Краш-синдром - Сергей Недоруб

– Больные зубы я тебе обеспечу, – пообещал Бурелом, продолжая стоять на месте.

– Так, а это кто… – Тимур посмотрел на него и застыл.

– Ну? – рыкнул медведь. – Чо пялишься?

Тимур сделал еле видимое усилие, сбрасывая напряжение, появившееся на его лице. Сорвал с себя галстук, намотал на кулак, словно ему стало тяжело дышать и он неистово пытался отвлечься от сумбура в башке.

– Так, тут… – бормотал он, глядя на шерсть Бурелома. – Это же… Ну да… Нет, не знаю…

– Какие-то проблемы? – спросил Меркуцио, продолжая держать нас на мушке.

– Я не знаю, – пробубнил Тимур. – Разве только…

Он склонился к земле, и его вырвало.

– Что, не поддаюсь копированию? – бросил Бурелом. – Сюрприз, сучка!

И медведь рванулся с места – но не вперед, а влево, сминая нас с Шанталь и отбрасывая в сторону с линии огня, открытого Меркуцио.

Несколько пуль, выпущенных стримером, попали танку в бок. Взревев от ярости, медведь набросился на Меркуцио, начал карать и крушить.

Я выпустил половину магазина в Тимура – сталкер даже не сумел оказать достойного сопротивления. Все наше снаряжение, которое он бесцеремонно скопировал, оказалось бесполезно для этой тупой программы. Где-то Малена недоработала.

Тимур все же успел стащить новый баллончик с пояса. Сразу проснулось мое восприятие, которое подсветило цилиндрический объект как стратегическую цель. Я направил на него автомат. Учитывая, что я лежал немного под углом, целиться было неудобно.

Одиночный выстрел раздробил Тимуру пальцы и взорвал спрей, отчего его лицо скрылось в снопах пламени.

Следом в меня уткнулась Шанталь. Девушка месила кедами грязь, пытаясь снять Опус с предохранителя. Я ухватил ее крепче, придавая дополнительную опору, – и Шанталь сразу выстрелила Тимуру в обожженную голову.

Сталкер не успел ничего сказать. Его голова разбилась на крупные пиксели, отделившиеся от тела и начавшие самовольно растворяться в воздухе. Возвращаться Тимур, похоже, не планировал. Вряд ли воинственные Иммигранты намерены вызывать его снова.

Бурелом активно работал против двух нападавших сразу, заслоняя своей могучей фигурой практически все поле боя. Я мог только догадываться, каким образом ему удается затаскивать и Мерка, и Лайма одновременно. Хотя последний, скорее всего, должного сопротивления медведю оказать не мог.

Мы с Шанталь переглянулись. Она толкнула меня локтем. Я кивнул. Девушка побежала к медведю со спины, встряхивая баллончик. Надо бы все же уточнить, чем это таким она пользуется.

Лайм все еще нащупывал тактику – зашел сбоку, замахнулся топором. Медведь без колебаний принял на себя удар тяжелой заостренной колотушкой – и прокомментировал попытку громким хохотом. Похоже, он успел прожаться.

Меркуцио перехватил пистолеты рукоятками наружу и орудовал ими, как молотками. Толку от его ударов было не меньше, чем от топора Лайма. Оно и неудивительно, учитывая, что стример превосходил лесника прокачкой по всем пунктам. И все же у Иммигрантов перед Гостем имелось некоторое преимущество. Прежде всего, Лайма нельзя было отправлять на перерождение, и потому Бурелом скорее гладил его, нежели атаковал. Во-вторых, основная танковская абилка, которой медведь провоцировал врагов на себя, против игроков не работала. Похоже, Бурелому это не было нужно. Всех нулевых соперников в Версиане он мог косить пачками, одним движением брови. Против тридцатого и двадцать третьего эти движения уже не срабатывали.

