Королевская кровь. Книга 7 - Ирина Котова

* * *

Царица Иппоталия, только что вернувшаяся в свою опочивальню, бросила взгляд в окно и насторожилась, увидев сияние чужой белой ауры. Накинула на плечи тонкую накидку и, тихо, чтобы никого не потревожить, прошла по своим садам к берегу моря.

Там, взбивая воду длинным хвостом, катался по песку, урча и подгибая лапы, свиваясь кольцами, молодой огромный серебристый змей. Царица подняла брови – ей показалось, что это Гюнтер решил порезвиться, но любовник был крупнее – и, очевидно, сдержаннее. Да и аура не принадлежала ни ему, ни Луциусу.

Она подошла ближе, поцокала языком, тихонько и переливчато свистнула. Змей замер, перекатился на лапы и начал отползать в море.

– Ты кто такой? – спросила она со смехом. – Чей ты, змеёныш?

Он встопорщил перьевой воротник, чуть приподнялся, изогнув длинное тело дугой и опершись на передние лапы. Из-под груди его показались изломанные шезлонги.

– Да ты не змееныш, а свиненыш, – с укоризной заметила Иппоталия. – Ты только не смей жрать тут никого, в море полно рыбы. А то накажу.

Змей пристыженно и одновременно агрессивно зашипел.

– Ну-ну, не пугай, – сказала она успокаивающе. – Или ты меня боишься? Смотри, какая я маленькая по сравнению с тобой. Я ведь совсем не опасная.

Серебристое чудище чуть склонило голову и вдруг насмешливо фыркнуло.

– Видишь ауру? – догадалась морская царица. Похоже, для ночного гостя это стало открытием – он заклекотал, пораженно заморгал третьими веками. Она снова рассмеялась. Мальчик совсем ведь.

– Обернись, малыш, а то одуреешь от запаха. Кто тебя одного-то отпустил?

Змей слушал ее зачарованно, поворачивал большую башку то одной стороной, то другой, и голубые глаза его мерцали.

– Красивый, – проворковала царица, – такой большой и красивый… ну же, покажись, милый. Кто ты?

Змеиная шея приобрела явно горделиво-кокетливый изгиб, да и сам обладатель чешуи успокаивался. Она только открыла рот, чтобы еще что-то сказать, как с небес метнулся второй змей, куда крупнее, рухнул на пляж, поднимая песочную пыль, боднул сородича лбом в бок, что-то раздраженно прошипел – и тот явно нехотя поднялся в воздух.

«Извини, Талия».

– Да ничего, Лици, – крикнула она ему весело вслед, постояла на берегу ещё минутку и медленно пошла обратно.

Интересные дела творятся. Надо будет попытать Гюнтера на предмет его новообретенного сородича.

«Никакой самодисциплины, – бурчал его змейшество, подгоняя ученичка порывами ветра, – никакой сдержанности. Сказал же – лети в Блакорию. По прямой линии! В следующий раз ветер тебя на Туну зазовет, к вулканам – и туда полетишь?».

«На острове воздух вкусснее», – огрызнулся Люк, с тоской оглядываясь на удаляющуюся, сияющую огнями больших городов Маль-Серену. Чем дальше они улетали от владений царицы, тем светлее становилось в голове.

«Лукас, – твердо прошипел наставник, – искушений стихия дает много. Но она и не прощает ошибок. Думай. Всегда думай, что делаешь. Ветер любит поиграть, но не он твой хозяин, а ты – его».

Он помолчал, повернул голову к летящему рядом подавленному чешуйчатому герцогу.

«Я сам виноват, – примирительно и несколько суховато признал он, – не предупредил тебя. Очень много мне нужно дать тебе, Лукас».

«Нет. Ты прав. Мне же не пять лет. Спасибо, что учишь. И еще… у меня ничего не получается с целительством».

«Получится. Значит, нужно время. У тебя есть вопросы?»

«Да. Я сильно наследил на ферме. Тебе сообщили?»

«Сообщили».

«Слухи все равно пойдут. Людей не заставишь молчать. Начнут шептаться, вспомнят пересуды про королевскую ипостась».

«Во-первых, есть много способов заставить молчать, Лукас. Даже о важнейших вещах».

Люк недоуменно повернул голову к собеседнику, тут же вильнул – потерял концентрацию и поспешил выровняться в полете. В голосе его величества звучала глухая печаль.

«Во-вторых, Розенфорд умеет не спрашивать о том, что его не касается, а наш дом надежно хранит свои секреты. Лорд Дэвид получил указание запустить информацию, что это стихийные духи так шалили и что их изловили и рассеяли. А люди поговорят и забудут. Учись управлять мнениями, Лукас. Еще вопросы?»

Они уже пересекли границу с Блакорией – далеко впереди вставали горы.

«Почему нельзя касаться зеркал?»

Наставник поколебался и неохотно ответил:

«Воздух – это не только смесь газов и ветер. Это не только жизнь. В метафизическом, изначальном смысле, стихия Белого целителя является измерением пространства. И мы можем путешествовать сквозь пространство с помощью отражений. Для этого можно использовать тихие водоемы или отполированный камень… так и делали раньше, когда белые были куда ближе к Инлию и сильнее. Сейчас это можно делать через обычное зеркало. Я научу тебя. Когда придет время, когда ты освоишься, вызову тебя во дворец и покажу. А пока не трогай. Заблудишься, и даже я вряд ли сумею тебя вывести».

«Опасное умение».

«Не опаснее, чем твои гонки, Лукас».

Этой ночью Люк сотворил свой первый смерч и растопил снег на склоне теплым ветром, понаблюдал, как наставник медленно распыляется серебристым сиянием, потоком возносящимся в небо и разгоняющим облака и как обращается обратно в большого змея. И в конце, когда они опять поохотились, послушно обернулся человеком, уселся на нагретый ветром камень и, глядя на его величество Луциуса, старательно учился ставить ментальные блоки и пытался прочитать королевскую память. Не получалось.

– Принцип ты понял, – сухо проговорил его величество, встав к нему спиной и глядя на бесконечные горы и бледнеющее небо. – Тренируйся обязательно. Завтра жду тебя здесь.

– Завтра меня не будет, – хрипло сказал Люк. – Я обещал выходные другому человеку, ваше величество. Простите.

Луциус оглянулся, насмешливо оглядел измотанного ученика.

– Этот человек, что, не будет ночью спать?

– Не будет, – честно признался Люк, стараясь сохранять каменное выражение лица.

– Сделай ее женой, Дармоншир. И как можно скорее.

– Я работаю над этим, ваше величество.

Луциус едва заметно поморщился, кивнул на прощание, отвернулся и прыгнул со скалы, оборачиваясь на лету.

Люк встал, подошел к краю, посмотрел вниз. Километра два, не меньше. Пропасть манила, пропасть жадно смотрела темными провалами и мерцала белым снегом.

«Тренируйся обязательно».

Вздохнув, сделал несколько шагов назад, разбежался и прыгнул вниз, навстречу с готовностью раскрывшей объятия бездне. Задохнулся от бьющего в лицо ветра, запаниковал на мгновение, в висках взорвалась боль – и он вдруг снова увидел разноцветные потоки, с лаской принявшие его – Люк некоторое время расслабленно парил над склоном, успокаиваясь, – и обернулся змеем.