Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева

Работа давалась ей тяжело. За спиной все время маячили «папочки», донимавшие ее расспросами и советами, и чтобы угодить им, Фанни писала дни напролет, пока не довела себя до нервного истощения. Результатом стал роман, которому недоставало легкости и ироничности «Эвелины», но который, тем не менее, задавался важными этическими вопросами.

В центре действия – юная Сесилия, которая унаследует огромное состояние, но лишь при условии, что ее супруг примет ее девичью фамилию Беверли. Такого рода условия служили залогом, что фамилия не угаснет. Но Сесилии не повезло – она влюбилась в аристократа, чьи родители тоже гордятся своей древней фамилией. В конце концов, молодые люди венчаются тайно, чтобы поставить родителей перед свершившимся фактом. В отличие от типичных любовных романов, свадьба в «Сесилии» не равнозначна счастливому концу – во время церемонии Сесилия нервничает и с тревогой заглядывает в будущее. В своем втором романе Берни размышляла над положением женщин, сословным неравенством и жаждой наживы, охватившей общество. «Сесилия» принесла Берни весомый гонорар (250 фунтов), но до успеха «Эвелины» ей было далеко.

* * *

Миссис Делани

Публикация «Сесилии» имела для автора неожиданные последствия. «Сесилию» высоко оценила Мэри Делани, художница, прославившаяся мастерством декупажа. Ее «гербарии», вырезанные из разноцветных кусочков бумаги, очаровали королеву Шарлотту и ее приближенных. Королевская семья часто навещала престарелую миссис Делани, и к ее советам всегда прислушивались. Именно она порекомендовала королеве роман своей протеже Берни. Никогда прежде королева не позволяла дочерям читать романы, да и сама сторонилась фривольного жанра. Только проповеди, только наставления! Но «Сесилия» неожиданно понравилась королеве, и она даже приобрела роман для дочерей (как утверждали злые языки, покупала она только подержанные книги, чтобы не переплачивать).

В мае 1786 года, опять же по рекомендации миссис Делани, королева сделала Фанни деловое предложение. Мисс Берни были предложены – ни много ни мало – должность второй хранительницы королевского гардероба, а также 200 фунтов в год, апартаменты в королевском дворце и личный лакей для сопровождения за пределами резиденции. Предложение было очень лестным. Любая на месте Берни вцепилась бы в него – еще бы, такая возможность карьерного роста! Любая, но не Фанни.

Для застенчивой, неловкой, да еще и подслеповатой женщины должность фрейлины казалась пределом всех мук. Ведь ей придется прислуживать королеве, держа в уме хитросплетения этикета, наносить вместе с ней визиты, встречаться с далеко не самыми приятными людьми. Фанни была наслышана и о причудах принцев, и о том, как томятся принцессы, оставив всякую надежду на замужество, – закон о королевских браках фактически обрек их на вечное девство. Покои принцесс называли «женским монастырем», и как раз в эту темницу зазывала ее королева. И конечно же, Фанни знала, что в такой обстановке ей будет очень сложно писать. Значит, придется оставить все свои амбиции, полностью подчиниться чужой воле. Подчиняться у Фанни получалось хорошо, но тут она не знала, что предпринять.

На поддержку отца нечего было и рассчитывать. Услышав о королевском предложении, доктор Берни возликовал. Такая честь! Как только дочь упрочит свое положение при дворе, то наверняка походатайствует и о нем. Доктор Берни давно мечтал возглавить придворный оркестр и теперь поверил, что это звание у него уже в кармане.

Королева Шарлотта

У Фанни оставалась последняя надежда. Несколько лет она была влюблена в Джорджа Кембриджа, сына состоятельного литератора Ричарда Кембриджа. Отец и сын тепло общались с Фанни, часто приглашали ее в свое имение, но дальше обмена любезностями у них не заходило. Влюбленная Фанни все ждала, что Джордж сделает ей предложение. В таком случае вопрос со службой решился бы сам собой. Замужних особ на эту должность не брали. Но Джордж и не думал спасать ее от королевских милостей. То, что Фанни считала глубокими чувствами, было для него легким флиртом.

Мисс Берни не смела тянуть с ответом и вынуждена была принять предложение. С тяжелым сердцем она приехала в Виндзорский замок, и предчувствия ее не подвели. Давно стены замка не видели фрейлины настолько некомпетентной.

Каждый день ей приходилось вставать в 6 утра, чтобы помочь королеве одеться, а спать она ложилась уже за полночь. Во время одевания королевы фрейлина должна была укутывать ее в пеньюар, чтобы парикмахер мог напудрить ей волосы, а затем подавать перчатки и веер. Также ей нужно было следовать за королевой во время путешествий и хранить торжественное молчание. В принципе, этим обязанности Фанни ограничивались. В течение дня у нее оставалось много свободного времени. Казалось бы, можно писать, сколько душа пожелает, но придворная жизнь была у всех на виду. Если Фанни уединялась в своей спальне в Круглой башне, к ней сразу стучался кто-нибудь из коллег. Личные интересы в Виндзоре были подчинены строгому церемониалу. Возможно, Фанни приободрилась бы, если бы фрейлины приняли ее в свой круг, но те держались с подчеркнутой холодностью. Дочь музыканта была им не ровня.

Настоящей пыткой для нее стало общение с непосредственным начальством. Второй хранительнице гардероба приходилось отчитываться перед первой хранительницей гардероба. Ею была немка Юлиана Швелленберг, или просто Швелли. Начальница сразу же невзлюбила мисс Берни, постоянно грубила ей и при этом не оставляла ее наедине: заполучив безответную жертву, Швелли не спешила с ней расставаться.

В свободные минуты Фанни все же садилась писать, но куда исчезло ее чувство юмора? Из-под ее пера выходили одни лишь трагедии, написанные неуклюжим белым стихом.

Хотя Фанни надеялась помочь отцу, все ее усилия были напрасны. Желая подольститься к королю, доктор Берни отправил дочери свое сочинение о Генделе, любимом музыканте Георга. Правда, в книгу закрались антигерманские высказывания, и доктор Берни опасался, что они оскорбят ганноверцев. Он специально обвел их карандашом, чтобы Фанни опустила их, когда будет читать вслух. Но королева отдала книгу принцессе Шарлотте, которая сразу же обратила внимание на подчеркнутые абзацы – наверное, это любимые отрывки мисс Берни! «Нам конец», – написала Фанни отцу. Но трактат доктора Берни оказался настолько скучен, что принцесса его не одолела.

В 1788 году придворная жизнь замерла. То было начало «безумия короля Георга», когда монарха пришлось изолировать от семьи, а в правительстве назрел вопрос о передаче власти принцу Уэльскому. Судя по мемуарам Берни, король и прежде не отличался связным течением мысли. Так она описывает одну из их первых встреч:

«Подходя ко мне поближе, он спросил:

– Ну и как же? Как? Как все было-то?

– Сэр? – воскликнула я, не вполне понимая, куда он клонит.