Тигр на завтрак - М. Писель

Клуб-300 наводнили генералы и полковники, т. к. по традиции допускалось членство в клубе старшего офицерского состава. На краю сада, входившего в территорию клуба, американцы возвели огромное здание типа ангара. Его называли «Монсун сквер гарденс». В нем был устроен зал, рассчитанный на три тысячи солдат, куда на гастроли приезжали знаменитые кинозвезды из США и Англии.

Над квартирой Бориса на верхнем этаже Клуба-300 разместился штаб артиллерийской части. Однажды вечером Борис стоял на крыше клуба с полковником, командовавшим этой частью, и в это время над их головами тесным строем пролетели десятки самолетов.

«Это наши летчики возвращаются после бомбежки Рангуна», — пробормотал полковник, и в ту же минуту, к его удивлению, послышались взрывы бомб. Это была первая бомбардировка Калькутты японцами. К счастью, за всю войну город подвергся таким атакам всего три раза, причем самым жестоким был тот самый рейд, который Борис наблюдал с крыши клуба. В основном бомбы упали в районе порта. Погибло довольно много людей, но серьезного военного урона причинено не было, хотя в тот день в порту стояли три корабля с боеприпасами, которые в случае попадания бомб могли бы взорваться и разрушить значительную часть города.

Получилось так, что Борис не только обеспечил успешную деятельность клуба в мирное время, но добился того, что клуб стал самым популярным прибежищем для отдыха офицеров и одновременно ключевой неофициальной военной штаб-квартирой в городе. Сам Борис близко подружился с американским бригадным генералом Фрэнком Хэггетом, которого за глаза называли Чарли.

Вскоре громогласный весельчак генерал Хэггет стал заядлым охотником на крупную дичь. Борис вывез его на первую для генерала охоту на тигров в Куч Бихар, где тот за один день подстрелил почти трехметровую тигрицу и трехметрового тигра, что было настоящим рекордом.

С размещением в Бенгалии десятой воздушной бригады магараджа Куч Бихара предоставил в ее распоряжение свой частный аэропорт для подготовки молодых летчиков. Вскоре Борис стал возить многих генералов и других старших офицеров в джунгли на охоту. В любое время самолеты Дакота и двухмоторный Бичкрафт могли отвезти высокое начальство на охоту на тигров в Куч Бихар или Ассам.

Однажды генерал Джордж И. Стрейтмейер, руководивший всеми воздушными операциями в индо-бирманском секторе из своей штаб-квартиры, устроенной в здании бывшей джутовой фабрики в Калькутте, позвонил Борису и спросил, не мог бы Борис свозить генеральского друга, полковника Ормонда Хантера на охоту.

Поскольку Борис в тот момент не мог отлучиться надолго из городка, он предложил свозить полковника Хантера на бекасиную охоту в окрестностях Калькутты. В тех местах встречается множество бекасов, и охота на них доставляет массу удовольствия. Полковник приехал, и они договорились отправиться на охоту в ближайшее воскресенье.

Как выяснилось, полковник был родом из Саванны (штат Джорджия) и был хорошо знаком с охотой на бекасов, которых немало пострелял на родине.

В воскресенье они выехали в шесть часов утра. Борис посмеивался про себя, заранее будучи уверен в том, что уже к десяти часам утра полковник будет еле волочить ноги, т. к. охотиться надо было на рисовых полях, где приходится бродить по узким и скользким перемычкам между рисовыми чеками, пробираясь по глубокой, вязкой глине при температуре 40о.

Они хорошо поохотились до часу дня, и, когда присели перекусить, Борис был крайне изнурен, а полковник казался свежим как румяное утро. После часового отдыха они продолжили охоту до пяти часов вечера. Каждый из них добыл по 65 бекасов, но Борис умирал от усталости, в то время как полковник ничуть. С той поры они стали большими друзьями и часто выезжали поохотиться на самую разную дичь от бекасов до тигров.

