Рубикон - Алексей Широков

Так, может…

«Богиня! Это она уберегла свою верную служительницу! – вспыхнуло в сознании девушки, и она тут же мысленно взмолилась: – Укажи мне путь, о Богиня! Следует ли мне быть с этим человеком?»

Какое-то время ничего не происходило. Ян-Селис уже отчаялась было услышать отклик, как по ее телу разлилась блаженная нега. Такая же, как и всегда, когда она не гневила свою покровительницу или делала что-то, что было угодно ее воле.

Облегченно вздохнув, эльфа слегка улыбнулась и наконец-то смогла расслабиться. В тряпичном коконе, в который завернул ее спаситель, было тепло и приятно, так что она, кажется, задремала, покуда из накатывающего сна ее не вырвал раздавшийся голос и громкое звериное урчание. Повернув голову набок, она посмотрела в ту сторону, где раздавались звуки, и сон словно рукой сняло, а глаза полезли на лоб, благо ее народ обладал очень неплохим ночным зрением!

У входа в пещеру стоял парень, явно человек, но при этом со светлыми волосами и в какой-то странной пятнистой одежде, а рядом с ним… совозверь! Страшная тварь словно котенок ластилась к нему, а он, что-то недовольно говоря на совершенно незнакомом девушке языке, отпихивал рукой громадную совиную голову. Полуразумный хищник, от которого она сама бежала бы прочь без оглядки, виновато урчал и отходил на пару шагов, а затем вновь пытался потереться своей лобастой башкой о плечо парня.

Зрелище было настолько сюрреалистическое, что эльфочка даже усомнилась: «А не сон ли это?!»

* * *

Кряхтя, Ичитака слегка приподнялся со своей лежанки, взмахом руки приказав чутко ожидающей его распоряжений рабыне принести еще ведро битого льда с ледника. Голова болела неимоверно, как, впрочем, и все остальное тело. И это всего от одного-единственного пропущенного удара проклятого Пса! Поначалу Рыцарь-Ягуар вообще думал, что уже не встанет! Мыслимое ли дело, омытый в крови шлем священного доспеха еле-еле сняли с его пострадавшей головы, а вот за разбитый жертвенный алтарь Ичитаке еще придется ответить…

Он и на ноги-то встал исключительно благодаря силе воли и тому, что на него в этот момент смотрели простые воины, а под чужими взглядами Рыцарю-Ягуару проявлять слабость ну никак нельзя. А дальше… мужчина не помнил, как спустился с пирамиды и доковылял до своего дома, где буквально упал на руки подбежавших слуг. Но эти были его собственностью, к тому же, даже если бы и захотели, не смогли бы ничего никому рассказать. Как и предписывал кодекс Ордена, у всех у них были ритуально удалены языки, даже у его десяти жен, которых еще вдобавок и ослепили в соответствии со сводом законов Атлатонин – богини-матери. Последнее было, конечно, необязательным, но Ичитака, как и его отец, чтил священное уложение и свято верил, что только соблюдая заветы богов, воин обретает свою истинную силу и становится «Великим». В конце-то концов смог же он, как и братья, пойти по стопам родителя и стать «Ягуаром», в то время как те, кого касался взгляд их матерей, обретаются в пыли у его ног.

Да, конечно, его, Ичитаку, из-за этого даже среди «Ягуаров» считали жутким ретроградом, но право слово! Он же не заливал женам в уши золото и не надевал на лица золотую маску, как то делали в древности! А глаза – так правильно говорила богиня предкам, не нужны они тем, чья судьба рожать воинов! Им не в поле работать и не по дому хозяйничать – на все про все слуги есть, а так и искуса измены мужу учудить меньше… Предки вон еще пальцы на ступнях супругам обрезали, дабы жены по дому не бегали и полнели быстрее, а от того потомство сильнее было и здоровее!

