Посмертная месть - Михаил Черненок

— С каждым разом все круче взлетаешь. Раньше «мокрых» дел сторонился.

— Я и теперь не «замочился».

— Ой ли?..

— В натуре, нет.

— Тогда скомандуй нам: «Всем сидеть тихо! За попытку сопротивляться — расстрел на месте!»

— Чо я дурак, что ли, такую глупость кричать.

— От этой «глупости» три трупа осталось.

— Это меня не касается.

— Из автомата не ты стрелял?

— Я вообще стрелять не умею.

— А как же десантником служил?

— Когда это было…

— Не так давно.

— Ну, не научился стрелять.

Таран повернулся к Жильцову:

— Не этот «артист» исполнял в автобусе угрожающие «арии»?

— Он с матрасником по автобусу циркулировал, — уверенно ответил Жильцов.

Алтынов исподлобья уставился на него:

— Чего плетешь, парень?

Жильцов прищурился:

— Если я плету, то ты, браток, вообще дуру гонишь. Забыл разве, как заставил меня кинуть в мешок анодированный крест?

— Ошибаешься.

— Я не пугливая девочка, чтобы ошибаться, когда карманы зачищают.

— Вопрос исчерпан, — сказал Таран и обратился к Алтынову: — Поговорим начистоту, или подождешь, пока о тебе подельники расскажут?

— Что знаю, уже все рассказал прокурору.

— О нападении на автобус и о расстреле хозяина винного магазина с его подругой говорить не хочешь?

— Про это ничего не ведаю.

— Может, хорошенько подумаешь да что-нибудь скажешь?

— Нет.

— Ну что ж… На нет и суда нет. Отправляйся, землячок, в изолятор. Залечивай пятку.

Когда конвойный сержант увел еще сильнее захромавшего Алтынова, Таран спросил Жильцова:

— Уверен, Федя, что именно этот «браток» с матрасником был?

Жильцов усмехнулся:

— Обижаете, Анатолий Викторович. Если бы я сомневался, не стал бы на него бочку катить.

— Голос, фигура — все совпадает?

— Все. Автоматчик — ростом пониже.

— А тот, в белых перчатках, который застрелил из пистолета Илью Большанина и шофера?..

— Тот чуть повыше, худощавее в плечах, и руки у него не такие, как у Алтынова. Интеллигентные.

Таран вздохнул:

— Как бы нам этого «интеллигента» вычислить?

— По белым перчаткам, — сказал Бирюков. — Обычно преступники пользуются перчатками черного цвета. В данном случае двое были вообще без перчаток, а третий почему-то натянул белые. Вероятно, рассчитывал на то, что в темноте сойдет за белорукого…

— Негр! — воскликнул Таран. — Джон Иванович Корягин…

— Точно, Анатолий Викторович! — подхватил Жильцов. — И ростом, и комплекцией, и длинными пальцами тот убийца похож на Джона.

— А голосом?

— Мне не приходилось с негром разговаривать. Со стороны у казино несколько раз его видал.

— А Вадима Морева знаешь?

— Относительно.

— Не он был третьим?

— Третьего я хуже разглядел. Двое вплотную ко мне подходили, автоматчик же стоял у передних дверей. Но фигура и замашки вроде бы моревские. С месяц назад в городском тире наблюдал, как он со своими охранниками стрельбой забавлялся. Из «калашникова» классно строчил.

— Спасибо, Федя, за помощь. Отдохни в машине, пока мы здесь головоломку будем решать.

После того как Жильцов вышел из кабинета, Бирюков спросил Тарана:

— Не изменился твой замысел, ради которого приехал?

— Напротив, еще больше окреп. Раньше я предполагал, что сыновья Алевтины Тарасовны были посредниками в организации нападения на «челноков», а они, оказывается, сами провернули эту бандитскую акцию.

— Неужели им в казино не хватало денег?

— Финансовое положение «Золотого петушка» в последнее время сложилось, прямо сказать, аховое. Задолженность по налогам составляет астрономическую сумму.

— Что это Алевтина Тарасовна так запустила бухгалтерию?

— Начальника налоговой инспекции у нас заменили. Молодой принципиальный парень лишил игорный дом всех неположенных льгот.

— Убийство Красноперова и Портнягиной меня озадачивает. Нет ли тут какой связи с нападением на автобус?

— По-моему, нет. Морев, похоже, хотел за счет богатого виноторговца поправить финансовые дела казино, но вышла какая-то осечка… — Таран пересказал содержание разговора с Ниной Большаниной. — Видишь, какая ситуация получается?..

— Ситуация туманная… — Бирюков задумался. — Неужели сам Вадим так жестоко расплатился с Красноперовым за проигранную любовницу?

— Больше некому.

— Но ведь кто-то же угнал у Корягина «ауди»…

— Угон этот — чистая имитация. Прятали машину у кого-то из надежных знакомыхв дачном поселке «Астра».

— Не у Пузырева ли?

— Оперативным наблюдением установлено, что Пузырь с бандитской группой не связан. Подозреваю одного из милицейских коллег, но пока зацепочки к нему не могу подобрать.

— Анатолий Викторович, — заговорил молчавший до этого Голубев, — на юбилейном торжестве хозяйки «Золотого петушка» за столиком в компании с Алевтиной Тарасовной и Пузырем сидел примерно сорокалетний внешне представительный мужчина. Как сказала Надежда Хрусталева — ныне Бормотова, то ли милицейский, то ли налоговый полицейский. Может, прокрутим видеозапись?

— Давайте, — живо отозвался Таран.

Смотрели запись в лаборатории криминалистики. Цветное изображение на экране дисплея было четким, а умеренное звучание передавало интонации и оттенки голосов. Праздничное веселье шло своим чередом. Участники торжества сменяли друг друга, но никто из них не заинтересовал подполковника Тарана до той поры, пока оператор не навел объектив видеокамеры на столик хозяйки казино. Едва на экранепоявилось холеное лицо сидевшего рядом с улыбающейся Алевтиной Тарасовной мужчины, Таран громко сказал:

— Вот ты где «засветился», господин майор.

— Кто это? — спросил Бирюков.

— Леонид Юрьевич Кетькалов — начальник вневедомственной охраны нашего горувд.

— Его подозреваешь?

— Да. Живет мужик явно не на милицейскую зарплату. Пятикомнатная квартира улучшенной планировки отделана под люкс и обставлена итальянской мебелью. Дача — генеральского размаха. Черная иномарка. Кстати, тоже «ауди», но не такая, как «угнанная» развалюха Корягина. Пожалуй, поновее, чем у богача Аскольда Пузырева. А насторожил меня майор тем, что после челночного происшествия стал интересоваться ходом оперативного розыска и «помогать» дурацкими советами.