Нина. Книга 1. Проклятый дар - Айя Сафина

– Так значит, теперь вы торгуете моим номером двадцать три? – произнес в трубку низкий мужской голос с арабским акцентом.

Рудольф тут же дал знак Эрику, мол, это он! Эрик в один прыжок оказался возле Рудольфа, нечаянно толкнув Чена, который уронил креветки на пол и выругался по-китайски.

– Черный лексус напротив, – сказал голос, и связь оборвалась.

Эрик тут же увидел черный джип через дорогу. Дэсмонд и Роберт были на доставке, и Рудольфу с Эриком пришлось идти на встречу вдвоем. Они незаметно вытащили из-под прилавка два Глока и спрятали за пояс. Чен продолжал вычищать пол, бубня что-то по-китайски себе под нос, когда Эрик и Рудольф вышли из-за прилавка. Телефон снова зазвонил, но подростки даже не обратили на него внимания, полностью сконцентрировавшись на машине и готовые обороняться или бежать в любой момент.

Они подошли к пассажирскому окну со стороны тротуара, остановившись в метре от джипа. Тонированное стекло опустилось на треть, но мужчина не показался.

– Метамфетамин в лапшичке. Вы его что, в приправу кладете? – мужчина засмеялся.

Подростки стояли молча.

– Вы украли мой мет у Антона, – голос стал серьезным.

– Антон был лохом! – заявил Эрик.

– Да неужели? А ты, значит, самый умный?

– Уж точно умнее этого неудачника!

– Ну, и сколько ты продал? – мужчину явно забавляло нахальство пацана

– Почти восемьсот, – ответил Эрик.

Мужчина засвистел.

– Неплохо заработали за месяц, а? – снова послышался смех.

В кафе беспрестанно звонил телефон – наркоши требовали дозы.

– Сколько ты хочешь? – Эрик перешел к делу.

– А вот это ты молодец! – голос мужчины стал бархатистым. – Люблю субординацию!

Немного помолчав, голос добавил:

– С этой партии вы отдадите восемьдесят процентов, если хотите получать кристаллы дальше.

– Семьдесят пять. Пять процентов за бонус с лапшой, – заявил Эрик.

В машине разразился хохот. Мужчина смеялся искренне, от души, казалось даже до слез, хотя подростки не могли видеть наверняка.

– Как тебя зовут, малыш? – спросил мужчина, наконец.

– Эрик. А это – Рудольф.

– Да. Я знаю Рудольфа.

Почему-то в этот момент мурашки пробежали по спине Рудольфа.

– Твоя семья держит гашиш на районе. Уважаю их. Честные игроки. А ты, значит, переметнулся в соседний лагерь? Слишком горд, чтоб подтирать за дядюшкой?

Рудольф молчал. Он не хотел говорить с этим типом о своей семье. Он любил каждого члена своей семьи и был готов умереть за них. И ему не нравилось, когда враги говорили о его семье, пусть даже в отвлеченном контексте. А этот тип, скрывающийся за черной пленкой, явно не искал с ним дружбы.

– Ваш дедок каждое утро закупает продукты на местном рынке. Пусть завтра в его тележке лежат семьдесят пять кусков.

Окно поднялось, и автомобиль сорвался с места. Когда он скрылся за углом, Эрик и Рудольф одновременно выдохнули.

– Номер запомнил? – спросил Эрик.

– Разумеется, – ответил Рудольф.

И они вернулись в кафе, где телефон уже был готов взорваться.

Став дилерами неизвестного поставщика, именовавшего себя Ромулусом, друзья изо всех сил пытались завоевать его вотум доверия. Они распространили наркотик по району так, что его можно было найти даже в школах. Мет проник с улиц в дома добропорядочных, но измученных работой или семьей граждан, сквозь карманы проституток он просочился в карманы наркозависимых полицейских. Бары, стриптиз-клубы – все наполнилось любителями китайской еды на разнос.

Но не эту цель преследовала компания. Им нужен был поставщик. Им нужно было его место. Ромулус контролировал три соседствующих района, и поставлял наркотики разного вида: мет, кокаин, героин и марихуана. Завладев местом Ромулуса, Эрик получит доступ к производителям.

Но, к сожалению, выйти на Ромулуса было не так-то просто. Никто не знал о нем ничего, кроме имени. Разумеется, наивная идея выследить его по номерам автомобиля провалилась. Все, кто знал Ромулуса в лицо или знал о его резиденции, был либо мертв, либо сидел в тюрьме, и скорее всего тоже вскоре умрет. Ромулус был крайне осторожным, и только поэтому до сих пор оставался жив.

– Есть один хлыщ. Попался на групповом грабеже полгода назад. Отбывает срок в четвертой исправительной. Его брат как-то возил его с собой куда-то загород. Но дальше забора его не пустили. Он рассказал, что видел за воротами охранников с калашами, да и дом там нехеровый, с колоннами и все такое, – рассказывал Роберт, поедая лапшу Чена прямо из кастрюльки.

– Калаши? Недешевая игрушка. И достать трудновато, если ты – не военный, – сказал Дэсмонд, выудив из кастрюльки Роберта креветку.

– Уж не знаю, кто там живет, но он точно торгаш, – закончил Роберт.

– Значит, нам надо поговорить с этим хлыщом, – сказал Эрик, затягиваясь сигаретой.

– Ты хочешь припереться к нему на свиданку? Он не станет говорить с незнакомцами! – возразил Рудольф.

– Не станет, – Эрик задумчиво затянулся, – надо втереться к нему в доверие.

Друзья удивлено вскинули бровями, но у Эрика уже был план. Как всегда. И план этот был точно дом Ромулуса – нехеровый.

Эрик должен был сесть в тюрьму.

С таким багажом, какой имел Эрик, попасть в тюрьму было несложно. Главное попасть в нужную. Поскольку в четвертой исправительной колонии пребывало мелкое хулиганье, попавшееся на кражах, грабежах, угонах, Эрику не составило труда попасть туда.

Грабеж местного ликероводочного магазина с применением огнестрельного оружия, сопротивление при аресте, да еще удар полицейскому в пах при задержании обеспечили Эрику и Роберту целый год в исправительном учреждении номер четыре.

Это был жестокий год. И Эрик был одновременно рад и удивлен тому, что Роберт вызвался составить ему компанию в этом безумном путешествии. Трусливому Роберту мужества нужно в два раза больше, чем Эрику, чтобы решиться на подобное. Может, он хотел испытать себя на прочность, а может, он больше не мог выносить мачеху, а может, это был самоотверженный поступок ради дела или даже ради Эрика. И впоследствии Эрик часто задумывался: подписался бы Роберт на эту затею снова, пройдя через то, что они прошли там?

В колонии содержались подростки среднего возраста, и она была далеко не тем детским садом, в который Эрик попадал до этого. Если улица учит выживать в бесконечных лабиринтах подворотен и подвалов, где ты, словно в компьютерной игре, можешь найти за углом пищу, деньги или очки здоровья, где ты, имея рабочую смекалку, не дашь врагу загнать себя в угол, используя возможности, что улица сама подкидывает тебе, точно объедки голодающей собаке, то в тюрьме все осложняется в разы. Год в колонии номер четыре преподал друзьям уроки выживания в замкнутом пространстве без всяких подачек, бонусов и запасных выходов. Клетка, наполненная разъяренными подростками с бурлящей от гормонов кровью в венах. Драки здесь яростнее, предательство навязчивее, дружба тоньше. Здесь ежедневное выживание превращается в ежесекундное.