Но да ладно! Не то сейчас важно. Главное, что боги тем, кто по их законам живет, силу дают великую, и Ичитака искренне верил в это. Не встречал он до сего дня человека, способного противостоять ему в бою. А уж тем более после того как меч его испил крови и забрал жизни аж трех человек. Нет, поговаривали, конечно, будто на летающих островах есть такие ляо, которым одинокий «Ягуар» не противник, но рыцарь считал это досужими россказнями. До сего дня.

Мужчина тихо зарычал от ярости, вспомнив свое позорное поражение, и, зло схватив со стола кубок, наполовину наполненный охлажденной человеческой кровью, в пару глотков влил его содержимое в себя. Немного полегчало, и даже боль на время отступила, а в голове прояснилось, когда дар богов теплой восстанавливающей волной пробежался от его желудка по всему телу, а затем вновь накатило, да так, что Ичитаку скрючило от очередного спазма.

Видимо, то была расплата за разбитый алтарь. Не желал покуда Кетцалькоатль исцелять своего верного воина. Не помогли даже осушенные до донышка две тыквы с чистейшей кровью настоящих ацтеков, которыми он запил «Мертвый Красный Сок», собранный жрецами с тел рабов, пораженных «плохими» болезнями, паразитами и гноем. Обычно этого было достаточно даже для того, чтобы вернуть «Ягуара» с того света, а не то чтобы вылечить подобную пустяковую рану… Вот только не в этот раз.

Тенью проскользнула в комнату немая рабыня с ведерком, полным колотого льда, и, замерев у дверного проема, стукнула небольшим битком по висящему у стены золоченому диску с изображением бога-властителя Ометекутли. Неожиданностью это для Ичитаки не стало. И так понятно было, что Солнцеувиденный Нечехуатл Манойя непременно примчится к нему, как только до него дойдет весть о случившемся. Вот только Рыцарь надеялся встретить своего тестя в другом состоянии.

– Пусть впустят, – махнул рукой мужчина, со стоном откидываясь на лежанку, и девушка, три раза ударив по диску, принялась хлопотать над ним, пересыпая побелевшими от холода руками ледяную крошку в кожаные мешочки и прикладывая их к телу хозяина.

– Дочь старшая моя, Козамалотл, похожа уже на луну и хорошеет с каждым днем! – произнес вошедший через минуту в комнату толстяк, одетый в богатую хламиду, перемотанную свободно развевающимися разноцветными тканями. – Это греет мой живот, Солнцевидевший Ичитака.

– У тебя хорошая дочь, ставшая мне прекрасной женой, Солнцеувиденный Нечехуатл! – через силу улыбнулся мужчина. – Она родила уже четырех сильных мальчиков и носит пятого, а после того, как он появится на свет, будет готова обрядиться в белые одежды и возлечь на жертвенный алтарь!

– Это… – Тень недовольства проскользнула по поблескивающему от пота лицу чиновника, но он быстро справился с собой и вновь расплылся в улыбке. – Отрадно слышать… Дабы не разорвалась связь наша, хочу я заменить ее Китлалминой, одной из младшеньких.

Ну да. Неудивительно. То, что Козамалотл пойдет под нож, его никак не касается и глупо из-за этого обижаться на зятя. Дочь его принесла семь девочек и всего четыре мальчика за четырнадцать лет брака, а потому судьба ее отправиться к богам. Сам Нечехуатл поступил так же с ее матерью, однако вполне естественно, что ему, как отцу, подобное известие не по душе. В конце концов, именно на его родовую кровь уже поглядывали искоса жрецы, как на неспособную родить для Империи много сильных воинов. Отсюда и желание оправдаться, откупившись младшенькой, в довесок к тому, что чиновнику просто выгоден союз с одним из «Ягуаров». Тем более единственным в городе. Вот только…

– Ей же всего двенадцать циклов? – превозмогая боль, удивленно произнес мужчина, приподнимаясь на локте. – Да и казалось мне, что не нравлюсь я ей… Я бы сказал, что она меня боится!