Итан слушает - Катрина Кейнс

Ежик шел, пока лапки его не начали кровоточить, шел, пока не забыл даже свой фыркающий язык. На каком-то повороте его встретила красивая Белая Леди в длинном пальто и элегантной шляпке. Она наклонилась к ежику, который совсем тяжело дышал, и сказала «Я могу забрать твои тайны с собой». Обрадовался поначалу еж, но потом увидел, что у красивой Леди расплывается на груди красное пятно, и мигом понял, кто перед ним. Поблагодарил он ее и поплелся дальше, пока не встретил лисицу. Хитрюга была странной, – сквозь нее иногда просвечивали деревья – но она согласилась нести часть груза, от которого ежик так смертельно устал. Вместе с лисицей они встретили потом еще нескольких зверей, и каждый остался рядом, разделяя с ежиком его ношу. А потом они встретили медведя.

Медведь сидел под осиной в позе лотоса и явно наслаждался погожим деньком и самим собой. Меж лап у медведя была развешана десятая часть Всего Мира, а в черных глазах отражались звезды, огоньки домов и лесные пожары. Медведь шевельнул ухом и сказал: «Я могу дать тебе силу – такую, что ты больше не будешь чувствовать усталости». Ежик фыркнул, покосился на мерцание меж медвежьих лап и ничего не сказал, потому что давно разучился говорить. Усталость он все еще чувствовал, но теперь с ним шли другие звери – и у каждого была своя усталость, часть которой еж тоже нес с собой. И тогда ежик решил ответить медведю потом, когда проводит всех – и лисицу, и ондатру, и зяблика, и остальных – до дома».

После этой сказки Итан стал иногда выходить из квартиры. А дядя Миша улыбался своим планам (или мухам вокруг, кто его знает), будто знал куда больше, чем всю правду на свете.

* * *

Он взял за правило пугать по пятницам уток в парке, а потом рассказывать сказки у фонаря, в который залетали иногда Игнес Фатуи. Хаос начал упорядочиваться, – такое всегда случалось, когда Бригадир хватался за нужную ленту и дергал из нее ниточки. Правда, с этой самой лентой были некоторые проблемы: она пряталась в ворохе других и упорно не давалась в руки. То, что нужно, – пустая и одновременно переполненная судьба. Как вишенка на торте Мэпллэйра. Только…

У Бригадира появилось слишком много свободного времени. Конечно, он постоянно бродил по улицам города: выкапывал из обычных людей крохи правды, рылся в карьерах в поисках крупиц тех самых настоящих чувств – любопытства, надежды, веры, – что могли заменить вкус истины. И все же… да. Что-то было не так.

Краем глаза он следил за серым мальчиком и мертвой девочкой. Они выходили в город с первыми лучами, под покровом ночи, в дождь и в туман – и искали свою правду. Утоляли любопытство. Отделывались от скуки.

Дети, которые перестали быть детьми, заново познавали мир.

Иногда старый колокол начинал привычно отбивать вечернюю, и тогда Бьярндир вспоминал родную чащу. Под аккомпанемент слышного ему одному звона Бригадир дремал.

И в эти короткие сны приходил Огнеглавый.

* * *

Та зима была мягкой, как пух в гнездах пичужек. Белыми лапами она гладила деревья, укутывала землю одеялом и чесала за ухом каждого обитателя чащи, у которого были уши.

Что его вело тогда? Любопытство и страх. Два самых жестоких спутника, когда дело касается нетерпения юного сердца. Любопытство спрашивало о Смерти, о том, может ли Огнеглавый и в самом деле быть ее посланником? А если так, то Смерть и решает, кому жить, а кому погибнуть? Страх действовал иначе. Он был одновременно противным и сладким, как перезревшие ягоды. Он пьянил и сбивал с ног. Из-за него душа робко спрашивала «Неужели я следующий?» Никто ведь никогда не знал, кого заберет Огнеглавый, на кого пошлет жгучее пламя волшебной ветки, чье сердце изжарит и съест на обед.

Он понял, что должен что-то сделать, когда впервые увидел, как Огнеглавый ест. Посланник Смерти с удовольствием обгладывал косточки и боязливо оглядывался. Но разве те, кому подвластны чужие жизни, не лишены страха?..

Огнеглавый ходил разными тропами, но выследить его оказалось легко. Не нужно было даже советоваться с деревьями: запах крови, разливающийся в воздухе, сам вел за Огненной Смертью. Снова рогачи, еще крохотные, с пятнышками на шкурках. Не те ли, которых старый шаман учил слушать музыку ветра? Ученик помотал головой, отгоняя горькие мысли. Разум и так полнился багровым туманом, никак не получалось успокоиться. В такие мгновения, – когда бурлят чувства, – и творят самые великие подвиги. И великие ошибки.

Огнеглавый, должно быть, почуял его издалека: сбросил на снег трупы оленят, схватился за волшебную ветку… и так и замер, пораженный.

Медведь был выше всех, которых ему доводилось видеть в этом маленьком лесочке: бурый красавец с рыжиной, настоящий король кадьяков. Он стоял на задних лапах, бесшумно выдыхал морозный воздух и даже не пытался ударить. То ли слишком молодой – но какие размеры! – то ли слишком глупый.

…Он смотрел прямо в глаза Огнеглавому – надо же, вблизи он не был таким уж страшным – и видел, как плещется в них море ужаса.

Огнеглавый не был Смертью. Огнеглавый был убийцей.

– Ми-и-и-и-иша-а-а-а!

Бригадир чуть не упал с перекладины. Внизу, прямо около входа в колокольню, стояла маленькая девочка в желтых резиновых сапожках и голубом дождевике. В руках она держала закрытый зонтик-тросточку. Бьярндир поплотнее закутался в свое коричневое пальто и перевернулся на бок.

– Ми-и-и-и-и-и-иша-а-а-а-а!

Какая же настойчивая девчонка – и не скажешь, что дочь священника. Если она продолжит так вопить, Бригадир вскоре ощутит острую потребность кое-что ей рассказать. И к чертям, что это «кое-что» не предназначено для детских ушей.

– Ми-и-и-и-и-и-и-иша-а-а-а-а-а!

Бригадир чертыхнулся и неохотно спрыгнул с насиженного места. Он в два прыжка оказался на земле. Элизабет сузила глаза и хмыкнула.

– Чего тебе, мелочь?

– Помоги мне найти Билли. Как только начались дожди, он стал уплывать слишком далеко от дома.

Бригадир изогнул бровь. По выражению его лица наверняка можно было догадаться, что он подумывает, не послать ли девчонку известными дорогами.

– «Сохраняйте спокойствие и звоните Итану», – процитировал он газетное объявление и скрестил руки на груди. – Это, кстати, помогает, меня-то зачем дергать?

Моросящий дождик усилился, и Элизабет раскрыла зонтик. С цветной непромокаемой ткани на Бьярндира посмотрели грустные глаза ослика Иа.

– Они сейчас разбираются с Крысами, и я решила им не мешать. Красивая, кстати, колокольня, я ее раньше не замечала.

Бригадир невольно обернулся на свое временное прибежище, но очертания здания оставались все такими же призрачными. Как же девчонка его разглядела?

– С крысами?

– С Крысами, – с выражением повторила Элизабет. – Это надолго, у них целая популяция под магазином сладостей.

– Раз ты такая умная, чего не пошла с ними?