Эротические истории пенджабских вдов - Бали Каур Джасвал

у нее будет пятеро сыновей и все они станут богатыми землевладельцами, которые не только позаботятся о ней, но и обеспечат безбедную жизнь своим бабушке и дедушке. Родители Тарампал были так взволнованы этой перспективой, что без колебаний выдали ее замуж, хотя жених был на тридцать лет старше. Десять лет спустя супруги перебрались в Англию.

— А его предсказания сбылись?

— У Тарампал только дочери, — сообщила Шина.

— Думаю, муж винил в этом ее. Мужчины всегда так делают, — с горечью промолвила Арвиндер.

— Большинство из нас вышли замуж примерно в том же возрасте, но нас не заставляли спать с мужьями, пока не подрастем, — сказала Биби.

— И сколько вам должно было исполниться? — спросила Никки.

Биби пожала плечами.

— Лет шестнадцать, семнадцать? Разве теперь вспомнишь? Следующее поколение вступало в брак уже чуть позже. Твоей матери было, конечно, не меньше восемнадцати-девятнадцати.

— Мама сначала закончила университет, — сказала Никки. — Ей было двадцать два.

И все равно она казалась чересчур юной для того, чтобы совершать столь ответственный выбор на всю жизнь.

— Университет! — воскликнула Арвиндер. — Неудивительно, что родители вырастили тебя в нормальном Лондоне. Они современные люди.

— Никогда не считала своих родителей современными, — возразила Никки. Ей припомнились все споры о коротких юбках, разговорах с мальчиками, выпивке, о том, что она слишком англичанка. Она вечно пыталась им угодить и до сих пор проигрывала эту битву.

— И напрасно. Они выучили английский еще до того, как переехали сюда. А мы построили Саутолл, потому что не умели быть англичанами.

— Лучше держаться своих, по крайней мере, таков был смысл, — сказала Шина. — Моя мама страшно боялась ехать в Англию. Ей рассказывали, как индийских детей избивают в школе. Отец перебрался сюда первым, убедил ее, что Саутолл населен нашими земляками и мы прекрасно приживемся.

— Появись у вас на новом месте затруднения, ваши соседи немедленно бросились бы к вам и принесли бы деньги, еду — все, что нужно. В этом преимущество проживания в своей среде, — заметила Арвиндер. — Но если у тебя проблемы с мужем, кто поможет уйти от него? Люди не желают вмешиваться в частную жизнь другой семьи. Если ты жалуешься, тебе говорят: «Ты должна быть благодарна. Эта страна тебя избаловала», — женщина строго посмотрела на Притам. — Я дала тебе все счастье, которого не было у меня. Ты любила мужа, была довольна своим браком. Тебе повезло. А я выживала.

* * *

Как только последняя женщина вышла из класса, Никки тоже спешно покинула здание с четким планом в голове. Центральная улица была залита теплым светом витрин. Толстопузый владелец лавчонки «Сладкая жизнь» стал зазывать Никки со своего порога:

— Гулаб джамун и барфи[25] с пятидесятипроцентной скидкой!

Рядом, на газетном киоске, висела большая гастрольная афиша трех болливудских актеров, чьи лица и имена Никки смутно помнила по коллекции фильмов, принадлежавших Минди. Зимний холод пощипывал щеки. Волосы были усеяны мелкими каплями мороси.

Дом номер 16 по Энселл-роуд представлял собой компактное кирпичное строение с мощеной подъездной дорожкой, ничем не отличавшееся от большинства домов на этой улице. Сильный ветер разносил по улицам запах тмина. Никки постучала в дверь. Тут же послышался быстрый топот, затем дверь приоткрылась. Не снимая цепочки, Тарампал недоверчиво выглянула в образовавшуюся щель. Никки заметила в ее глаза проблеск узнавания, сменившийся вспышкой гнева.

— Прошу вас, — проговорила Никки и уперлась ладонями в дверь, чтобы Тарампал не захлопнула ее. — Я просто хочу поговорить.

— Мне нечего тебе сказать, — отрезала Тарампал.

— Вам и не нужно ничего говорить. Я лишь собираюсь извиниться.

Тарампал не шевельнулась.

— Ты уже извинилась в записке.

— Значит, вы получили кассеты?

Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Волосы у Никки на руках встали дыбом от холодного ветра. Начался дождь. Девушка спряталась под козырек и снова торопливо постучала.

— Могу я поговорить с вами хотя бы минуту? — краем глаза Никки заметила фигуру Тарампал в окне гостиной. Она подошла к окну и постучала. — Тарампал, пожалуйста.

Тарампал исчезла из поля зрения. Никки упорно продолжала стучать по стеклу костяшками пальцев, понимая, что производит шум. Это сработало. Парадная дверь распахнулась, и Тарампал выскочила на крыльцо.

— Что ты делаешь? Тебя увидят соседи, — прошипела женщина. Она втащила Никки в дом и заперла дверь. — Сараб Сингх скажет жене, что я принимаю у себя ненормальных.

Никки не знала, кто такой Сараб Сингх и при чем тут его жена. Она оглядела прихожую. В доме была безукоризненная чистота и витал сильный запах лака, наводивший на мысль о недавнем ремонте. Девушка вспомнила, как женщины из лангара рассуждали про ущерб, нанесенный имуществу Тарампал; очевидно, с тех пор она успела привести свое жилище в порядок.

— Ваши дети живут с вами? А внуки?

— У меня дочери, они все замужем и живут со своими мужьями.

— Я не знала, что вы совсем одна, — сказала Никки.

— Джагдев нашел жилье рядом со своей новой работой, но по-прежнему навещает меня по выходным. Это он прочел мне твою записку.

Кто такой Джагдев? Никки уже ничего не понимала.

— Я мало с кем тут знакома… — начала она.

— О да, ты настоящая жительница Лондона, — усмехнулась Тарампал. Когда она произнесла название города, в ее тоне промелькнуло презрение. В собственном доме эта женщина держалась с надменной самоуверенностью. На ней по-прежнему был вдовий наряд, но на сей раз белая блуза обнажала шею и подчеркивала талию.

Дождь уже вовсю барабанил по стеклам.

— Могу я попросить чашечку чая? — спросила Никки. — Я долго сюда добиралась и очень замерзла.

Она поняла, что одержала маленькую победу, когда Тарампал неохотно процедила:

— Хорошо.

За чаем будет куда легче уговорить Тарампал вернуться в кружок. Никки последовала за хозяйкой на кухню. Все помещение опоясывали гранитные столешницы под гладкими рядами навесных шкафов. Здесь имелась индукционная плита самой последней модели, о которой мечтала мама: с нарисованными на поверхности белым конфорками, которые мгновенно нагревались, мерцая цифровым сиянием. Тарампал стала рыться в шкафчике. Достала помятую кастрюлю из нержавеющей стали и старую жестянку из-под печенья, внутри которой шуршали семена и специи. Никки с трудом сдержала улыбку. Будь у мамы ультрасовременная кухня, она бы, вероятно, тоже хранила дал в старых контейнерах из-под мороженого и использовала для заваривания чая обычный чайник.

— С сахаром? — спросила Тарампал.

— Нет, спасибо.

На мгновение кухню озарил свет фар с улицы.

— Наверное, Сараб Сингх едет на ночную смену, — сказала Тарампал, добавляя молоко. — Думаю, ему не нравится оставаться дома одному. Несколько лет назад, когда Кулвиндер и Майя уехали на каникулы в Индию, он работал в две смены. Видит бог, сейчас ему тем более