Нина. Книга 1. Проклятый дар - Айя Сафина

– Мы заберем Афган. Тебе достанется все остальное, и поверь, это очень много, – продолжал Абель. – Это тебе не суши разносить по граммам. Тебе придется наладить поставку кокаина и научиться варить мет самому. Если ты этого не сделаешь, очень скоро тебя сметут с рынка, и я не буду им мешать. Здесь как в зверинце – все норовят перекусить друг другу глотки и стать альфой.

– Я знаю. Я уже был в клетке, – смело ответил Эрик, хотя откровение Абеля зародило в нем нотки страха, отчего он еще больше невзлюбил этого самоуверенного иммигранта.

Через неделю все местные газеты и телеканалы наперебой сообщали об очередной разборке между бандами, в которой погибло около пятнадцати человек. Загородный особняк местного наркоторговца несколько месяцев был оцеплен желтой лентой, пока велось расследование. Было очевидно, что власть над наркотиками в близлежащих районах перешла к кому-то другому, вот только к кому – никто не знал. Но это было лишь вопросом времени. В этом бизнесе не бывает пустот, всякая ниша занимается более хваткими, более сообразительными и более быстрыми акулами, тем более, когда дело касалось наркотиков. Свято место пусто не бывает.

Это был один из самых напряженных периодов для владельцев кафе «Чен Бай», которые день и ночь продумывали тактику выхода на рынок.

Во-первых, им нужна была лаборатория для химика, который достался им «в наследство» от Ромулуса. Укуренного студента—недоучку заперли в подвале кафе, чему этот хиппи особо и не сопротивлялся, понимая, что альтернатива – умереть – его не прельщает. Пока разрабатывался очередной план, он днями напролет валялся на диване и курил гашиш, вполне довольный новым местом обитания, да и кормивший его старик-азиат казался ему прикольным.

Во-вторых, им предстояло наладить оборот с мексиканскими производителями. По совету Абеля Эрик отправил им курьеров с большими суммами денег в качестве приветствия от новых участников рынка. В этом вопросе особенно пригодились связи и поручительства Абеля. Как бы Эрика не бесило присутствие старика в его рождающемся бизнесе, он все-таки был ему нужен позарез. Производители легче вступают в контакт с дельцами, проверенными временем.

В-третьих, как только они получат первую партию товара и начнут его реализацию, ими немедленно займутся копы. Вот он – переломный момент. Теперь либо вперед, либо выходи из игры, пока не поздно. Потому что отныне их распечатанные лица навсегда поселятся во всех участках города.

Никто не сдал назад. Остались все. Эрик, Роберт, Рудольф, Дэсмонд и Марк. И разумеется, Чен со своей уже никому ненужной лапшой.

И все пошло как по накатанной. Преступный мир подобен огромному течению, несущему тебя все дальше в океан, к загадочному и неведомому горизонту. И чем дольше тебя относит от берега, тем выше шансы сгинуть в пучине. Вернуться на берег невозможно. Когда ступаешь на путь криминала, обратной дороги нет. Ты не можешь быть бывшим наркоторговцем или бывшим убийцей. Нельзя быть бывшим преступником. Это – клеймо, выжженное до костей. Люди не дадут тебе забыть о прошлых прегрешениях, ты сам не дашь – воспоминания то и дело будут возвращать тебя в тот ярчайший момент твоей жизни, когда ты заступил за черту закона.

В наркобизнесе если ты не сверху, то ты снизу, и чем ниже, тем дерьмовее положение вещей. Поэтому вступив в гонку, уже нельзя остановиться. Ты становишься игроком на поле и лучше бы тебе быть отличным игроком, иначе тебя заменит более смекалистый стервятник из тех, что собрались вокруг поля и с нетерпением ждут, когда кто-то даст слабину. Игроки заменяемы, а гонка – вечна.

Из года в год их бизнес рос подобно раковой опухоли. Они поглощали район за районом, вытесняя более слабых и менее сплоченных поставщиков. Кокаин, метамфетамин, экстази, ЛСД, а вскоре героин, марихуана: Эрик и его компания постепенно проникали в каждую область наркоторговли, окружая себя все большим числом завистников и врагов, как среди коллег, так и среди защитников порядка. Приходилось обороняться разными способами.

Этот бизнес не может быть этичным. Рано или поздно убийства, похищения и пытки людей станут обязательным пунктом программы. На том уровне, куда забрался Эрик ты либо тот, кто стреляет, либо тот, в кого стреляют. Третьего не дано. Правила ведения бизнеса изобретены давно, и ты можешь либо следовать им, либо катиться ко всем чертям. Никто не ждет тебя в монастыре с твоим уставом. Врага – уничтожить, конкурента – устрашить, пособника – ублажить, предателя – пытать. Смерть стала обыденным инструментом управления развивающейся инфраструктуры. Смерть быстрая, смерть медленная, смерть тайная или всем напоказ. Раньше Эрик и не представлял, как разится выгода от характеристики смерти.

Когда Эрику исполнилось двадцать два, его фотография висела в самом центре стены отдела по борьбе с наркотиками рядом с фотографиями инопланетного гуманоида и йети с написанным от руки вопросом: «Кого проще поймать?».

– Пока ты держишь оборот наркотиков на приемлемом для них уровне, они тебя не тронут, – говорил Абель, – им гораздо проще держать на прицеле одного, чем десять.

– Но я не хочу быть у них на прицеле!

– Тогда обмани их. Подкрадись сзади и схвати за яйца!

Когда Эрик не мог подкупить начальников и управляющих нужных ему городских структур, если вдруг таковые встречались, он всегда находил более сговорчивых подчиненных, чьи принципы не базировались на высокой морали. Всем хочется иметь прибавку к зарплате, а то и на пенсию отложить. Того гляди, исполнится давняя мечта покататься на лыжах в Альпах или оплатить сыну учебу в колледже. И если городской бюджет не мог потянуть надбавки, то Эрик мог всегда. Для корректной работы его грандиозной конструкции нужно подмазывать множество шарниров. Чем шире бизнес, тем больше денег тратится на подкуп. Около трети прибыли компания отдавала на подмасливание таможенников, полицейских, военных, политиков и, разумеется, никогда не остающихся в стороне, высших чиновников. Как говорится, получи свой кусок, и дай жить другим.

К тридцати годам Эрик развернул самую настоящую наркоиндустрию. Они содержали несколько лабораторий, где химики тоннами варили метамфетамин высокого качества, ставший чуть ли не мировой торговой маркой. Также у них была доля на рынке ЛСД и экстази. Помимо этого им напрямую поставляли кокаин из Колумбии и героин и каннабис – с их личных полей в Пакистане.

Но последний кровавый раздел территорий между наркоторговцами, произошедший десять лет назад, изменил тактику Эрика и компании. Они отказались от личного владения практически всем, что имели, оставив лишь несколько полей марихуаны и химические лаборатории. Потому что за два десятка лет торговли он создал успешные и уже отработанные каналы поставки, расчищенные таможенные коридоры, которые теперь сдавал в лизинг наркодельцам. Таким образом, он контролировал доли рынка между конкурентами, став во главе целой индустрии. Эрик стал королем наркотрафика, фактически не продавая наркотики сам.

Он никогда не стремился к монополии, понимая, что содержание огромных территорий сопряжено с постоянными волнениями, надрывающими целостность структуры в слабых местах. Он был сторонником синдикатов и договоров, благодаря которым каждый получал кусок хлеба, соответствующий его усилиям и вложениям.