Внешняя политика Священной Римской империи в X- XI веках - Дмитрий Боровков

Герцог Эрнст, возвратившись назад, снова пришел в Швабию и тут, в какой-то дикой местности, которая называется Черным лесом[427], задержавшись в весьма защищенном месте, некоторое время жил жалкой добычей. Наконец, в то время когда войсками императора он был стеснен отовсюду, некоторые [люди], которые благоволили императору, лошадей, что имел герцог и все его лучшие [люди, напав] из засад, на поле захватили. Герцог же, потеряв лошадей, на которых надеялся, не имея более никакой мысли в таком волнении, что произошло, впал в сомнение. Однако, собрав отовсюду всяких всадников, каких смог найти, со всеми [людьми], которых тогда имел, выехал из леса, решив, что лучше умереть со славой, чем жить с позором. И когда они прибыли в лесистое ущелье в той провинции Швабии, которое называется Баар, увидели заброшенные укрепления, которые предшествующей ночью заняли враги. Они немедленно принялись подготавливать им засады, ибо Манегольд, имперский рыцарь, державший много бенефициев от аббатства Райхенау, от императора и от епископа Констанца Варманна, который управлял вместо герцога Германа, был поставлен для охраны, чтобы герцог Эрнст не устраивал в провинции грабежи или пожары.

Тотчас же герцог Эрнст и его сподвижники сделались чрезмерно возбужденными, подумав, что вскоре отомстят за свои обиды на врагов, и, завладев дорогой, начали преследовать своих преследователей. С тем же самым намерением граф Манегольд и те [люди], которые были с ним, сюда и туда двигаясь, пристально наблюдали за передвижениями герцога. И сведенные этим случаем, оба встретились так, что могли видеть друг друга и перекликаться. Было же со стороны Манегольда гораздо больше воинов, чем со стороны герцога. И сойдясь без промедления, в рукопашную все ожесточенно сражались: со стороны герцога побужденные гневом, мужеством или дерзостью, с другой же стороны, приведенные за славой, за воздаянием. Те, которые вместе с герцогом были и ничтожно о жизни размышляли, все к гибели поспешали. Герцог же, никого не щадивший, в том сражении сам ни от кого пощады не нашел, и многими раненый наконец пал убитым.

Там пал граф Везелон, рыцарь герцога, из-за дела которого произошли все эти [события]; знатные мужи Адельберт и Верин и многие другие были убиты там. С другой стороны пал сам вдохновитель того сражения, граф Манегольд, и многие другие вместе с ним. Тело герцога Эрнста, принесенное в Констанц, прежде получив отпущение от епископальных властей из-за отлучения, было погребено в церкви Святой Марии. Тело Манегольда было предано земле в Райхенау. Произошло это сражение, как всегда несчастное для многих, в 15 день до сентябрьских календ[428]. Когда об этом стало известно императору, он, говорят, сказал: «Бешеные собаки редко умножат потомство».

В год Господень 1032 скончался в мире дядя императрицы Гизелы по матери, король Бургундии Рудольф[429], королевство которого захватил граф Одо из народа франков, сын его сестры, и некоторые укрепленные крепости или города взял либо хитростью, либо силой: но ни себя королем не осмелился сделать, ни от королевства все же не захотел отказаться. Некоторые его [люди] рассказывали, как часто он говорил, что никогда королем не сделается, но все же желал бы быть всегда руководителем короля. Таким образом, он привлек бóльшую часть Бургундии, хотя Бургундское королевство императору Конраду и его сыну, королю Генриху, королем Рудольфом, после того как он сам не остался бы в живых, под присягой уже давно было по закону отдано. Но, в то время как граф Одо это в Бургундии совершал, император Конрад в земле славян с войском пребывал. Чем он там занят был и как потом удалил Одо из Бургундии, расскажу по порядку.

Вышеупомянутый Болеслав, герцог поляков, умер, оставив двух сыновей, Мешко и Оттона. Мешко преследовал своего брата Оттона до тех пор, пока не изгнал его на Русь. После того как там он прожил некоторое время жалким образом, то начал просить милости у императора Конрада, чтобы с его помощью и поддержкой возвратиться на свою родину. Когда император захотел это сделать, то решил, чтобы они напали на Мешко: он сам он с войсками с одной стороны, а с другой его брат Оттон. Не имея возможности вынести этого нападения[430], Мешко бежал в Богемию к герцогу Удальриху, на которого в это время император был разгневан. Но тот, чтобы угодить императору, хотел выдать ему Мешко; цезарь отказался от столь неподобающего договора, сказав, что не хочет покупать врага у врага. Оттон вернулся на родину и сделался герцогом от цезаря[431], но когда спустя некоторое время стал неосторожным, то одним из своих приближенных тайно был убит. Тогда Мешко всеми способами стал добиваться благосклонности императрицы Гизелы и остальных князей, чтобы быть достойным возвращения к милости императора.

Цезарь, движимый милосердием, дал ему прощение и, разделив польскую провинцию на три части, Мешко сделал тетрархом, а остальные две части передал двум другим[432]. Так с ограничением власти он сделался менее безрассудным. После смерти Мешко[433] его сын Казимир[434] верно служил до сей поры нашим императорам[435].

В год Господень 1033 император Конрад вместе со своим сыном, королем Генрихом, рождество Господне отпраздновал в городе Страсбурге[436]. Оттуда, собрав войско, через Золотурн вошел в Бургундию и, прибыв в Петерлингский монастырь в день очищения святой Марии[437], старшими и младшими [людьми] королевства был избран для управления Бургундией, и в тот же самый день коронован в качестве короля. После этого некоторые крепости он осадил, которые Одо захватил, но было ему препятствие из-за чрезмерной суровости зимы, которая тогда стояла. Об этом суровом морозе один из нас сто стихов составил[438], которые императору представил, в каковых говорится о столь удивительных вещах: что в лагере около крепости Муртен, если лошадь проваливалась копытами в землю, несколько растаявшую днем, за ночь они так примерзали, что никак без лома и топора из замерзшей вокруг земли освободить их не могли. Тот же, кто не имел помощника, так застрявшим своего коня и убивал, и кожу до голени содрав, останки вмерзшими в землю бросал. Даже много людей оказались в замешательстве перед этим морозом: из-за жестокого холодного заморозка были на одно лицо юноши и старики, все сделавшиеся днем и ночью седобородыми, хотя много юных и безбородых было там; и все же, едва ли это послужило причиной того, что цезарь прекратил войну.