Голландская могила - Моника Кристенсен

Полицейский осторожно уточнил, когда в последний раз они общались с сыном, отец переадресовал этот вопрос дочери, а та ответила, что Мартен звонил им в середине марта. Хотя вполне возможно, что это было и раньше. Девушка не была уверена. Названия места, откуда он звонил, она тоже не запомнила.

– Может, из Лонгиера? – спросил полицейский. Девушка подтвердила. Её звали Хелена, и она смотрела на него серьёзно и испуганно. К чему все эти расспросы?

Полицейский не ответил, а вместо этого продолжал расспрашивать. Вот уже три месяца от сына ничего не слышно – неужели они ничуть не встревожились? Мать улыбнулась и ответила, что об этом сын их предупреждал. Он же отправился в экспедицию и живёт теперь вдали от цивилизации, без водопровода и электричества. А питается тем, что сам добудет – наловит или подстрелит. А ещё он, конечно же, фотографирует, ведь именно за этим он туда и поехал.

– Но он и правда давно уже не выходил на связь, – сказала дочь.

У полицейского не хватило духу рассказать им о найденной на Шпицбергене голове. Нет, пусть кто-нибудь другой им сообщит. Усевшись в машину, он почувствовал облегчение оттого, что отделался жалкой отмазкой, когда его спросили, зачем ему фотография Мартена.

– Он ведь ничего плохого не натворил? – озабоченно спросил отец.

Смотревший с фотографии молодой Мартен Йоост был совершенно не похож на найденную голову. Но, по мнению криминалистов, подобного сходства никто и не ожидал. После смерти люди зачастую выглядят совершенно иначе, чем при жизни. И тем не менее, это был именно Мартен Йоост.

На следующее утро двое следователей нидерландской криминальной полиции выехали из Гааги в Схевенинген. И на этот раз от семьи не стали скрывать всю серьёзность случившегося. Следователи рассказали о найденном на Шпицбергене трупе. Однако даже они умолчали о том, что кроме головы ничего не нашли.

Полицейские попросили контакты семейного стоматолога, и чуть позже в тот же день получили от него требуемые данные. Личность убитого была наконец установлена.

Когда он начал снимать, медведь подошёл уже довольно близко.

Между ними оставалось метров пятьдесят.

Но бояться было нечего.

Белому медведю никогда не догнать снегоход.

Именно в этот момент он вспомнил, что остановился, чтобы заправиться, ведь бензин в баке кончился.

После обеда во вторник одиннадцатого июля сотрудники криминальной полиции Нидерландов и один полицейский из местного отделения в Схевенингене отправились сообщить семейству Йоостов о том, что их сын действительно мёртв. Утром в тот же день прошёл дождь, а дни стояли необычайно жаркие, так что казалось, будто влажность вот-вот вызовет удушье. В машине полицейские сидели в рубашках с короткими рукавами, но от пота ткань прилипала к коже. Всю дорогу они обсуждали, как лучше сообщить о случившемся, но ничего не придумали, кроме как сказать напрямую, что на Шпицбергене обнаружили только голову их сына, а тело так пока и не найдено.

Движение на шоссе было плотным, в Схевенингене им пришлось заехать в местное полицейское отделение, так что до старого каменного дома Йоостов они добрались только к пяти. Им открыла дочь, Хелена, которая сказала, что как раз сейчас к ним пришёл врач. Он поднялся на второй этаж в комнату матери – принёс ей успокоительное. Днём она начала плакать и никак не могла остановиться.

Вся семья жила сейчас надеждой, что норвежские полицейские – ведь кто их знает, как они работают – ошиблись и перепутали Мартена с кем-нибудь ещё. Неужели тот факт, что кого-то не оказалось в списках покинувших Лонгиер пассажиров, означает, что нужно вот так пугать близких этого человека? Они возмущались и убеждали друг друга, что сведения, предоставленные семейным стоматологом, докажут, что убитый – вовсе не Мартен, а какой-нибудь неизвестный норвежец. Вслух они выражали надежду, что сын вот-вот позвонит. Что он расскажет об удивительной природе и обо всех потрясающих кадрах, которые ему посчастливилось поймать, и после этого разговора всё опять наладится. И кошмар закончится.

Но в воздухе висел невыносимый страх, незримо сковывающий каждого члена семьи. Семейство Йоостов всегда было гостеприимным, но сдержанным. Они считали правильным, чтобы гости разувались, прежде чем пройти в гостиную, чтобы они останавливались на пороге и дожидались приглашения зайти в комнату и не садились в кресла и на диван, пока им не предложат.

Сейчас же в дом устремились малознакомые соседи, которые едва не кричали о своей симпатии и сочувствии. Вчера один из них даже обнял Йооста. Эти люди, многие из которых прежде вообще друг друга не знали, теперь обеспокоенно переглядывались. Они заходили на кухню, варили кофе и разливали его по совершенно неподходящим чашкам. Накрывшая их дом волна сочувствия смыла всякую надежду, за которую семья ещё цеплялась. Йоосты стали молчаливыми свидетелями того, как их собственный дом превратился в дом скорби.

Господин Йоост сидел в гостиной и смотрел в окно на старую яблоню. Он повернулся к полицейским. Глаза у него покраснели.

– Это мы одолжили ему денег на поездку, – сказал он, – мы в последнее время что-то не ладили. Мартену всё время не везло. И он ходил какой-то потерянный. Но и упрямый. А потом получил этот заказ от «Гео». Вы же их знаете, да? Международный журнал о природе. Работать с ними – большая честь… – его голос становился всё тише и тише, а потом он совсем умолк.

Дочь жестом пригласила полицейских сесть, и они уселись на самый краешек низкого мягкого дивана. Полицейские сообщили, что норвежская криминальная полиция считает это убийством.

– Убийством? – отец вздрогнул. – Нет, это невозможно. У Мартена на Шпицбергене вообще знакомых нет. Кому понадобилось бы его убивать? Он поехал туда делать репортаж про арктическую природу. Эти норвежские полицейские наверняка ошибаются. Скорее всего, это несчастный случай, – Йоост все больше распалялся. Почему полиция полагает, что его сына убили? На него что – напали? Его ограбили?

Полицейские пустились в объяснения.

Господин Йоост и Хелена слушали молча, словно оцепенев. Потом отец закрыл лицо руками и тихо заплакал. Со стороны двери раздался протяжный вой, от которого полицейские вздрогнули – нет, звук не был слишком громким, но вой никак не прекращался. Врач уговорил госпожу Йоост спуститься в гостиную и поговорить с полицейскими. Он полагал, что это пойдёт ей на пользу…

После того как личность убитого была установлена, следователей в Лонгиере интересовало лишь одно: куда отправился Мартен Йоост после того, как вечером шестого марта сошёл с трапа самолёта? С кем он разговаривал, где ел и где ночевал? Люнду Хагену нужно было самое детальное описание, секунда за секундой, начиная с прибытия Мартена на Шпицберген и заканчивая его смертью и тем, как он очутился на Птичьем мысу.

Сначала полицейские полагали, что это будет несложно. В конце концов, Лонгиер – городок маленький и спрятаться в нём непросто. Но чем больше они искали, чем больше людей опрашивали, тем сложнее удавалось найти какие-то доказательства того, что голландец вообще побывал в Лонгиере.