Стоять насмерть! - Андрей Дышев

– Теперь узнал, – сказал я. – Только вот имя…

– Виктор.

– Ну что ж, хорошо. Одной загадкой стало меньше.

– Не думаю, что я был самой загадочной фигурой для тебя.

– Как бы то ни было, но ты заставил поломать голову над телефонными звонками рыжего.

– Плохо ломал.

– Плохо, – согласился я. – Потому что не люблю намеков.

– Не знаю, что передал тебе рыжий, но я считаю, что той информации было вполне достаточно, чтобы не вляпаться.

– Для кого достаточно? Для тебя? Даже если ты сейчас предупредишь меня, чтобы я берег свою голову, то вряд ли я сумею увернуться от кирпича, который в один прекрасный момент скинет на меня злоумышленник.

Виктор не очень приятно усмехнулся.

– Делаешь людям добро, а оказывается, еще и виноват.

Я ответил:

– Если ты в самом деле хотел мне помочь, то мог бы это сделать наверняка.

– А ты думаешь, зачем я назначил тебе здесь встречу? Потрепаться о бабах или предложить распить бутылку?

Я не предполагал, что он так быстро заведется. Бугаев его типа обычно трудно вывести из себя.

– Почему ты не захотел встретиться со мной неделей раньше?

Виктор помедлил с ответом.

– Потому что не мог. Странно, что я вообще еще жив.

Он выплюнул спичку, которую грыз, и уставился себе под ноги, хотя там невозможно было абсолютно ничего рассмотреть. Он молчал слишком долго, и я его поторопил:

– Ну так для чего мы встретились?

– Мне нужна твоя помощь.

Я не ослышался? Ему нужна моя помощь? Это в то время, когда я шел сюда с надеждой, что таинственный незнакомец прояснит обстановку, поможет мне найти выход из положения.

– А чем, собственно, я могу тебе помочь? – спросил я.

– Я хочу жить, – ответил Виктор.

Темнота мешала мне рассмотреть как следует, смеется он или говорит серьезно.

– Виктор, мне кажется, что ты обращаешься не по адресу. Я не господь бог, я такой же смертный, как и ты, и к тому же сам нуждаюсь в помощи.

– Не прибедняйся! – буркнул он, не поднимая головы. – Я все о тебе знаю.

– Интересно, а что именно?

Виктор поднял голову и с недоверием спросил:

– Рассказать?

– Сделай милость.

– Ты когда-то работал с моим хозяином. Твой поход в Афган за кокаином – высший пилотаж, блеск! Так надуть Арикяна! Ты руководил переброской порошка в Таджикистан, водил людей через реку…

Ах, вот оно что! Меня, как писал Хлестаков, приняли за важную птицу, иными словами, конвоира за пленного и наоборот. Я кивнул, как бы подтверждая слова Виктора.

– У тебя прямые выходы на боссов московской группировки и даже еще выше. Я знаю о твоей поездке в Южную Америку. Не станешь же ты утверждать, что летал по путевке встречать Рождество в Колумбии?

– В Боливии, – поправил я Виктора.

– Пусть будет так. А еще я знаю, что тебе покровительствуют очень высокие лица. Достаточно?

– Вполне. Только ответь мне на один вопрос: откуда у тебя эти сведения?

– Есть источники, – уклончиво ответил Виктор.

Тухлые твои источники, мысленно усмехнулся я. Так переврать расклад вещей! Это что же, выходит, что где-то меня принимают за мафиози, в то время как я считаю себя борцом против наркомафии? Анекдот!

– Что ж, – сделал я вывод, – тебе и в самом деле кое-что известно обо мне. И чем, по-твоему, я могу тебе помочь?

– Здесь моя жизнь висит на волоске, и я хочу свалить за границу, куда-нибудь в Южную Америку. К нашим. Но для этого мне нужна твоя рекомендация. Чтобы меня, во-первых, не убили, а во-вторых, доверили работу.

– То есть ты хочешь продолжать работу в наркобизнесе?

Виктора даже подбросило от такой прямоты.

– Ну зачем так?.. – сказал он с легким укором.

– Откуда тебе стало известно, что меня хотят подставить?

– Это долгая история.

– Я не тороплюсь. Пока ты не расскажешь мне обо всем, я вряд ли смогу тебе помочь.

– Зато я тороплюсь.

Я встал, слегка склонил голову.

– В таком случае не буду тебя больше задерживать.

– Ну ладно! – вдруг примирительно буркнул Виктор. – Давай не будем горячиться. Ты нужен мне, а я тебе. Услуга за услугу. Договорились?

Я сел на прежнее место. Минуту мы молчали. Виктор смотрел на пирсы железнодорожников, я – на горящую огнями набережную Судака.

– Короче, – начал он словечком, в современном звучании обозначающим не столько краткость, сколько решимость изложить суть дела ясно и четко, – своего бывшего хозяина Арикяна я не любил. Мы с ним часто цапались, и он грозился меня замочить. Когда ты наказал его с кокаином, я тебя зауважал.

Интересно, подумал я, знает ли он о том, что картавого больше нет на свете, а его искусственный глаз до сих пор валяется у меня в качестве трофея в ящике для инструментов?

– Когда хозяин свалил в Южную Америку, – продолжал Виктор, – друзья вывели меня на более прибыльное дело. Я с хорошей рекомендацией поехал в Азербайджан, где сопровождал товар, а потом еще три месяца воевал по контракту в Карабахе, командовал группой. Хорошие бабки там платили, не сравнишь с той подачкой, которую давал Арикян.

Он снова замолчал, будто увлекся рассматриванием в лунном свете камешка, перекатывая его по ладони.

– Раз чуть армяне в плен не взяли, но я чудом ушел, – продолжал Виктор. – Короче, мне надоело башку под дурные пули подставлять. А тут еще мною людишки с определенным родом занятий заинтересовались.

– Наркотики?

– Не только. Предложили работу в Чечне.

– Какую работу?

– Сначала по профилю, – усмехнулся Виктор. – В охранке у одного босса. Недалеко от Грозного, место тихое, работа не пыльная, мне до поры до времени нравилось, тем более что платили валютой и почти втрое больше, чем у Арикяна. Но эта халява недолго продолжалась. Скоро меня начали кидать на ночные работы. В час ночи поднимают, ничего толком не объясняют, гонят в машину и везут в район аэропорта Грозного. Ладно, я бы не возникал, если бы меня использовали просто как грубую физическую силу. Грузил бы я, скажем, ящики с бананами и помалкивал.

– А что ты грузил?

– В том-то и дело – что! – ответил он, делая ударение на последнем слове. – Железки. Большие и маленькие. Тяжелые и не очень.

– Оружие?

Мой вопрос на какое-то время повис в воздухе. Виктор оглянулся, хотя за его спиной ничего нельзя было различить, кроме темного пятна Девичьей башни. Мы находились на достаточном расстоянии от нее, и нас никто не мог подслушать, это было исключено.