте… — Швед нахмурился. — Вроде оно называется Таллаву… Тала что-то. Я помню «Тала». Она говорила, что это великолепный пригород. Об этом я тоже должен был молчать, — добавил он.

— У тебя нет номера его телефона? Адреса? Ну чего-нибудь?

— Нет. Извини.

— Если вспомнишь название пригорода…

— Да, я обязательно тебе сообщу. — Он помрачнел. — Надеюсь, Сьюзи передала кому-нибудь данные о своем открытии, ведь она держала их в строгом секрете. Насколько мне известно, о них знали, не считая ее брата, лишь сама Сьюзи да я с крокодилами.

Наверное, он прав. Роберт из аптеки сказал, что она занималась исследованиями крокодильей сыворотки. Вряд ли он был посвящен в ее тайну. А вот Юмуру…

Краем глаза Джорджия наблюдала за полетом через реку большой цапли, тяжеловесностью напоминавшей бомбардировщик. Подумав немного, она спросила:

— Ты знаешь Ли Денхэма?

Швед отвернулся, следя за перемещениями маленького крокодила, который в конце концов скрылся в темной реке. Потом покачал головой.

— А как она брала кровь у диких крокодилов?

— Это было трудно. — Швед усмехнулся, показав два ряда белых зубов, которые выглядели достаточно крепкими, чтобы без труда разгрызть ружье. — Мы пользовались гарпуном, который может пробить крокодилью чешую, но не проходит слишком глубоко, а потом играли с крокодилом, пока он не выдыхался. Затем брали ровно столько крови, чтобы ему не повредить. Прочно перевязывали пасть и вытаскивали на берег, а там дело техники.

Босой ногой он толкнул зонтик.

— Наше секретное оружие. Когда наступало время отпускать крокодила, кто-нибудь ударял его по глазам зонтиком, чтобы он закрыл их — с закрытыми глазами они и на миллиметр не сдвинутся, — а другой быстро развязывал веревку. А потом мы драпали что было мочи.

Ничего себе. Ладно Швед, а уж Сьюзи — точно не Крокодил Данди.

Они помолчали, потом выпили еще пива. Швед позаботился о сэндвичах с колбасой, и они съели их, не переставая кружить по реке, так как все еще надеялись увидеть Беззубого. В конце концов Шведу это надоело, и он направил лодку к месту постоянного обитания крокодила.

— Имей в виду, он все время следил за нашими передвижениями. Хитрый черт. — Швед вел лодку к берегу. — Прячется под мангровыми деревьями… Черт! Видишь его? Вот он!

Джорджия никого не видела, пока Беззубый не моргнул. Вдруг всего в нескольких метрах показалось нечто огромное, отдыхавшее на корнях. Голова широкая, с холодильник, глаза желтые с вертикальными черными полосками, а чешуя на спине размером с большую тарелку. Хотя пасть у него была закрыта, Джорджия отлично видела его зубы.

Большие, крепкие, будто пятнистая слоновая кость, они торчали из нижней челюсти, как бы обрамляя чешуйчатую пасть. Джорджия поняла, что Швед хорошо его знал, если дал ему такую кличку, и, тревожно пробежав взглядом по спине страшного существа, спросила:

— Думаешь, тут не два крокодила?

— Нет, один. Не шевелись. Мы слишком близко, это опасно. Сейчас я потихоньку отплыву подальше.

Стараясь не делать резких движений, Швед подал лодку назад и заговорил вновь, только когда они выплыли на середину реки.

— Прошу прощения, — сказал он и стер пот со лба. — Не надо было подбираться так близко. Странно, что он никак не проявил себя, такое на него не похоже. В сезон дождей они становятся очень агрессивными. Мужские особи набрасываются на все, что движется. Приятель рассказывал, как один крокодил схватил навесной мотор. Эти не похожи на нильских крокодилов, которые не трогают никого на берегу. Они готовы к нападению в любое время, в любом месте и быстрее, чем успеешь глазом моргнуть.

Джорджия посмотрела назад, желая удостовериться, что Беззубый не последовал за ними и не нападет на лодку по пути к берегу и к дому Шведа. Вода стала грязно-синей. Окунаясь в нее, ибисы и белые цапли искали креветок и крабов.

— Неужели тебе не страшно жить по соседству с крокодилами?

— Нет. Во всяком случае, пока Беззубый тут, — ответил Швед. — Он сильнее всех, и остальные ведут себя тихо. Они слышат, как я здесь брожу, но это его территория, и они меня не трогают.

Джорджия вновь поглядела назад, на мангровые деревья, в тени которых прятался Беззубый. Шестьдесят пять миллионов лет крокодилы просуществовали почти не меняясь, и сегодня они лежат на берегу, как лежали всегда, зелено-коричневые, неподвижные, спокойные. Чтобы выживать так долго, они должны были уметь не только нападать, но и защищаться.

Джорджии вспомнились наставления Сунь Цзы, который жил более двух тысяч лет назад. Он говорил о том, как важно уметь прятаться, и если нападать, то неожиданно, чтобы враг не успел подготовиться.

Сунь-Цзы наверняка понравились бы крокодилы, подумала Джорджия. Крокодил владеет искусством быть невидимым. Он не злится, не боится и не вступает в схватку единственно ради победы.

Его не провести, иначе он бы не выжил.

Когда Джорджия въехала на стоянку, Ли, прислонившись к пальме, курил длинную тонкую сигару и читал журнал для яхтсменов. Он выпрямился при ее приближении и махнул рукой, чтобы дать о себе знать. Джорджия пожалела, что не заметила его первой. Она могла бы позвонить Джейсону Чену и сообщить, что Ли на стоянке, и тогда ее мать была бы на свободе. Или нет?

Не в силах справиться с расходившимися нервами, Джорджия припарковалась рядом с серебристым «мицубиси» с тонированными окнами, который явно принадлежал Ли, так как стоял с открытой передней дверцей и невыключенным плеером. У Джорджии не хватало мужества вылезти из машины, и она довольно долго смотрела на Ли в открытое окошко, не здороваясь и вообще никак его не приветствуя. Она сама не знала, что чувствует, видя его перед собой, спокойного и как будто расслабленного — и это после ее мучений у Ченов, после того как они выбивали из нее сведения о нем, как разбили голову ее матери.