Бруклинские глупости - Пол Остер

Своими наследниками согласно завещанию он объявил Тома Вуда и Руфуса Спрейга. Им отошел дом на Седьмой авеню, то есть весь бизнес под названием «Чердак Брайтмана», включая движимое и недвижимое имущество, в равных долях. Еще разные мелочи – некоторые книги, картины и ювелирные изделия – достались людям, чьи имена мне ни о чем не говорили. С учетом того, что дом был свободен от долговых обязательств, а книги и рукописи в одной только комнате, где я в данную минуту находился, представляли немалую ценность, Том и Руфус стали обладателями целого состояния, о чем они и мечтать не могли. Гарри в последний момент сделал-таки главный ход в своей жизни, устроил настоящий фонтан брызг. Он позаботился о будущем своих мальчиков.

Я его недооценивал. Да, он был шулером и мошенником, но при этом оставался тем подростком, который в своих фантазиях спасал детей-сирот в разбомбленных городах Европы. При всем своем циничном юморе и шулерских наклонностях он свято верил в идеалы отеля «Житие». Смешной, наивный Гарри Брайтман. Если бы на столе нашлись бутылка и стакан, я бы выпил в память о нем. Вместо этого я снял телефонную трубку и набрал номер Гордона. В каком-то смысле это было то же самое.

После четырех гудков включился автоответчик, и я впервые услышал его голос – невозмутимый, отстраненный, без всяких эмоций. Он продиктовал другой номер (видимо, Трамбелла) и тем самым, к счастью, избавил меня от необходимости его разыскивать. Я набрал этот номер наудачу, уверенный, что никого не застану дома: скорее всего, эта сладкая парочка отмечает в каком-нибудь ресторане свою победу. Я как раз решал, оставлять ли мне запись на автоответчике, когда в трубке раздался уже знакомый голос, но теперь вживую. На всякий случай я попросил к телефону Гордона Драйера, хотя не сомневался, что это он.

– Я слушаю, – сказал он. – Кто это?

– Натан. Мы не знакомы, но вы обо мне слышали. Я друг Гарри Брайтмана. Предсказатель.

– Без понятия.

– Вот как? Сегодня утром, когда вы со своим приятелем нанесли ему визит, кое-кто слышал ваш разговор под дверью. Гарри посетовал, что не послушался Натана, и вы спросили: «Кто такой Натан?» На что он ответил: «Предсказатель». Теперь вспомнили? Это было всего несколько часов назад.

– Кто вы?

– Я приношу дурные вести и предвещаю беду. Я диктую людям, что́ они должны делать.

– Даже так? И что же я должен делать?

– Мне нравится, Гордон, ваш сарказм. Именно этого холодка в голосе я и ожидал. Спасибо. Спасибо вам за то, что вы облегчаете мне задачу.

– Я могу положить трубку, и весь разговор.

– Но вы ее не положите. Потому что наложили в штаны, и вам позарез надо узнать, что́ мне известно.

– Ни черта вам не известно.

– Вы полагаете? Давайте так, я вам назову несколько имен, и все станет ясно.

– Какие еще имена?

– «Братья Дункель». Алек Смит. Натаниэл Готорн. Ян Метрополис. Майрон Трамбелл. Мне продолжать?

– Допустим, вы знаете, кто я. Большое дело!

– Вот именно. Зная, кто вы, я могу получить от вас все, что пожелаю.

– Теперь ясно. Вам нужны деньги. Вы хотите, чтобы мы взяли вас в долю.

– Опять мимо, Гордон. Деньги меня не интересуют. Вы должны кое-что для меня сделать. Очень простую вещь. Одна минута, и вы всё поймете.

– Простую вещь?

– Позвоните в компанию по перевозке мебели и отмените заказ на завтра. Скажите, что у вас изменились планы и фургон вам не понадобится.

– С какой стати я буду отменять заказ?

– Ваша интрига, Гордон, вышла вам боком. Через пять минут после того, как вы вышли из лавки, весь ваш чудо-план полетел вверх тормашками.

– Что вы хотите этим сказать?

– Гарри мертв.

– Что?

– Вы не ослышались. Он побежал за вашим такси по Седьмой авеню, сердце не выдержало, и он умер прямо на улице.

– Я вам не верю.

– Придется поверить. Это вы его убили, Гордон. Он вас любил безоглядно, и чем вы ему отплатили? Шантажом и вымогательством. Отличная работа, дружище. Вы можете собой гордиться.

– Не вешайте мне лапшу на уши. Гарри жив.

– Позвоните в морг Методистского госпиталя в Бруклине. Спросите у людей в белых халатах.

– И спрошу, можете не сомневаться.

– Очень хорошо. Только про фургон не забудьте. Книги Гарри останутся на своем месте. Если вы завтра сунетесь на «Чердак Брайтмана», я вам все ребра пересчитаю, а потом сдам в полицию. Вы меня поняли, Гордон? Я знаю про поддельную рукопись, про чек на десять тысяч и многое другое. Так что, считайте, вы еще легко от меня отделаетесь. Просто я не хочу, чтобы полоскали имя моего друга. Гарри умер, и я не позволю плясать на его костях. Словом, будьте паинькой и делайте, что́ вам говорят, а иначе вам несдобровать. Вы слышите меня? Я вас засажу. Я устрою вам такую веселую жизнь, что вы будете рады удавиться.

Руфус отказался от своей части наследства, как он отказался бы от своей части Бруклина, Нью-Йорка и Америки. Его интересовала Америка постольку, поскольку там жил Гарри Брайтман, но Гарри покинул страну, и теперь Руфусу нечего было здесь делать.

– Я вернусь на Ямайку, в Кингстон, к бабушке, – сказал он нам. – У меня, кроме нее, никого нет.

Вот такой неожиданной оказалась реакция Руфуса. Что до Тома, то он просто потерял дар речи.

Когда я поднялся наверх, было начало одиннадцатого. Нэнси уже ушла домой, где ее ждали дети, а Люси, уснувшую перед телевизором, перенесли в комнату Гарри, где она, одетая, спала на застланной постели, сладко посапывая. Том и Руфус курили в гостиной. Первый задумчиво дымил своим «Кэмелом»; второй, кажется, набил косячок и слегка прибалдел.

Как бы то ни было, после того как я прочел им вслух завещание, Руфус рассуждал совершенно здраво. Он сразу обозначил свою позицию, и, как Том его ни урезонивал, твердо стоял на своем. Желая говорить исключительно о Гарри, он долго и эмоционально рассказывал, как они познакомились. Его вышвырнули из квартиры, где он жил со своим дружком; он рыдал на улице, тут Гарри подошел к нему, обнял за плечи и сразу же предложил свою помощь. А сколько хорошего он видел от него за последующие три года, и не перечесть. Гарри дал ему работу, Гарри оплачивал его медицинские счета и дорогостоящие лекарства, благодаря которым он еще не загнулся, Гарри даже купил ему костюмы и бижутерию для шоу трансвеститов! Ну, вы видели другого такого человека? Я – нет, отвечал Руфус на свой вопрос и заливался слезами.

– Но послушай, – Том наконец вышел из своего оцепенения. – Останешься ты или уедешь, эти деньги мы обязаны поделить поровну. Мы с тобой теперь партнеры, понимаешь?

– Присылай мне деньги на лечение, – тихо отозвался Руфус. – Больше мне ничего не надо.