Другим американским офицером, с которым Борису довелось близко сдружиться на ниве охоты, был генерал Роберт Р. Нейланд, командовавший американскими войсками в калькуттском секторе. Боб Нейланд, статный мужчина, который мог работать по шестнадцать часов в сутки, уделяя сну всего пару часов, был также тренером футбольной команды, а впоследствии заведовал кафедрой легкой атлетики в университете Теннесси.

Поскольку Китай был заблокирован и изолирован от союзников, шло нарастание военных действий в Ассаме. Неожиданно изолированные и труднодоступные районы Ассама вдоль границы Бирмы и Бутана стали ареной бешеной деятельности. В эти отдаленные районы по воздуху и по суше переправлялись тысячи тонн оборудования, а для снабжения горючим крупных аэропортов Лидо и Чабуа через девственные леса Ассама был проложен нефтепровод.

Клуб-300 посещали многие молодые летчики, рассказывавшие удивительные истории о своих долгих, страшных полетах над Гималаями в Китай. Многие из этих молодых пилотов гибли, т. к. когда Куньмин и Чунцин подверглись налетам японских бомбардировщиков, радиопередатчики этих городов замолкли, и сотни самолетов сбились с пути и разбились в джунглях Юннаня или на высоких, недоступных участках плато Гималаев. В ходе героических усилий летчиков по снабжению Китая без вести пропали почти две тысячи самолетов. Многие пилоты были зелеными новичками, только-только вышедшими из летных училищ Америки. Здесь им пришлось столкнуться с тяжелейшим испытанием в длительных полетах в период муссонов. Десятки этих пилотов нашли здесь свою могилу.

«Было ужасно видеть столько молодых людей, обреченных на такую трагическую судьбу», — вспоминает Борис о тех днях.

Возможно, благодаря своему отчаянному характеру, такому же, как у них неистовому темпераменту, Борис был особенно популярной личностью у молодых летчиков. На этот счет Борис не желает распространяться. Уже в Нью-Йорке после того, как я уехал из Непала, от старых знакомых Бориса мне довелось узнать, что он неоднократно высылал собственные деньги молодым вдовам своих приятелей пилотов, не возвратившихся на свои базы.

Это лишь один из многочисленных примеров исключительной щедрости Бориса, которой он никогда не бравировал и которая особенно ярко характеризует его благородную личность. В Клубе-300 Борис всегда был в курсе того, как проходили полеты над Гималаями. Самыми выдающимися летчиками-завсегдатаями клуба были пилоты знаменитой эскадрильи «Летающих тигров», большинство из которых были отставными военными летчиками США, откликнувшимися на призыв к добровольцам помочь Китаю в борьбе против Японии. Получавшие 600–750 долларов в месяц и по 500 долларов премиальных за каждый сбитый японский самолет, эти молодые сорвиголовы совершали вылеты непосредственно с китайских баз, и на их самолетах были китайские опознавательные знаки.

Часто они спали на земле, под крыльями своих машин, вылетали в любое время суток, подчас прямо в пижамах, совершая атаки на японцев. Иногда они шли на такую уловку: договаривались с пилотами британских ВВС и Десятой эскадрильи США, уступая им число сбитых ими самими самолетов, с тем чтобы те могли получить определенную долю премий, полагающихся «Летающим тиграм».

В Клубе-300 собирались многие пилоты коммерческих авиалиний Китайской корпорации национальной авиации, также летавшие через Гималаи. Борис часто выезжал с находящимися в увольнении летчиками поохотиться в Ассаме и Куч Бихаре. Будучи главной фигурой в клубе, он, естественно, получал из первых рук массу информации о военных действиях, и потому вскоре его заподозрили в том, что он занимается шпионажем в пользу русских. Офицеры военной разведки тщательно следили, чтобы посетители клубного бара не выдавали военных секретов, но тщетно.