Игра на вымирание - Андрей Денисенко

– Разве не так, Ли? Я прыгаю по этим столбам уже месяц. Мне жарко и… скучно.

Китаец улыбнулся. Такое бывало с ним редко. Широкое плоское лицо вдруг словно озарялось мимолетной радугой – губы изгибались почти незаметно, зато в глазах пробегали искорки.

– Ты удивишься, Макси, если узнаешь, что несколько веков назад люди специально приезжали на Тибет, чтобы научиться делать то, что кажется тебе скучным. Годами выполнять упражнения, в которых ты достиг совершенства за несколько недель.

Я подумал над его словами. Какие-то бревна… с мастером Ли у нас бывали уроки и посложнее. Например, внутренняя концентрация. Или «удар сердца», когда требовалось замедлить время… вернее, ускорить рефлексы, чтобы подхватить подброшенные учителем шарики…

– Ты лучше древних мастеров, Макси. У них был только опыт. У тебя есть генная модификация. Твой отец – настоящий гений.

Я перекатился на бок, чтобы видеть океан. Сегодня волнения не было, но волны накатывались на песок тяжелыми грядами. Лучше-хуже… и все-таки: зачем?

– Очень скоро ты научишься многому, Макси.

– Для чего, Ли? К чему эти усилия, если можно просто поставить хороший имп? Я смотрю австралийские каналы, там крутят рекламу «Имплант Социал». Это ведь совсем недорого, да?

– Да, – китаец помолчал. – Твои родители состоятельные люди и могут оплатить тебе любую общественную имплантацию.

– Тогда – зачем тренировки?! – Я резко поднялся на локтях и уставился в непроницаемые глаза китайца.

– Чтобы быть лучше киберов. Ты должен на своем примере показать, что биологический путь существует. Твой отец видит его. Твоя мать видит его. Многие люди гордятся тем, что делают твои родители, Макси. И ты – вершина их достижений.

– Но тогда получается, я уже не человек?

Китаец снова улыбнулся. Две улыбки подряд – такого я припомнить не мог.

– Ты – человек, Макси. И даже лучше. Человек, способный обгонять киберимплантаты. Ты – генер. И ты – не один…

5

Корп «Германия», зона «Берлин» улицы сектора Остбанхоф 10.25, 3 сентября 2034 г.

Она шла быстро, я нагнал ее только у следующего перекрестка. Туристические кварталы остались далеко позади, теперь нас окружали малолюдные старые улочки с домами докорпоративной постройки. По мере того как мы удалялись от вокзала, лицо Элен каменело, а я… я начал опасаться. Таркезе легко говорить – «неделя», ему не сидеть в тюряге чужого корпа за «сокрытие потенциальной общественной опасности». И ведь, случись что, я даже в контору свистнуть не успею. Пропал лейтенант Ковальски, и все тут. «Да, конечно, ищем. Конечно, господин полковник, о результатах вам сообщат». Уже не надеясь на чудо, я мельком глянул на браслет комма. Без изменений: «Только локальная связь». Корп – это вам не федеральный бардак. Для «посетителей и гостей» – звонки только на внутреннюю сеть, беспроводной доступ – через принудительные фильтры, остальное безжалостно глушится. Нет, никакого притеснения. Небольшие неудобства, связанные с корпоративной политикой безопасности. Конкуренты, знаете ли, не дремлют, шпионаж-с. Ах, звоночек нужен? Так, пожалуйста, из гостиниц и «специально оборудованных мест». Да, через уши безопасников, но они в чужие дела не лезут, ни-ни, опять же, корпоративная этика! Все – корпоративное. Классический пример паранойи.

– Элен, подожди. Так… так нельзя. Нам надо вернуться. Если через час мы не свяжемся с конторой из гостиницы, Блейк начнет дергаться… один бог знает, что он может устроить. Поставит на уши ваших, пришлет, чего доброго, официальный запрос… а потом убьет меня по возвращении. Надо определиться с планом действий. Доложимся, перекусим, заодно и поговорим.

– О чем? Как быстрее промыть мне мозги и что мы вообще делаем в Берлине? Понятия не имею! Доволен? Но я стараюсь вовсю: видишь, хожу, пытаюсь залезть в собственную голову! Тебе этого мало?!

Мне показалось, что сейчас она расплачется. Но, подняв лицо, Элен уставилась на блеклые от времени жестяные крыши.

– Не надо никаких гостиниц. Не сейчас. Я чувствую, это… где-то близко. Может быть, какой-то предмет или место, и… наверное, их несколько. Иногда кажется, сейчас я пойму, надо только поискать. А когда узнаю… смогу вспомнить что-то еще. То, что в меня записали.

– Слушай, – я помолчал, стараясь подобрать слова. – Я понимаю, как тебе трудно. Хрен с ним, с шефом. Ты… попробуй просто объяснить, куда мы идем. Ну… опиши, как выглядит место, что там вокруг. Из гостиницы я направлю запрос, аналитики найдут нужный адрес быстрее, чем мы, бродя по улицам наугад.

– Найдут. Возможно. И что же ты будешь там делать? – Элен иронично подняла брови, – Оцепишь? Затребуешь поддержку с воздуха? Парочку оперативных групп? У тебя даже оружия нет, вояка.

Стиснув зубы, я медленно выпустил воздух. Спокойно. Надо досчитать до десяти.

– Кое в чем ты права. Но только кое в чем. Пушки у меня действительно нет. И поддержки с воздуха. Но я действующий офицер криминальной полиции, и безопасники корпоратов меня послушают. Федеральное ходатайство о содействии у меня имеется. Если ты что-то вспомнила или тебе грозит опасность…

– Тогда предложи им меня охранять. Просто так, для смеха. А хочешь, можешь возвращаться один. Мне все равно, – безразлично пожав плечами, Элен двинулась по пустынной улице.

Беззвучно матерясь, я побрел следом. Комп крутил перед глазами карту, но ничего примечательного я не видел. Обычные улицы в стороне от туристического центра, заполнение людьми в такой час – незначительное. Мы болтались где-то за Фридрих-штрассе и парком Тиргартен, но и только. Еще через десяток кварталов я смирился. Хрен с ним, с докладом. Успеется. Пошарил по карманам. Кажется, на стратоплане раздавали рекламные шоколадки… точно. Пошуршав оберткой, кинул дольку в рот. Элен шла чуть впереди, не замечая ничего вокруг.

Мы миновали небольшую площадь с узкими, заброшенными на вид домами, прошли через небольшой сквер и площадку аэротакси. Судя по ободранной, покосившейся диспетчерской будке, последний коптер взлетел отсюда несколько лет назад. Я мрачно сверился с картой компа. По скверу проходила красная линия, рядом пульсировал запрещающий знак.

– Элен, дальше нельзя. У нас будут неприятности. Ты на карту смотришь? «Реконструкция территории. Не рекомендуется для туристического посещения».

Элен остановилась так неожиданно, что я чуть не врезался ей в спину.

– Что случи… – Я запнулся.

Элен Крейн стояла с закрытыми глазами, губы ее подрагивали. Потом она отступила на шаг, что-то сказала. Сначала тихо. Затем чуть громче:

– Здесь.

– Что?

– Это здесь. Мне нужно было сюда.

Переспросить я не успел. Резко повернувшись, ускоряя шаг, она направилась к пустынной площадке аэротакси.

– Элен… а, черт! – Споткнувшись о заросшую травой старт-плиту, я едва не растянулся на потрескавшемся пластике. – Подожди же, наконец!