И отвлечь противника от Шанталь танк не мог: все же Меркуцио – это вам не Малена, здесь недостаточно орать что-то издевательское восемь раз в минуту. На миг я подумал, не оставить ли Бурелому возможность расправиться со стримером самостоятельно. Не то чтобы я пытался использовать медведя в своих эгоистичных целях – он и сам, похоже, этого хотел.

Как бы то ни было, медведь не мог похвастаться абсолютными шансами на победу. От нового удара рукояткой «беретты» его глаз изрядно заплыл и стал похож на спускающийся мячик.

Сменив магазин в автомате, я также поменял позицию: взял левее, уткнулся в колесо харвестера. Прильнул к прицелу «тисса», пытаясь сквозь листву рассмотреть фигуру Меркуцио и при этом не попасть в Бурелома. Незачем добавлять работы Шанталь.

И тут харвестер ожил.

На мгновение мне показалось, что это Тимур заспаунился в кабине, но там было пусто. Колесо, на которое я опирался, стало крутиться на месте, чуть не затащив меня под себя. Ребристая покрышка уже успела сорвать с моего жилета портативный бинокль, зажевала его вместе с ремнем. Мою шею начало затягивать в механизмы.

Похоже, Меркуцио, после того как я угнал его внедорожник, сделал работу над ошибками – изменил свой подход к транспорту и умудрился настроить удаленное управление собственной техникой. Так что к бою присоединилась и спятившая железяка. Мое восприятие второго уровня пыталось подсказывать ракурсы, и я всеми силами старался то высвободиться, то нащупать нож на разгрузке, пока не зная зачем.

Лапа харвестера над головой описала полукруг, врезалась медведю в левый бок. Эффект был таким, словно мотоцикл на скорости сбил собаку. Бурелом взлетел в воздух, с воем пролетел метров пятнадцать. По пути он напоролся на ветку, попытался собраться, зацепился за ствол – и в конечном итоге свалился головой вниз прямиком на твердые корни, выступающие из земли. Харвестер пополз в сторону, утаскивая меня с собой.

Шанталь осталась стоять против двух мигрантов. Девушка замерла, затем швырнула аэрозоль в Лайма, а сама бросилась на землю и принялись стрелять куда попало. Спокойно стоя под огнем, Меркуцио методично перезарядил «беретты».

Выхватив наконец нож, я рывком пересек ремни, высвободился, подобрал автомат. Откатился подальше, оказавшись вне досягаемости металлической лапы. Машина для валки леса упорно пыталась меня достать, круша дерево, за которым я укрылся. Рассчитывая, что могучий ствол выдержит хотя бы секунд пять, я отвлекся от техномонстра, выпустил несколько пуль в Иммигрантов, заставив Лайма укрыться в кустах.

– Ааррргх! – Бурелом примчался обратно, врезавшись в Меркуцио и отбросив его к соседу по классу. Металлический крушитель забыл про меня – повернулся, начал яростно лупить лапой по земле, пытаясь попасть по медведю. Послышался мерзкий визг включившейся пилы. Если этой штуковине удастся поймать танка за лапу – он успеет ее освежевать, прежде чем отпилит.

Шанталь пыталась ползти по грязи, но не в спасительные кусты, а поближе к Бурелому – в самый эпицентр открытого пространства. Она не обращала внимания, что удар харвестера может в любой момент прийтись на нее.

Меркуцио показался в траве, и его пиджак оказался щедро вымазан в зеленом соку вперемешку с муравьями. Он выглядел как манекен, восставший со свалки. И служил великолепной мишенью.

Я расстрелял остаток патронов в магазине – две пули угодили стримеру в грудь. Он с удивлением покачнулся, однако устоял. Как я и думал, его пиджак частично обладал бронебойными свойствами. Наверняка и пропитанные гелем волосы вкупе с одеколоном служили энергетической защитой от физического урона. Неудивительно, если это был тот самый макияж, который ему Шанталь делала в салоне. Он мог все еще иметь защитный эффект при каждом заходе в игру.