65 метров - Елена Ахметова

А за пределами моих владений, оказывается, простирались такие возможности, такие возможности!..

— Ладно, — я сдалась и прикрыла глаза. Переговоры и игры в изящную словесность никогда не были моим коньком. — Не понимаю — так не понимаю. Надеюсь только, что так никогда и не пойму, — с каким-то непонятным облегчением заключила я и оттолкнулась от перил. — Раз у вас все продумано и под контролем, то я пошла.

На этом месте тете Алие полагалось бы взвиться коршуном и потребовать, чтобы я договорилась с Митой и сняла абсурдные обвинения, а Фае — горько расплакаться, сетуя на горькую судьбу. Но они молча провожали меня холодными взглядами, и мне стало не по себе — а продолжать диалог не было никакого смысла.

Светлана, дожидавшаяся окончания разговора в коридоре, смотрела тоже не слишком тепло и радостно, но после тети казалась прямо-таки образцом дружелюбия, и я неуверенно призналась:

— Кажется, у них какой-то туз в рукаве. Слишком все просто прошло.

Лейтенант набрала воздуха, словно собиралась выдать отповедь на тему вмешательства в чужое расследование, — и тут же сдулась, раздраженно нахмурившись.

— Туз в рукаве? — хмыкнула она. — Да у них там целая крапленая колода! Когда «Звездный поток» приводнился у «Морской ступени», Миты уже не было на посту. Алия и Фая выступали только как идейные вдохновители и владельцы транспорта, на котором Миту транспортировали в ее родную деревню. Если я не найду непосредственного исполнителя, все дело рассыплется, как карточный домик. Все улики косвенные, а зацепок нет. Никаких.

У меня вдруг резко заболела голова.

Тетя ведь и в самом деле ни разу не произнесла вслух, что ответственна за похищение Миты и аварию «Королевны». Фая тоже ограничилась тем, что обозвала козлом какого-то неизвестного мужика. Пришить это к делу возможным не представлялось, а единственное признание, которого я добилась, — это что моя драгоценная родня собиралась пробиться к управлению «Морской ступенью».

Но это-то не преступление!

А плюсом ко всему выходило, что, помимо неудавшегося убийцы, покушавшегося на капитана Соколова, где-то по станции бродит еще и ублюдок, у которого поднялась рука на Миту!..

Я всё-таки настучала сообщение начальнице юридического отдела на случай, если у нее найдется не только знакомый адвокат, но и дружественный детектив, — без особой, впрочем, надежды на удачу. У меня вообще неважно получалось рассчитывать на счастливый случай.

Потому от Светланы я направилась прямиком в жилой блок, надеясь разговорить Миту — вдруг она вспомнит хоть что-нибудь? — и уже через несколько минут в глубокой растерянности медитировала на резинку для волос, обмотанную вокруг дверной ручки.

Резинка была ярко-алая. В ней запутался длинный черный волос, и сомневаться, кому он принадлежит, не приходилось.

Но Матхаи я видела по дороге. Он как раз должен был заступить на смену, а потому целеустремленно топал к техническому коридору, уже одетый в форменный белый халат.

— Не хочу знать, — сказала я сама себе и развернулась к собственной комнатке.

Мой лимит терпимости к историям с вовлечением разнообразных парнокопытных тоже был исчерпан. Выслушивать личные драмы Миты (а то и служить их причиной, вваливаясь в неподходящий момент!) и демонстрировать хоть сколько-нибудь тактичную и адекватную реакцию я бы уже не смогла.

Но раз уж меня занесло в жилой блок, стоило воспользоваться случаем и принять душ. И трусы, черт их дери, наконец-то надеть!

Разумеется, это со всех сторон мудрое решение немедленно разбилось о суровую реальность. На моей кухоньке сидел Ростислав и, отстраненно глядя в окно, помешивал ложечкой в чашке.

Он повернулся на звук. Я машинально проследила за его взглядом и обнаружила, что проушина щеколды надёжно привинчена на место, а над моим планом нависла призрачная, но весьма обнадеживающая угроза.

— Я и тебе сварил, — сообщил Ростислав как ни в чем не бывало и отсалютовал мне чашкой. — В качестве извинений за самоуправство.

Пахло кофе и корицей. Я мечтательно потянула носом и поскорее закрыла дверь, пока на аромат не прибежали конкуренты, но всё-таки уточнила:

— То есть ты сварил мой кофе на моей кухне, чтобы извиниться за самоуправство?

Ростислав посмотрел в чашку так внимательно, словно на дне могла притаиться подсказка с правильным ответом.

— Кажется, ты все уловила, — признал он и вздохнул. — Прости, я не знал, куда податься. Макс наконец-то смог поесть и теперь пытается избавиться от капельницы и построить всех окружающих в две шеренги. Я постарался донести до него, что в космосе туго с диетическими смесями и надо дотерпеть хотя бы до того момента, когда он перейдет на каши, но… — он устало поморщился.

— Но проще было сбежать и отсидеться где-нибудь, — понимающе хмыкнула я и полезла за ситечком, чтобы нацедить себе кофе. — Кажется, начинаю понимать, зачем вам в космосе ещё и шаттл!.. — я осеклась.

Кухонька для Ростислава была откровенно маловата. Он выглядел здесь, как ростовая скульптура атлета посреди игрушечной мебели. Зато это позволяло ему дотянуться почти до любой точки в комнате, не вставая из-за стола, и конкретно сейчас его интересовала пятая. Моя.

Разумеется, я тут же и думать забыла, что собиралась ерничать и отводить душу, раз уж на ней так странно и внезапно посветлело, и неуверенно начала:

— Слушай, этим утром…

— Днём, — любезно подсказал Ростислав. — Возможно, ты немного потерялась во времени.

— Возможно, ты тоже, — проворчала я и украдкой покосилась на часы. — Слушай… да прекрати ты смеяться, я и так слов подобрать не могу! В общем…

— В общем, — подхватил Ростислав, — мы с тобой занимались сексом, и нам понравилось. Есть что-то ещё, о чем мне следует знать? Или тебе не понравилось, и мне пора выметаться, пока я тут не сгорел со стыда?

— Со стыда, — проворчала я с облегчением, — как будто он у тебя есть! Нет, мне было хорошо, но… — я снова запнулась, подбирая слова.

Могла не напрягаться. Ростислав всё-таки недаром числился специалистом по связям с общественностью.

— Но сейчас у тебя настроение не то, — спокойно кивнул он, — и вообще три тысячи неотложных дел в списке до вечера. Я могу чем-то помочь?

Наверное, он спрашивал из вежливости. Но у меня не было сил на хорошие манеры, и я, забрав чашку, залезла на подоконник и, устроившись на подушках, честно ответила:

— Наверняка. Мне бы очень пригодилась твоя способность усматривать связи и заговоры даже там, где их в принципе быть не могло.

— Почему это не могло? — праведно возмутился Ростислав и, кажется, приготовился выстроить десяток теорий, логично и последовательно объединявших покушение на капитана Соколова и стремление тети Алии отобрать у меня бразды правления станцией, но поймал мой взгляд и в который раз оправдал гордое звание профессионала — и вовремя замолчал.