Аравийский рейд - Сергей Зверев

– Дерьмо. Баобабы столько не живут, сколько лет этому пулемету.

Понятно. Если у оружия чрезмерно изношен ствол, то о кучности боя речи быть не может – пули разлетаются веером.

К нашей компании присоединяются трое: старпом, боцман и кок. Вышли покурить, однако на лицах читается беспокойство.

– Патронов маловато, – гудит Скобцев, кивая на огрызок ленты. – Автоматами-то отобьемся?

– Что-нибудь придумаем, – косит в мою сторону Валера. – Подпустим поближе и придумаем.

Это верно. Пиратские катера держатся на удалении полутора километров, а это максимальная дистанция для стрельбы из «ПК».

– А если они из этих штуковин в нас… – робко встревает Литвак, – которые взрываются…

– Из гранатометов?

– Да!

– Для этого надо подобраться совсем близко, а они побаиваются, – успокаиваю Марка Наумовича. Оборачиваюсь к Скобцеву: – Мне нужно в радиорубку.

– Пожалуйста, – безропотно отдает он ключ от корабельной святыни.

Интересуюсь координатами, курсом, скоростью «Тристана» и направляюсь к трапу. У входа в епархию радиста сталкиваюсь с Великом. Грозно интересуюсь:

– Какого черта встал?

– Надоело валяться, Глеб, – жалостливо канючит он. – У меня вправду башка не кружится – хочешь, на нижнюю палубу спрыгну?

Ну да. За последнюю неделю на «Тристане» мы не видели только больных на голову паркурщиков.

– Ладно, пошли. Все равно твоя помощь потребуется…

Заходим в рубку. Стас садится в привинченное к полу кресло, я занимаю место за рабочим столом, включаю одну из радиостанций, произвожу настройку частоты. Напялив на голову гарнитуру, произношу позывной абонента и слышу ясный ответ, словно он находится в зоне прямой видимости. На самом деле до встречи с ним в Индийском океане предстоит прошлепать полным ходом не менее трех часов. Я выкладываю общую информацию о положении дел на судне; мы уточняем координаты друг друга, курсы следования. И прощаемся – долгожданный сеанс связи закончен.

– И кто нас встречает? – интересуется Велик.

– Большой противолодочный корабль «Адмирал Пантелеев».

– Далеко?

– Сто сорок миль, или двести шестьдесят километров. Но он чешет навстречу очень быстро – почти тридцать узлов. Так что часа через четыре расслабишься по-настоящему.

– А я и не устал, – улыбается неисправимый оптимист.

В это время оживает корабельная трансляции.

– Внимание на судне! – хрипит в динамике голос Скобцева. – Старшего механика Говоркова Глеба Аркадьевича просят срочно пройти на ют. Повторяю…

– Не устал, говоришь? – поднявшись, направляюсь к выходу. – Тогда пошли вниз – в машину…

В машинном отделении колдует вахтенный матрос. Завидев меня, спешит доложить о состоянии двигателей, систем и агрегатов. Сдерживая усмешку, отмахиваюсь: продолжай работу. С тех пор как на палубе «красуется» шеренга из убиенных нами сомалийцев, команда танкера сделалась шелковой. Если раньше я с превеликим трудом добивался от вахтенных матросов элементарной информации по состоянию машины, то теперь они пашут как черти, бледнеют при моем появлении, вытягиваются в струнку и едва не отдают честь.

Веду Стаса прямиком к одной из подсобок с инструментарием и запчастями. Подсобку я намеренно не запирал – заходи кто хочешь и любуйся разносортным хламом. Ведь запертая дверь всегда будоражит фантазию, всегда притягивает и множит любопытство.

В углу бесформенной кучей высятся останки ящика от нового дизель-генератора, принятого на борт в акватории Новороссийского порта. Раскидываем доски и щиты, опоясанные металлической крепежной лентой, покуда не добираемся до лежащего на полу основания ящика.

Приглядевшись, внимательный человек непременно отметил бы его чрезмерную толщину. Но «отметить» – не означает «лезть» и «курочить». Как знать, может быть, усиленное деревянное дно – требование ГОСТа или другого регламентирующего документа, касающегося перевозки дорогостоящих, высокотехнологичных грузов.

С помощью нехитрых инструментов отрываем несколько верхних досок и собираем части припасенной посылочки в единое целое.

Готово! Мы вовремя заканчиваем сборку – трансляция вновь надрывается голосом старпома, умоляющего поскорее появиться на юте. Фоном к его словам в динамике дробно стучат пулеметные выстрелы – Торбин экономно расходует последние патроны.

Взваливаю на спину основную конструкцию весом в тридцать килограммов; Велик подхватывает два короба с боеприпасами – их масса в сумме немного меньше. И быстрым шагом топаем мимо обалдевшего матроса к выходу…

Подъем отнимает несколько долгих минут.

Наконец мы на юте. Пулемет стоит на сошках в сторонке, рядом – пустые ленты. Торбин и второй помощник Ишкильдин, отступив в глубину площадки, скупо бьют из автоматов по трем катерам, дистанция до которых здорово сократилась. Здесь же и отважный кок с полными магазинами и автоматом в руках, но его функции существенно ограничены Валерой до заряжающего и подносчика боеприпасов.

– Осторожнее, парни, они уже постреливают, – предупреждает товарищ.

«И так понятно, – пробираюсь на угол ютовой площадки и отчетливо слышу стук по кормовой плоскости судна. Устанавливая станок-треногу гранатомета, прикидываю дистанцию: – Метров шестьсот, не больше…»

Да, все верно – по договоренности с нами, фээсбэшники запрятали в ящике автоматический станковый гранатомет «Балкан» – более тяжелый, более мощный и более совершенный вариант давно известного армейскому люду старичка «АГС-30». С «Балканом» мы имели удовольствие познакомиться в одной из чеченских командировок; тогда он еще не имел собственного названия, а носил рабочий индекс «ГРАУ 6Г27». Несколько образцов новейшего гранатомета прислал в войска для испытаний завод «Прибор». Вот нам и подвезло. Калибр – сорок миллиметров, эффективная дальность – две с половиной тысячи метров, темп – четыреста выстрелов в минуту. С такой шикарной машинкой не страшна целая флотилия пиратских катеров.

– Цепляй! – командую Стасу.

Тот присоединяет с правого боку первый короб с лентой из двадцати гранат. А ко мне тем временем подбегает взволнованный старпом.

– Полюбуйтесь, Глеб Аркадьевич! – протягивает он мощный морской бинокль.

Рассматриваю один катер, второй, третий… Ничего особенного: на каждом по пять-шесть пиратов, все вооружены.

Скобцев подсказывает:

– На ближний смотрите.

Ага, вижу. Среди темнокожих товарищей выделяются две бледнолицые личности. К сожалению, мощности оптики не хватает, чтобы воскликнуть: «Ба, Кравец! А с ним и Рябов!..» Однако догадливому человеку не нужно иметь острого снайперского зрения.

– Похожи, – возвращаюсь к подготовке гранатомета.

– Нас преследует Кравец, да? – слышится робкий голос кока.