Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах - Андрей Себежский

– Не будем тянуть! Объявляю наш традиционный Бал Осени открытым! – возвестил Холмс. – Занимайте свои места, друзья!

Призраки, похлопав, тут же разлетелись по стоявшим позади них столам, которые буквально ломились от яств – но были такими же прозрачными, как и сами гости.

Заиграла легкая музыка. Ватсон увидел, как вся эта разношерстная толпа начала чинно есть, переговариваясь и смеясь. Он ощутил себя на обычном застолье – только вот масштабы его были гораздо большими, чем ему доводилось видеть.

Расторопные лакеи тут же втащили на постамент стол, который тоже был полон еды – но на этот раз вполне себе человеческой. Лакеи и официанты, кажется, все были живыми людьми.

– Обожаю эти минуты, – повернулся к нему Холмс, – ритуал приостанавливается, и ты можешь хотя бы спокойно поесть.

– А они что, тоже?.. – Ватсон кивнул на гостей.

– Едят?.. Ну конечно. Это призрачная еда. Им, конечно, не обязательно так, как нам, есть для поддержания жизни – но лакомиться ей они вполне любят. Кстати, когда пойдут тосты – не налегай на вино: призраки, конечно, пьянеют, но гораздо медленнее, чем живые люди, поэтому тостов может быть и штук двадцать.

Ватсон бросил взгляд на спутницу Холмса, чтобы понять, настоящую она будет есть еду или призрачную – но она ни к чему не притрагивалась, с доброжелательной улыбкой оглядывая гостей.

– А ты думал нам, виконтам, легко? – проворчал Холмс, впиваясь в курицу. – Ненавижу весь этот официоз, все эти ритуалы. Но Балы Сезонов – это традиция нашей семьи, и надо ее продолжать. Призраки всегда ждут этого бала – кто-то несколько месяцев, а кто-то и целый год. Да ты ешь – когда еще придется?

Ватсон послушался.

– Сейчас начнут говорить тосты – это нормально, можем еще поесть, – продолжал Шерлок. – Но вот когда новые гости начнут подходить, чтобы засвидетельствовать свое почтение – тут уже все, придется с каждым разговаривать. А потом – танцы.

Через какое-то время так и произошло. Сначала над своим столом (который оказался круглым и стоял отдельно от общего) взлетел, подняв вверх кубок, здоровенный длинноволосый бородач в кожаных доспехах, который, коверкая слова, произнес поздравительный тост в честь хозяев замка. Все выпили.

– А это кто? – вполголоса поинтересовался Ватсон, осушив кубок с поразительно вкусным вином.

– Артогно. Его запомнили как короля Артура.

Ватсон чуть не подавился салатом:

– Тот самый?

– Ну вроде бы один был король с таким именем. У него еще одиннадцать рыцарей, не запоминаю, как их зовут. Все время рассказывают, как драконов убивали. Поверить им – так уже ни одного дракона не осталось.

Ватсон потрясенно молчал.

– Если этот выступил, – продолжил Холмс, – то сейчас пойдут Гарольды. Они считают себя истинными королями Англии и в тостах будут оспаривать этот титул друг у друга. Скукота.

– А… А Уильям Завоеватель тоже здесь?

– Нет, что ты. Ему не по чину. Говорят, приходил один раз когда-то, опять поругался с Гарольдом и ушел.

На деле все оказалось не так скучно, как сказал Холмс. Почти одновременно с противоположных столов взлетели два призрака – один усатый в кольчуге, второй бородатый и в кожаных доспехах на огромном теле. Они начали говорить почти одновременно. Виконт благожелательно кивал. Потом оба злобно посмотрели друг на друга и разлетелись по своим столам.

– Они при жизни враждовали друг с другом, – повернулся к Ватсону Холмс. – Оба считают себя королями Англии.

– Так это ж битва при Стамфорд-бридж…

– Наверное. Не очень знаю историю. Только историю рода Холмс с детства вдалбливали, поэтому слышал про Уильяма Завоевателя и про Гарольда, который усатый. Говорят, он тоже сначала обижался, но потом попривык. Все-таки мало есть развлечений, на которые отпускают с того света.

– А их отпускают?..

– Большинство да. Не знаю почему так повелось – но вот повелось.

Между тем гости продолжали славословить. Холмс перестал делать Ватсону пояснения – он, видимо, и сам не сильно помнил, кто все эти «люди» – поэтому Джон просто с любопытством смотрел на них.

Один из них, усатый мужчина в длинном средневековом капюшоне, даже выступил со стихами:

– Усердный Вы и ревностный вассал.

И редко кто в стольких краях бывал.

Крещеные и даже басурмане

Признали Ваши доблести во брани.

Ватсон выронил вилку и растерянно посмотрел на Холмса, который продолжал невозмутимо жевать.

– Господи, да это же… Это же Чосер! – прошептал он.

– Знакомый твой? – удивился Холмс.

– Как… Какой знакомый? Это же создатель английского языка!

– То-то я его понимаю лучше остальных. Хорошие стихи.

– Хорошие стихи?!. Как ты можешь быть таким необразованным, Холмс?.. – задохнулся Ватсон под стихи Чосера. – Ты же виконт!

– Виконтом я уже родился. А изучаю я только то, что мне пригодится в расследованиях преступлений. Остальное нет смысла держать в голове. Если я чего-то не знаю, то в замке есть прекрасная библиотека. Видишь ли, Джон, мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который можно обставить как хочешь. Дурак натащит туда любую рухлядь, какая только попадется ему под руку – и уже некуда будет всунуть полезные, нужные вещи, ну или в лучшем случае, если у кого чердак побольше, до нужных вещей во всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет только те инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю тебя, придет время, когда, приобретая новое, ты будешь забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных… Даже то, что ты мне расскажешь про всяких этих поэтов, писателей и прочих, я обязательно забуду.

– То есть у тебя… У тебя нет даже элементарных знаний?.. Вот что крутится вокруг чего – земля вокруг солнца или наоборот?

Холмс смерил Ватсона презрительным взглядом:

– Движение солнца помогает в раскрытии преступлений. Поэтому не задавай глупых вопросов.

Между тем гости продолжали выступать, и Ватсон, сперва с любопытством на них глазевший, действительно слегка поскучнел. Впрочем, совсем скучно ему не было: за это время он успел уже опрокинуть с десяток бокалов вина. Спутница Холмса к еде так и не притронулась. И никто так и не назвал ее по имени. Ватсон все хотел спросить виконта, как ее зовут, но боялся, что она тоже услышит.

– О, а вот это семья Шелли! – услышал он слова Холмса, и понял, что, видимо, задремал.