Таинственные земли - Дейв Дункан

Не понял он и судебного процесса, хотя тот оказался кратким и несложным. Хагга приговорили к двум годам тяжелых работ и трехнедельному вводному курсу послушания. Блестящие камни у него отобрали, но в бумагах суда о них не упоминалось.

Еще со времен правления императрицы Абнилы рабство в Империи считалось незаконным, но армии приходилось искать способы возместить затраты на захват Мосвипа, и потому взяточничество было распространенным и неизбежным, как дожди.

Как только Хагг научился выполнять то, что ему приказывали и как можно быстрее, при этом не открывая рта без позволения, его переселили из деревушки в город Данкваль, а оттуда с бригадой других заключенных погнали на рынок в Кламдит.

Позднее Хаггу вместе с несколькими другими пленниками довелось насладиться кратким путешествием по морю в трюме галеры. Наконец его привезли на плантацию где-то к северу от Мильфлера, а затем представился шанс бежать, и Хагг не замедлил воспользоваться им.

Так бывало всегда.

Его преследовали на лошадях и с собаками и дали хороший урок, благодаря которому тролль приобрел хромоту и непрестанный звон в одном ухе. Такие уроки годились даже для троллей, хотя на них все заживало как на собаках. Больше Хагг не пытался сбежать.

И вот теперь, десять лет спустя, Хагг жил на прежнем месте. Он не знал, что его должны были увезти домой через два года. А если бы знал и попросил объяснения, ему сообщили бы, что его дело утеряно. Хаггу пришлось бы подавать официальное прошение командующему армией Хаба, поскольку родные места тролля в это время находились под военным управлением. Но тролль ни о чем не спросил, ему ничего не объяснили, и потому ничто не изменилось.

Он копал землю, ухаживал за растениями и собирал урожай; он рубил деревья и переносил тяжести, как ему приказывали. Он стал самым крупным и сильным троллем на плантации, и никто не смел красть у него еду.

Ориентируясь по запаху и не вызывающему сомнений шуму шагов, Хагг продирался сквозь деревья и кусты, ломая ветки и даже выворачивая растения с корнем, пренебрегая собственным шумом или разорванной одеждой. Спустя несколько минут он понял, что догоняет двух или трех человек и припомнил давние истории об охотниках за головами. Возможно, Хагг совершил ошибку, но он никогда не слышал, чтобы местные жители подходили близко к плантациям, но, очевидно, воры убегали во всю мочь. Это был хороший знак; их запах не походил на запах троллей, и следовательно, в этих зарослях Хагг мог запросто догнать их. Более того, если они убегают – значит, безоружны, а Хагг не сомневался, что в честной схватке победит не только троих, но и четверых противников. По натуре тролли были мирными существами, но, как люди, могли приходить в ярость. Хагг с удовольствием поглощал помои, ведро которых ему выдавали каждый день. Он намеревался отнять у воров свою еду.

Впереди послышались громкие ругательства, крики, и по звукам он понял: беглецы спорят. Двое предлагали бежать – несомненно, унося с собой еду Хагга, – а один отважился принять вызов. Спустя минуту Хагг врезался в плотную стену кустов, выбрался из них и увидел смельчака. Этот коренастый юноша ростом был ниже импа и едва достигал до пояса троллю. Его кожа в пятнистой тени деревьев имела необычный оттенок. От него странно пахло, разрез глаз оказался непривычным. Он стоял, чуть пригнувшись, держа руки наготове и поджидая Хагга с усмешкой, обнажающей зубы.

Тролли предпочитали действия размышлениям. Радостно взревев и ускорив шаги, Хагг взмахнул кулаком, целясь в грудь противнику. Последним он увидел ствол дерева прямо перед лицом.

– Бог Милосердия! – воскликнул Рэп. – Ты убил его? Маленький Цыпленок скрестил руки на груди и насмешливо ухмыльнулся.

– А ты думаешь, он хотел потолковать?

Нет, великан настраивался явно не на разговоры, а теперь он замолчал навсегда. Стволу дерева был нанесен более ощутимый ущерб, чем голове тролля, но, несомненно, он сломал шею. Оставив тщетные попытки нащупать пульс, Рэп с трудом поднялся и через труп взглянул на гоблина.

Все происходящее поразительно напоминало те минуты, когда они смотрели друг на друга поверх трупа девочки-феери, но тогда Маленький Цыпленок был ошеломлен и растерян, как и Рэп. А сейчас он обнажал громадные гоблинские клыки в довольной ухмылке, гордясь победой над таким рослым противником.

С тех пор как изгнанники покинули деревню и направились на юг, Маленький Цыпленок заметно изменился. Теперь он изъяснялся на сносном импском и потому мог лучше выражать свои мысли, но дело было не только в этом. Он обрел уверенность. Он важничал, часто растягивал губы в усмешке, словно одобряя какую-то тайную шутку, он вновь покровительствовал Рэпу, как в тайге, а к Тиналу относился как к ненужному и противному ребенку. Он раздражал спутников и вызывал у них отвращение.

– Я подставил ему подножку, – объяснил он, пнув труп ногой. – Он не заметил дерево. Некогда строить планы, когда тебя вот-вот превратят в лепешку, Плоский Нос.

Дальновидение подсказывало Рэпу нечто иное. По-видимому, он отвлекся, поглощенный борьбой с густым кустарником, и не видел подножки, но был совершенно уверен: Маленький Цыпленок поднял тролля и протаранил им дерево. В сущности, доказательство было налицо – в какой-то момент полета поверженный противник развернулся вправо.

Тинал выбирался из кустов, попутно пожирая еду из похищенного им ведра. Подхватывая двумя пальцами неаппетитное месиво, имп запихивал его в рот, щедро размазывая по подбородку. Рэп окликнул товарища, сообщая, что все в порядке, а затем повернулся к довольно осклабившемуся Маленькому Цыпленку.

Время уже не имело значения, но приближалось полнолуние – значит, беглецы провели на Феерии больше двух недель. По дороге на юг им помогал скарб, прихваченный из пустынной деревни, – сети и бутылки для воды, шляпы и сапоги, сделанные Маленьким Цыпленком, а также заплечные мешки, набитые провизией. Запасов им хватило на всю дорогу к окраинам импской колонии близ Мильфлера. Здесь они были вынуждены двигаться в обход, держась поближе к джунглям и пополняя запасы всем, что подмечали зоркие глаза Тинала. Путешествие изгнанников по населенным землям отмечали постоянные кражи одежды и еды – маленький вор отважно проникал в кладовые и даже опустошал печи.

Так Рэп наконец-то получил пару хороших башмаков и рубашку. Маленький Цыпленок довольствовался одними мягкими и просторными шелковыми штанами. Он чрезвычайно гордился ими, не понимая, что носит женское белье – об этом Тинал со смехом поведал Рэпу.

Тинал осторожно протиснулся между ветвями и затаил дыхание, взглянув на труп.

– Клянусь всеми силами! – Он перевел взгляд на гоблина. – Как это ты сумел… – Он опасливо посмотрел на Рэпа, и тот понял, о чем думает маленький вор, хотя и не стал говорить об этом вслух.

– Маленький Цыпленок – искусный борец.

– Искусный? – Тинал в изумлении покачал головой. – Да ведь это чистокровный тролль!

– Да, он большой.