Профи - Александр Шувалов

— А потом — через четверть, да? Хозяин так собаку жалел, хвост обрубал по сантиметру, думал, не так больно будет, — я выбросил журнал из машины, — стреляй, говорю!

— С богом. — Грек перекрестился и дважды нажал на курок. — Как?

— У-у-у, блин… — я попробовал вздохнуть. — Есть.

— Теперь ты.

— Пошел ты, — прошептал я, — мне и руку-то не поднять, сам как-нибудь.

Простреленное плечо Грека было так же необходимо для легенды, как и мои сломанные ребра, поэтому он пальнул в себя сам. Потом перевязался, перемотал бинтом меня, довез до ближайшей автозаправки и исчез на шестнадцать лет.

В Москве меня проверяли достаточно жестко. Парторг управления, помнится, даже требовал предъявить бывший на мне в тот день бронежилет для экспертизы и что-то бормотал о свидетелях и понятых. Об истинной цели нашей с Толей операции знал только начальник нашей главной управы и два его зама, никто из них, естественно, даже пальцем не пошевелил, чтобы как-то мне помочь. Пришлось отбиваться самостоятельно, вертеться как карась на сковородке и что-то блеять о жадности напарника и собственной, внезапно проснувшейся чуйке.

Андрей Степанович меня тогда действительно здорово выручил. Сам он ту историю воспринял очень болезненно. Грек был его любимцем и первым кандидатом на повышение. Самое интересное то, что Кощей у Терехина ни в каком кадровом резерве не состоял… Разбирался в людях адмирал, по крайней мере тогда…

Впервые после той красивой швейцарской истории мы встретились с ним на несколько дней раньше показательного выступления, которое произошло у Даши. Уже тогда у меня возникли насчет нее некоторые подозрения. Вернее будет сказать, что они возникли с самого начала. Впрочем, об этом как-нибудь позже.

Заработала лежащая на столе рация.

— Первый, это Шестнадцатый, они приехали.

Я подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Во двор въехал микроавтобус с затемненными стеклами и номерными знаками синего цвета. Остановился у входа. Из раскрывшихся дверей высыпались бойцы в черных комбинезонах и масках и какой-то тип в милицейской форме, и начали бодро подниматься по ступенькам, ведущим к входу.

— Вот и славненько. — Юра вдруг взял да и перекрестился. — Всем на исходные! С богом!

Мы сорвались с мест. Юра вышел из зала последним, подбрасывая в руке апельсин.

Вылезли из микроавтобуса и спокойненько, на виду у всего народа, потопали к входу. Впереди всей честной компании бодро вышагивал человек в форме капитана полиции. Если внимательно присмотреться, в нем можно было усмотреть некоторое сходство с человеком, полтора часа назад мирно попивавшим кофе в холле цокольного этажа. За прошедшее с того момента время он успел не только сменить летний костюмчик на форму, но и украсить свою физиономию аккуратными седоватыми усами, точь-в-точь как у бывшего спикера Государственной думы. Уверен, что среди работников УВД севера столицы можно без особого труда разыскать похожего, внешне усатого переростка-капитана.

Все вышло приблизительно так, как мы и предполагали. Никто не стал лезть по стенам, спускаться с крыши, пытаться просочиться через запасной вход, подвал или канализацию. А зачем? Достаточно надеть шапку-невидимку в виде формы, и путь к успеху открыт. Когда, спрашивается, в нашем Отечестве хоть кто-нибудь обращал внимание на сотрудника МВД, особенно если он в маске? Наоборот, все стыдливо прячут глазки и старательно спешат по своим делам. Спросят потом у той же охраны: «Кто был?» — «Полицаи были». — «Сколько?» — «Ну, не очень много».

«Что-нибудь запомнил?» — «Запомнил, все были в масках, а один — без». И вся картина. Рисуй после этого словесные портреты, снимай отпечатки пальцев и обуви, а самое главное — объявляй план «Перехват». Толку будет ничуть не больше, чем от принудительного автострахования.

Пройдя через металлодетектор, «капитан» цепко ухватил за лацкан фасонистого пиджака охранника у входа.

— Капитан Новичков, отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков САО, — и мазнул по глазам удостоверением.

— Слушаю вас.

— Слушайте внимательно. Мои люди проходят на второй этаж, в помещение номер 209, задерживают подозреваемого и возвращаются. Я остаюсь здесь, вы стоите рядом со мной и не дергаетесь. Все ясно?

— По инструкции я должен доложить о вас начальнику охраны, — испуганно пролепетал тот.

— Повторяю еще раз для умственно отсталых. Ты стоишь здесь и не дергаешься. В противном случае ты лежишь здесь же лицом вниз, и тебе очень больно. Теперь ясно? — и, обращаясь к остальным, скомандовал: — Работайте!

— А-а-апчхи!

Все обернулись на звук. Сидящий за столиком в холле бритый налысо здоровяк чихнул снова, на этот раз немного потише, виновато улыбнулся и, достав из кармана носовой платок размером с банное полотенце, трубно высморкался.

Семеро в масках рванулись вверх по лестнице. Никто и не подумал воспользоваться лифтом, и это правильно, не в Америке живем. У нас в России лифты постоянно ломаются и застревают между этажами. Торчи потом, как последний дурак, в маске с прорезями и жди, когда найдут хоть одного более-менее трезвого монтера. А злодей тем временем, устав ждать ареста, уйдет куда-нибудь, потому что рабочий день закончится.

Трое молодых менеджеров, ведущих переговоры за соседним от Котова столиком, незаметно переглянулись с ним и пошли следом.

— Все-таки я должен доложить, — опять заныл охранник.

— Послушай, ты, — начал закипать «капитан» и тут же ощутил прикосновение чего-то твердого к спине в районе правой почки.

— Это не то, что ты подумал, противный, — произнес ему на ухо насморочный голос, — так что особо не возбуждайся.

Обняв левой рукой собеседника за плечи, Саня с удовольствием чихнул ему прямо в ухо и заорал на весь холл:

— Валерчик, сколько лет, в натуре! Надо выпить за встречу, только в туалет сходим! — и увлек обалдевшего от такого галантерейного обхождения усача в сторону офиса, украшенного поясным изображением господина в сюртуке и шляпе, а также буковкой М — для непонятливых.

Оставив двоих сторожить площадку между первым и вторым этажами, остальные пятеро вскоре очутились перед широкой мраморной лестницей с перилами, ведущей на третий этаж.

Без команды остановились, достали оружие, присоединили к стволам глушители и дружно уставились на лестницу. Весело подпрыгивая, вниз по ступенькам навстречу им катился большой оранжевый апельсин.

Миновал последнюю ступеньку и покатился по паркету, закончив свой бег возле ботинка одного из «масочников».

— Могу следом гранатку прислать, — раздался откуда-то сверху спокойный, даже ленивый, голос.

У одного из якобы милиционеров сдали нервы, он крутанулся вправо, прицеливаясь, но пальнуть на голос не успел. Раздался негромкий хлопок, выбитый пулей из ладони пистолет отлетел в сторону, а сам незадачливый стрелок согнулся пополам, что-то шипя сквозь зубы и прижимая кисть правой руки к груди: помимо выбитых пальцев, он с гарантией обзавелся серьезной травмой костей ладони. Следующая пуля буквально срезала с левого плеча его соседа закрепленное на нем переговорное устройство.