Турнир четырех - Оливер Ло

на резном артефакте засветились голубым, после чего тяжелая волна ветра снесла с ног всех хулиганов.

Подняв амулет над головой, Кейра сложила один единственный знак, который и знала–то только потому, что видела, как его использует отец. Знак Яры.

Энергия из амулета прошла через все ее тело, и несколько свирепых вихрей вырвались вперед, подкидывая мальчиков то тут, то там и роняя на землю спиной, заставляя стонать от боли и откашливаться.

— Валим, она совсем тронутая!

— Да, она использует ветер, это не честно!

Зверобой поднялся из грязи, но ничего не сказал. Мальчик презрительно плюнул и ушел с остальными.

Кейра подбежала к Ивору, приобняв его и помогая подняться.

Из носа и рта у него бежала кровь, которую тут же смывали массивные капли дождя. Мальчик не плакал, но лицо его было болезненно грустным.

— Я… я не Небесная Искра. Никакой я не сын Сварога, отстаньте уже от меня, пожалуйста. Хватит меня так звать.

Его лицо опухло, а глаза, будто затуманенные, не сразу увидели Кейру.

— Тише. Они уже ушли. Все хорошо.

Пустые глаза мальчика наконец разглядели девушку перед ним.

— Спасибо тебе. — Едва слышно прошептал он.

Девушка лишь улыбнулась и, закинув руку мальчика на свое плечо, помогла дойти домой.

…

И так было всегда, сколько он себя помнил. Издевки Зверобоя, с его «Дружинниками», как он называл своих закадычных друзей, порицания взрослых. Все это происходило за глаза Волимира. Когда же что–либо вскрывалось. Эти люди лебезили перед главой деревни, нахваливая Ивора, как очень способного и смышленого ребенка.

Чем старше становился Ивор, тем большего от него ждали, а в конце концов нашли надуманный способ выгнать пораньше из деревни. Проклятье первоцвета… Какая же глупая история.

Юноша вдохнул поглубже и готовился атаковать свой огненный узел.

— Стой!!!

Кейра схватила его за руку, моментально рассеивая энергию. Ивор тут же обмяк и недоуменно открыл глаза. Слабость схватила его тело от такого неожиданного действия Кейры.

— Ты откуда взялась в моей комнате?

— Я стучала и стучала, ты не открывал, но я чувствовала тебя внутри, вот я и подумала, что что–то не так, но… Ивор, ты совсем ополоумел? Ты же себя убиваешь!

— Мне не нужен узел огня — Безразлично пожал он плечами, опираясь спиной на стену.

— А жизнь тебе твоя нужна?

— Ну, пока да, а там видно будет.

Кейра нахмурилась и отвесила юноше пощечину.

— Если ты умрешь, мне будет грустно. Не расстраивай девушку.

— Да–да, я помню, отец говорил, самый тяжкий грех — это расстроить женщину. За это в обители Чернобога ты будешь подвешен на крюк, а Ночницы будут есть твою плоть веками. Прямо рядом с детоубийцами и насильниками. — Голос Ивора сквозил саркастическим тоном.

— Дурак. — Кейра надула губы.

Ивор восстановил силы и поднялся, поднялась и Кейра. Она наконец начала говорить о том, ради чего пришла.

— Вот турнирная таблица. — Она протянула бумажный сверток. — Твой следующий противник — Рогневед Ополянский, на девятой стадии. Его атрибут молния. Мне предстоит сойтись с одним из Оземских. Смотри, вот тут вообще они друг против друга, поэтому если ты победишь Рогневеда, то столкнешься с одним из них, скорее всего с Ведом, он намного сильнее Лана.

— Занятно, а что насчет Лучезара, он вроде тоже один из лучших. И ты, мы же не встретимся с тобой в бою, верно?

— Вообще–то, можем — Хихикнула Кейра. — Просто дойди до финала, и я дойду. А так, мы в разных концах таблицы. Лучезар будет сражаться со Златозаром из твоей академии, и с победителем этой пары столкнусь в следующем туре я.

Девушка говорила так уверенно, будто уже победила Лада Оземского, а он также находился на стадии Аркона Тура и имел один из редчайших атрибутов земли — металл.

Ивор перевел взгляд на девушку, которая увлеченно объясняла возможный исход турнира.

Ее глаза, зеленые, как бескрайние луга, отражали свет лучины, стоящей на столе, а волосы, в этот раз распущенные, небрежно спадали на лицо. Она водила длинным тонким пальцем по таблице, и заострила внимание на Рогневеде. Поскольку видела его бой. Девушка хотела рассказать, чего Ивору стоит опасаться и как эффективнее атаковать.

— Слушай, а почему ты мне помогаешь?

Кейра на мгновение запнулась. Она перевела взгляд на Ивора и тут же зарделась, пытаясь произнести следующие слова как можно быстрее. Юноша так пристально смотрел на нее, а его лицо находилось слишком близко, она даже и не заметила этого.

— Ну… Мы же из одной деревни, знаем друг друга и…

— Нет. Ты всегда мне помогала. Даже когда мы были совсем маленькими. В тот дождливый день.

— Я думала ты не помнишь. Ты никогда раньше не вспоминал.

— Так почему?

Ивор все еще не менялся в лице. Оно было серьезным, даже в какой–то степени строгим. Он аккуратно положил руку на ее щеку и продолжил.

— Скажи мне?

Кейра еще сильнее покраснела, не зная, куда деть свой взгляд, она снова попыталась увильнуть с темы.

— Ты как–то изменился, ты…

Ивор подался вперед. Его губы соприкоснулись с ее мягкими алыми губами. Разум девушки словно заволокло туманом, и она обмякла в его руках. Они целовались медленно, каждое движение было чувственным и аккуратным. Сердце девушки билось так быстро, будто вот–вот готово выпрыгнуть из груди.

Ее тонкие руки обвили Ивора, сильнее прижимаясь к нему. А когда он коснулся ее языка своим, тело девушки окончательно перестало ей подчиняться. Чувства вскружили ее голову, были невероятно опьяняющими. Она чувствовала нежность и теплоту, и излучала ее в ответ, пока спустя несколько мгновений их губы не разъединились.

Кейра покраснела чуть ли не полностью. Она тяжело дышала, а волосы ее были слегка взъерошены.

— Что… Что ты…

— У меня так и не было возможности сказать тебе спасибо. — Юноша вел себя так, будто ничего и не было.

— Ты мог просто сказать!!!

— Мог.

— Так, а… аргх! Я пошла к себе!

Кейра злобно топнула и вышла из комнаты Ивора. Она сама не могла понять, почему злилась, эти эмоции были ей неподвластны. Внутри девушки бушевал ураган из чувств, с которыми она не знала, что делать, поэтому самое верное решение было пойти к себе и успокоиться.

Как только девушка закрыла за собой дверь, Ивор безразлично посмотрел на мирное пламя лучины.

— Как я и думал. Абсолютно ничего. — Прошептал он