47 ронинов - Джоан Виндж

А госпожа Мика? Хотя она, будучи женщиной, и не имела законного права унаследовать Ако, тем не менее девушка являлась последним оставшимся в живых представителем родословного древа Асано. А значит, они, самураи, были ее вассалами, обязанными преданно ей служить. Если сдать замок без боя, у Мики попросту не останется будущего. Если же отказаться подчиниться Токугаве, перед ней – так же, как и перед у самураями ее отца, – откроется один-единственный путь.

Госпожа Мика отчетливо понимала, что лежит на чашах весов. Но вынести окончательный приговор поручила ему, Оиси, – признавая тот факт, что ее отец доверил бы своему каро то, чего никогда не смог бы доверить дочери: самую горькую правду и самое трудное решение.

С годами Оиси превратился в такого искусного мастера сёги – любимой настольной игры военачальников, – что даже господин Асано утверждал: с каро лучше играть в кости, положившись на счастливый случай, чем в сёги, где тот вовсю применяет коварные стратегии.

И лишь за последний месяц Оиси осознал – к сожалению, слишком ясно, – что в сёги играют клиновидными деревяшками, а не человеческими жизнями.

Генералы завоевывают – солдаты гибнут. Жертвуя кусочками дерева, генералом не станешь.

Последнюю неделю Оиси спал не больше одного-двух часов в сутки – почти все длинные, бесконечные ночи он проводил в фамильной усыпальнице Асано, моля богов указать ему верный путь, послать озарение. Но боги молчали.

Он так и не решил, что делать. И каждую минуту ждал: вот-вот стражник с какой-нибудь дозорной башни закричит о том, что на горизонте показался сёгун со своей армией. Потому-то и сидел сейчас, вслушиваясь в споры относительно дальнейших шагов. Запереть ворота и приготовиться к осаде? Или открыть проход и покориться неизбежному?

«Пообещай мне, что на первое место будешь ставить интересы Ако». Последняя просьба господина Асано. И Оиси обещал ее выполнить – хотя в тот миг не до конца понимал скрытый в словах смысл. Каро получил приказ; если он остается верен принципу гири – принципу безоговорочного подчинения своему даймё, – принять решение нетрудно.

Вот только… Весь этот месяц душу Оиси терзало невыносимое чувство – мучительная уверенность в том, кто именно из любимчиков Токугавы извлечет выгоду из гибели князя Асано.

Господин Кира.

Случившееся было делом рук Киры. Хотя то, каким образом ему удалось повлиять на сёгуна – да и на саму судьбу, – оставалось непостижимым. Разве что… Оиси слишком поздно, уже после смерти князя Асано, но все же припомнил ночной визит Кая, его предупреждение. Владения Киры находятся высоко в горах, и мысль о том, что в союзники себе он привлек кицунэ, со временем стала казаться Оиси вполне правдоподобной.

Теперь-то уже какой смысл возвращаться к той ночи, к словам полукровки?.. Правда, слишком многие утверждают, что полукровка и демон – это одно и то же. Что, если Кай и впрямь наделен способностью чуять других демонов? Если он и в самом деле видел ведьму-лису в чаще, где убили кирина? А потом – в свите Киры?..

Разум Оиси отказывался надолго останавливаться на том, чего уже не вернуть. Ему и без того есть о чем беспокоиться… К ним близится опасность – неумолимая, как пущенная меткой рукой стрела; стрела, от которой не увернуться.

– Да о чем тут думать?! – Голос Ясуно, возвысившийся в попытке перекричать другого спорщика, вернул Оиси в реальность.

От напряжения нервы у всех, казалось, вот-вот лопнут, словно прогнившая тетива. А постыдный провал, случившийся с Ясуно во время турнира, заметно ухудшил его и так непростой характер.

Заместитель каро Хадзама вновь терпеливо произнес:

– Наш хозяин смирился со своим приговором. Значит, и мы должны…

– Нашего хозяина заманили в ловушку! – сердито оборвал его Ясуно. – Он ни за что не напал бы на господина Киру без причины.

– И теперь закон сёгуна предписывает нам сдать замок! – негодующим скрипучим голосом поддержал Ясуно старик Хорибэ.

Находясь в том возрасте, когда большинство воинов уже почивают у огня в ожидании, пока внуки пережуют для них пищу, Хорибэ все еще был силен – и упрям, – точно вепрь. Смерть в битве стала бы для него неслыханной удачей, о которой он мог лишь мечтать. Но вряд ли такая участь привлекала всех жителей Ако.

– Мы не можем нарушить закон, – покачал головой Басё. – Это плохо отразится на потомках господина Асано…

Порою, слушая не самые почтительные шуточки Басё и зная о его дружбе со вспыльчивым Ясуно, Оиси гадал: а по своей ли воле покинул великан тот монастырь, где провел юность? Может, его оттуда выгнали? Однако сейчас, в эти трудные времена, в голову каро пришла другая мысль: не прячет ли в себе огромное тело Басё душу бодхисатвы – просветленного?

Всякий раз, когда обстоятельства провоцировали в нем, Оиси, внутренний конфликт между его пониманием нравственности и необходимостью беспрекословно повиноваться, Басё без колебаний выбирал ниндзё, голос своей совести, пренебрегая гири. Обычный хозяин уже давно изгнал бы его или лишил жизни за подобное ослушание. Но господин Асано обычным не был. Оиси всегда помнил, как мудрость великана вызволила юную Мику-химэ – и вместе с ней ее отца – из той глубокой ямы, в которую оба они рухнули от горя после смерти матери девочки.

Вот и сейчас из всех верховных самураев Басё, похоже, был единственным, кто в полной мере осознавал последствия открытого нарушения приказа сёгуна: пострадают не только все жители Ако – сам дом Асано навсегда исчезнет с лица земли.

– Его потомки проклянут нас, если мы сдадимся без боя! – горячо возразил Исогаи.

Приходило ли этому юноше в голову, что, если их разобьют в битве и госпожа Мика погибнет, у князя Асано вовсе не будет потомков? Красота и хорошие манеры Исогаи снискали ему расположение множества женщин, так что в делах любовных ему не было равных. Но вот осмыслить возможные последствия нынешней ситуации… Для этого он был слишком молод, не умел видеть дальше кончика собственного меча.

Оиси переводил взгляд с одного встревоженного лица на другое, разрываясь между гири и ниндзё. Долг или человеколюбие? Когда речь пошла о защите будущего госпожи Мики, будущего его воинов и всех людей Ако, понимание Оиси законов бусидо, его вера в богов вдруг подвели каро… А ведь сейчас он нуждался в их указаниях сильнее всего… Кто поможет сделать лучший выбор, принять мудрое решение?.. Доверять или нет обещаниям бакуфу? Ведь господин Кира, похоже, играет сёгуном, словно марионеткой.

К тому же все время – все время! – его мысленно преследовало обещание, данное господину Асано…

Оиси по-прежнему не проронил ни звука, и Ясуно с гневом повернулся к нему:

– Наши семьи служили этому дому много поколений подряд. Нам внушали самурайский долг. Почитать своего хозяина – вот первейшая обязанность. Мы должны отомстить!