Разыскиваются полицией - Ким Уозенкрафт

— Ты тут ни при чем.

— Сущая правда. Но я хочу помочь ей.

— Почему?

— Чувствую, что она во мне нуждается. И еще чувствую, что способна это сделать.

— Ты нисколько не изменилась.

— Абсолютно изменилась. Но по-прежнему намерена поступать как считаю правильным.

— Это правильно? Рисковать и снова угодить за решетку? И из-за кого? Из-за копа!

— Сказать по правде? Мне нечего терять.

— Сказать по правде, ты можешь потерять свободу. Ты провела за решеткой восемнадцать лет и опять готова сесть?

— Не собираюсь.

— Вас гораздо легче поймать, если вы соответствуете описанию.

— В городе множество белых женщин, полно парочек, подружек. Что нас выделяет среди других?

— Ты что, влюбилась?

— Нет! Разве мы ведем себя как влюбленные?

— Твоя верность ей впечатляет.

— Однако она основана не на любви.

— Хорошо, — вздохнул Мэл. — Смотри не ошибись.

— Не больше, чем обычно.

Мэл рассмеялся и ослабил галстук.

— У тебя есть немного денег. От родителей. — Из кармана появился конверт и лег рядом с Гейл. — Здесь пятнадцать тысяч. Есть еще. Но они вложены. Я бы не советовал изымать оттуда крупные суммы на случай, если за этими инвестициями установят контроль. А так оно и будет.

Гейл потрогала конверт и вспомнила день, когда отец внес залог и выкупил ее из полиции. Каким он казался ранимым и гордым, возвращаясь в Коннектикут. И мать, которая ни словом не упомянула про тот случай, лишь радовалась, что дочь во время учебы в колледже приезжала на выходные домой. Это случилось целую вечность назад. Родители были хорошими людьми. Теперь Гейл жалела, что не была с ними близка.

— Я могу связаться с властями, — промолвил Мэл, — обсудить твое возвращение в тюрьму и попытаться договориться о твоем освобождении с учетом отбытого срока.

— Нет.

— Но мой долг — сказать тебе об этом.

— Забудь, что ты мой адвокат. Просто друг.

— И как друг говорю тебе: оставайся на свободе.

— Хорошо.

— А это значит, что тебе необходимо скорее избавиться от компаньонки. С ней опасно.

— Как ты можешь так говорить? Ты ее совершенно не знаешь.

— Сужу по ее настрою.

— У каждого свой настрой. Она в бешенстве. Ты не поверишь, что с ней сделали.

— Вот и присяжные не поверят. Избавляйся от нее.

— Это не так просто.

Адвокат вздохнул и посмотрел на Гейл:

— Для тебя все непросто. Слушай, Гейл, я не хочу, чтобы тебя опять засадили.

— Я тоже не хочу.

— Завтра принесут документы. Забирай водительские права и уезжай подальше. Устраивайся на работу, заводи семью. Ты это заслужила. Отсидела свое. Беги.

— Я не способна на нее наплевать.

— Чем ты ей обязана? Ничем! Сделала ей доброе дело. Теперь пора позаботиться о себе. Послушай, Гейл, у тебя есть знакомые, друзья. Они готовы тебе помочь. Все знают, что ты заслужила жизнь. Отсидела больше, чем положено. Уходи. Живи своей жизнью. Неужели не способна? — Мэл провел ладонью по седым волнистым волосам. — Присмотрись к ней. Она снова угодит за решетку. Могу предсказать это прямо сейчас. И что будет, если в момент ареста ты окажешься рядом с ней?

— Я не стану уходить без нее, — заявила Гейл. — Эта девушка буквально вытащила меня из тюрьмы. — Она с удовольствием вдыхала давно забытый запах старого дерева и мебельной политуры.

— Гейл, твои отец и мать просили меня позаботиться о тебе, когда ты выйдешь на свободу. Тебе с ней не по дороге. Она подведет тебя под арест.

— Я не могу бросить ее.

— При чем тут бросить? Так будет лучше для вас обеих. Она поймет, когда ты ей объяснишь. В конце концов, она же служит в полиции.

— Служила.

— Коп всегда коп.

— Только не в данном случае.

— Почему?

— Изменилось все, во что она верила.

— Это случилось со всеми, кого я знаю, — улыбнулся адвокат.

— Слышал что-нибудь о Томе?

— Меняешь тему разговора?

— И да, и нет.

— Не слышал. И никто не слышал. Но от него тебе тоже следует держаться подальше.

— Просто любопытствую.

— По слухам, он где-то на Среднем Западе. Наверное, делает то, что я советовал тебе: живет своей жизнью.

— Потребуется время, чтобы я приспособилась.

— Знаю, знаю. Поверь мне, Гейл, я тебя понимаю. Однако самое безопасное для тебя — поселиться подальше отсюда, получить работу, обзавестись друзьями и вести обычную жизнь. Приспособишься. Самое главное, чтобы тебя не нашли и не упекли обратно. Поэтому тем более важно, чтобы вы с ней расстались.

Гейл наклонилась к Мэлу:

— Не могу. Более того, не буду. Во всяком случае, не теперь. — Она сознавала, что адвокат прав, ее саму мучили сомнения. Но это было важнее сомнений — речь шла о верности. Гейл не собиралась бросать Дайану в опасности в Нью-Йорке. Или где-нибудь еще. Она должна помочь ей.

Девушка появилась на пороге и молчала, ожидая, пока кто-нибудь не заговорит. Гейл и Мэл сидели и смотрели на нее.

— Что не будешь? — наконец не выдержала она.

— Мэл советует нам разделиться, и пусть каждая идет своей дорогой.

— Вероятно, он прав. — Дайана пристально, оценивающе посмотрела на адвоката.

— Ты этого хочешь? — спросила Гейл, почувствовав, как в глубине души шевельнулась надежда. Но испытала облегчение, когда девушка покачала головой. Не хочет!

— Мне требуется человек, который бы прикрывал спину. И тебе тоже. — Дайана покосилась на Мэла.

Гейл тоже перевела на него взгляд. Адвокат уставился в потолок и произнес:

— Я пытался сделать лучше. Для вас обеих.

Дайана с трудом заставила себя отвести взгляд и не смотреть в изумлении, как Мэл проталкивается впереди нее к поездам, увертывается от людей, разворачивая плечи то вправо, то влево, и ухитряется разминуться со встречными буквально в миллиметре. Гейл шла следом за ней, держась так близко, что дважды наступала на пятки, но Дайана была настолько поражена этим плаванием по морю человеческих существ, что даже не обернулась. Невероятно! В одном этом здании находилось больше людей, чем во всем Болтоне. А сколько полицейских? Она ощущала себя, как никогда, незащищенной и уязвимой. Каждое мгновение ожидала нападения со стороны — захват, арест, наручники.