Таинственные земли - Дейв Дункан

– Вы нуждаетесь в защите от волшебника Запада! – Ее рафинированный акцент понемногу исчезал. – Вам с эльфом не совладать с ним. Нельзя рассчитывать, что Блестящая Вода позаботится о мире – в наши времена она с трудом попадает ложкой в собственный рот. Вы не осмелитесь рассердить императора, потеряв войско в Краснегаре, но ничего не сумеете решить без нее! – Она ткнула ногтем в сторону Инос.

Крылья ворона взметнулись и опустились – волшебник нахмурился.

– Что за нелепые слухи, ваше величество? Я не нуждаюсь в защите от волшебника Зиниксо! Молодой гном приятен в обхождении, я даже подарил ему собак. Он способный и благодарный ученик. Правда, волшебник Юга не любит его, но этого и следовало ожидать. Каждому известно: не стоит приглашать на одну вечеринку и гномов и эльфов.

Раша зевнула.

– Платите мою цену или убирайтесь. Свой товар я могу предложить кому угодно.

Предложить свой товар! Инос содрогнулась от желания выпустить коготки и как следует поработать ими. Как смеет эта старая шлюха так отзываться о ней!

Волшебник лукаво улыбнулся, прищурив глаза.

– И кроме того, даже если я предложил вернуть девушку на родину, разве можно быть уверенными в помощи Блестящей Воды? Ее согласие имеет огромное значение, ибо речь идет о джотуннах, а она покровительствует им. Да, в наши дни она не всегда тверда в ногах, и потом, она питает слабость к мясникам вроде Калкора. Сказывается ее гоблинская кровь.

Раша пожала плечами.

– Пусть выберет ей мужа. Он должен быть не из джотуннов. Уж скорее подойдет гоблин. Должно быть, у нее найдутся сотни родственников.

Олибино кивнул и вдруг задумался.

Инос не верила своим ушам.

– Что? – вскричала она. – Вы хотите выдать меня за гоблина?

– Тише! – оборвала Раша, не сводя взгляда с волшебника. – В темноте, милочка, все они одинаковы, но никто не пустит тебя домой без мужа.

– Какая досада, – пробормотал Олибино. – Но звучит заманчиво! Да, это должно подействовать.

Выйти замуж за гоблина? Инос ощутила тошноту. По меньшей мере это возмутит всех жителей Краснегара, но против Четверки их сопротивление будет бесполезным. А у нее самой остается единственный выход – самоубийство.

– Несомненно, это реальная возможность, – заключил волшебник. – Какова же ваша цена, Раша?

– Разумеется, Красный дворец, – отозвалась Раша.

– Немыслимо! – взревел Олибино. Быстрым движением он надел шлем, спрыгнул с трона и ловко приземлился на коврик. Трон и помост исчезли за его спиной. – Совершенно немыслимо! – Он подбоченился и вдруг словно распух, стал толще, крупнее, старше. Он уже ничем не напоминал щеголя офицера, который мог бы потягивать чай в салонах Кинвэйла. Теперь он походил на неотесанных вояк, которых Инос повидала во время путешествия через леса, – опасных, безжалостных. Огромный и грозный, он казался олицетворением всех имперских легионов, воинов всей Пандемии. – Подумай как следует, колдунья!

Раша вскочила, хотя Инос и не успела заметить ее движения. Воздух в комнате замерцал и загудел, словно вода, готовая закипеть.

– Такова моя цена, волшебник! Олибино расправил плечи.

– Глупая, это невозможно!

– Тогда девчонка останется у меня, Калкор разгромит твои когорты, и…

– Ну и пусть! Какое мне дело? Пондаг – сторожевой пост. Это отбросы войска. Если они покинули свой пост, император будет только рад избавиться от них – не важно, чьими руками, джотуннов или гоблинов. И кому какое дело до Краснегара? Он никогда не играл заметной роли – и ты поняла бы это, если бы хоть немного разбиралась в имперской политике!

