Третий проект. Погружение - Сергей Кугушев

Столыпин задумал разрушить общину.

Если описывать его реформы кратко, то они сводились к тому, чтобы, не уничтожая товарного помещичьего хозяйства, разрешать крестьянам брать свои наделы в частную собственность и выходить из общины (принцип «отруба»). При этом через Крестьянский банк за счет государства у дворян выкупались поместья, которые затем по частям продавались крепким хозяевам на весьма льготных условиях, в рассрочку на много лет. Таким образом, все русское общество, платя налоги, должно было поднимать село. Ссуды давались и на переселение крестьян из Европейской части страны на новые земли в Сибири, в Приамурье и Приморье. Параллельно решался вопрос с освоением огромных земель за Уралом.

В ноябре 1906 года был издан указ, который ввел право крестьян на отруб. В Крестьянский банк передавались степные угодья и земли Алтайского округа, часть земель царской семьи. Месяцем раньше крестьянам позволили получать паспорта без согласия общины, облегчив тем самым уход их в города.

Столыпин говорил: нет никакого смысла в том, чтобы просто отнять у помещиков землю и переделить. Нет, сначала нужно заинтересовать крестьянина в том, чтобы лучше хозяйствовать, чтобы повышать урожайность и больше производить на продажу. Здесь он был жесток, делая ставку на кулака, на вытеснение слабого с земли. Одновременно на селе шло вытеснение части крестьян в города, где требовались рабочие руки в растущей промышленности. Столыпин стремился сделать так, чтобы беднейшие крестьяне, вытесняемые из агросектора, попадали не в люмпены, а на подготовленные места в городской промышленности или переселялись на неосвоенные территории за Уралом. Путем создания специальных банков он хотел сформировать капитал для развития. Он пытался дать России ресурсы, деньги и инфраструктуру развития.

У Столыпина не было исторического времени. Он это с четкой болезненностью понимал и оттого его реформы шли с громадными перехлестами, чем-то похожими на сталинскую коллективизацию в будущем. Кое-где крестьян насильно гнали вон из общины. Нельзя было действовать настолько огульно. Россия – слишком большая страна, фактически она – несколько стран, она – особый материк, континент. И если в одном ее конце разрушение общины было благом, то в другом – злом. Столыпин по малости отпущенного ему времени просто не успевал учитывать местные особенности. Не хватало денег в Крестьянском банке, и шедшие отруба еще больше уменьшали земельные фонды общин. Многие из тех, кто переселялся за Уральский хребет, были вынужден возвращаться. Это страшно обостряло внутренние напряжения в общинах, вызывало поджоги крепких хозяйств…

Но программа реформ Столыпина не исчерпывалась радикальными аграрными преобразованиями. Огромное значение имели конкретные меры, направленные на улучшение быта рабочих, введение их государственного страхования. Не в последнюю очередь благодаря этим мерам годы перед Первой мировой войной вспоминались потом русскими рабочими, пережившими Первую мировую войну, ужасы революции и период нэпа, как благословенные времена, годы счастья и благоденствия. Спустя десятилетия после ленинской революции в народе нашем жила сказка-воспоминание о прекрасной жизни «при царе». Она, читатель, порождена именно столыпинскими годами.

Для Столыпина было очень важным, чтобы, попадая из деревни в город, рабочий оказывался в коллективе, чтобы сразу не разрывалась привычная для него психология поддержки или, по современному говоря, патернализм. Именно поэтому он придавал такое значение мерам, нацеленным на улучшение благосостояния рабочих, на предотвращение стеснения их прав со стороны работодателей.

В том же ряду стоят и меры, связанные с реформой местного самоуправления, реформы судебной системы, развитие земства в Прибалтике и северо-западном крае. Все они нацеливались на защиту личных прав граждан, их собственности. Граждане империи обретали, таким образом, возможность выражать свое мнение, защищать свои права и собственность. Наконец, чрезвычайно важным элементом программы столыпинских реформ стал законы о свободе вероисповедания и неприкосновенности личности. Об отмене стеснения прав для отдельных категорий граждан. В частности – черты оседлости для евреев.

Фактически Столыпин провозгласил свободу веры. Причем особое значение это имело для двух категорий, для двух огромных миров, которые, по мысли Столыпина, грозили взорвать страну. И как показала практика, в конечном счете так и случилось. Речь шла о стеснении староверов и о мерах, направленных на дискриминацию евреев.

Столыпин стремился отвинтить детонатор от бомбы 1917 года. Он хотел убрать питательную почву для той агрессивной пассионарности евреев, которая в революцию сыграет такую трагическую роль. Одновременно Петр Аркадьевич хотел канализовать, максимально раскрыть Россию для возврата в нее староверов, которые жили отдельным миром в своей стране.

Этот процесс шел весь конец XIX века, но, по мысли Столыпина, он должен был из экономической сферы перейти в культурную, политическую, социальную. И тогда, по его мнению, наступало желанное благоденствие. Спокойный, уверенный, могучий, пассионарный потенциал староверов и жесткая накопленная, спрессованная агрессивная пассионарная энергия евреев обращались на благо, на созидание. В конечном счете они могли послужить тем катализатором, который ускорял преобразование Российской Империи и ее продвижение к процветанию, благоденствию и стабильному развитию.

Таким образом, тремя важнейшими составляющими столыпинских преобразований во внутренней сфере стали, во-первых, аграрная реформа, с комплексом законов, обеспечивающих формирование крепкого хозяина на земле. Во-вторых, комплекс реформ, нацеленных на гармонизацию социального мира в стране, на создание необходимых гарантий для права граждан, включая важнейшее право — право собственности. И, в-третьих, мера, направленная на обеспечение свободы вероисповедания, на снятие всяческих ограничений по религиозным признакам.

Таковы, дорогой читатель, конкретные составляющие Столыпинской реформы. А в чем есть глубинный, если можно так выразиться, сакральный смысл Столыпинской реформы? На какой вопрос русской жизни отвечала она? Какое гибельное противоречие пыталось преодолеть Столыпинская реформа?

Как нам представляется, Столыпин едва ли не единственный из обличенных властью политиков России поставил ей верный диагноз.

Русская цивилизация, Россия выдвинула глубочайший и чрезвычайно жизнеспособный цивилизационный проект Святой Руси-Китежа, но так и не смогла перевести этот проект на язык политики, экономики и повседневной социальной жизни. Иными словами, не смогла породить адекватные цивилизационному национальные проекты. И Третий Рим, и Северная Пальмира решали текущие, конъюнктурные исторические задачи, а в итоге привели страну к тупику и катастрофе.

Силу России Столыпин видел в цивилизационном проекте, который укоренен прежде всего в культуре. Всем вам хорошо известно знаменитая крылатая фраза Столыпина, обращенная к радикал-революционерам и либерал-реформаторам всех мастей: «Им нужны великие потрясения. Нам нужна Великая Россия!». Однако эту фразу процитировали бессчетное число раз. Затерли ее и засалили. Превратили почти в бессмыслицу. Практически никто не знает предыдущей фразы высказывания, которая объясняет все высказывание, конкретизирует его и наполняет смыслом. Затерев слова Столыпина до дыр, нынешние «реформаторы» ой как не хотят восстанавливать весь ее контекст! Мы же приведем эту фразу, сказанную Столыпиным в своем главном выступлении, посвященном правительственной программе реформ, которую Столыпин произнес 6 марта 1907 года, выделив те слова, которые вырезают из нее ныне.