– Вон! – завизжала Раша.

На краткую долю секунды Инос показалось, что она увидела волшебников в их истинном обличий: старыми, приземистыми, уродливыми. Низкорослая и жирная Раша, костлявый и лысый Олибино…

Сверкнула молния, грянул гром.

И свет погас.

Солнце, которое завершило свой дневной круговорот в Зарке несколько часов назад, теперь садилось и над Феерией. Птицы уже попрятались в гнезда, пчелы спешили в дупла.

Совы стряхивали дневной сон, пока желанные тени выползали из джунглей и расстилались по полям…

Как и подобало троллю, глуповатый вид Хагга был обманчив. Впрочем, и особым умом он не отличался, но помнил, что совсем недавно поставил ведерко с едой на землю рядом с собой. А теперь оно исчезло. Размышляя об этом, тролль обхватил мощными пальцами кокосовый орех и разломил его. Жуя сочную мякоть, Хагг пришел к выводу: его ограбили. Это означало, что ему не остается ничего другого, как наказать виновника. Он принес свою еду к краю поля, чтобы посидеть в тени. На открытом пространстве вора не оказалось, но за спиной Хагга высились кусты.

Хагг поднялся, выпрямился во весь рост и огляделся. Слух и обоняние троллей были более острыми, чем у большинства людей, а сила позволяла им пробираться сквозь густые джунгли быстрее, чем любым другим существам. Несмотря на свои размеры и неуклюжий вид, тролли могли шагать совершенно бесшумно. В сущности, тролли считались непревзойденными охотниками и умели обращать себе на пользу даже ветер.

Склонив голову, он затрусил вперед, как встревоженный бегемот. Об осторожности Хагг не заботился: он слышал, как вор удаляется в джунгли, унося с собой драгоценную еду. Более того – вор не снял одежду, и теперь колючие ветки цеплялись за нее, выдирая клочки. Обнаженный Хагг мог скользить сквозь заросли так же бесшумно и плавно, как рыба в воде.

Под низкими дождевыми тучами родных долин Мосвипа тролли обитали среди лесов, в вечном полумраке. Хотя их плотная кожа была прочнее свиной, тролли страдали от ярких солнечных лучей, потому любой покровитель считал своим долгом снабдить троллей скрывающей все тело одеждой. Тролли стоили лишних расходов.

Хаггу было двадцать четыре года. В четырнадцатилетнем возрасте он явился в деревню, чтобы обменять несколько блестящих камней на резец. Тролли любили воздвигать массивные и грубоватые каменные строения среди заросших джунглями холмов, обычно выбирая место у ручья, чтобы провести воду в каждую комнату. Тролль мог потратить много лет на строительство, а затем уйти незадолго до того, как оно будет завершено, и начать все. заново в соседней долине.

Хагг уже давно ощущал беспокойство: его не устраивала башня, которую строили его родители. Он решил уйти и самому начать работу, вместо того чтобы помогать им. Возможно, когда он закончит отделку двух или трех комнат, на помощь ему явятся какие-нибудь странствующие тролли. Но прежде всего ему нужен был резец, и не из бронзы, которая быстро тупится, а из темного железа.

С тех пор как пятьдесят лет назад эта часть Мосвипа была завоевана, Империя тщилась собрать обитателей темных, сырых лесов и переселить их в заново выстроенные чистенькие поселки, надеясь одновременно и сделать троллей более цивилизованным народом, и следить за ними, побуждая размножаться. Как раз в одну из таких деревень и направился Хагг. Его сразу арестовали за непристойный вид и отсутствие пропуска. Он не знал, что такое пропуск, не понимал, зачем нужна одежда. Он терпеливо объяснял, что готов прикрыть наготу до ухода, если это необходимо, но обычно он не видит никого, кроме собственного отражения, а в лесах ткань и даже кожа превращаются в лохмотья за несколько дней. Тролль до сих пор не понимал, почему его предложение не сочли приемлемым.