Птенцы «Фламинго» - Инна Тронина

— И в чём этот конфликт заключается? — Аня напряглась, понимая, что сейчас и услышит самое важное.

— Хуторов застрелил её трёхлетнего сына из табельного пистолета. Тогда он работал начальником районного УВД в Подмосковье. Муж этой самой Фаины, Саркис Агванович Адельханян, был его другом. Супруги уже собирались разводиться. Саркис нашёл себе богатую невесту за рубежом, но Фаина, ссылаясь на интересы ребёнка, не давала ему развод. Хуторов клянётся, что всё произошло совершенно случайно, просто по пьянке. Справляли на даче чей-то день рождения, вышли пострелять по пустым бутылкам, а тут пацан и подвернулся. Бегал по саду, присел за кустиком, а Веник его и не видел. Всякое бывает, правда ведь? Ребёнок умер тем же вечером в райбольнице, а Фаина сошла с ума. Решила, что Вениамин договорился с Саркисом и убрал последнее препятствие, мешавшее разводу. Тем более что со счёта Саркиса непонятно куда ушла крупная сумма. Но доказать ничего не удалось, дело замяли, Фаину отшили и трижды сажали в психушку. Саркис женился на египетской армянке, уехал с ней в Штаты и там погиб от несчастного случая. А вот Веник жив. Пока… Фаину не подкупить, не запугать, не разубедить не удалось. Как я теперь её понимаю, Нетти! Как сочувствую ей! Потерять мальчика в мирное время, просто так, по чьей-то дурости или подлости!.. Потерять навсегда, безвозвратно… И видеть, что его убийце всё сошло с рук… Я представляю, как разрывалось её сердце, как страдала душа! Когда вокруг меня крутится Данькина комната, и пол уходит из-под ног, я мысленно прошу у Фаины прощения за то, что тогда, у Истры, осудила её, поддержала Вениамина. Мы лично с ней не знакомы. Нанятые ею киллеры оставили меня без ноги. Но всё равно я виновна. И Всевышний показал мне, каково это пережить… Ведь и у Эдика кроватка была, игрушки, одежда. После него остались фотографии. Он тоже многого мог добиться в жизни, был на диво красивым ребёнком. А Хуторов даже под суд не пошёл. Милиция и прокуратура порадели своему человечку. Кроме того, столичное начальство на их прудах частенько рыбачило, в баньках с девками парилось — значит, и там проблем не возникло. Выдали совершенно идиотское заключение — будто бы трёхлетка застрелился сам. Выронил Хуторов оружие из кобуры, а Эдик подобрал, направил себе в грудь и нажал на спусковой крючок. Все сделали вид, что поверили, и сдали дело в архив. Хуторов уехал в Москву, занялся охранным бизнесом. А Фаина осталась наедине со своим горем. Она молодая ещё, Веник говорил, видная баба. Могла бы замуж выйти, другого ребёнка родить, а этого забыть. Но Фаина не забыла. Урну с прахом сына она до сих пор дома, в серванте, держит. Поклялась зарыть только после того, как убийца будет наказан. Он просто сбежал, увильнув от ответственности. Свалил вину на ребёнка, которого сам и убил. Хуторов ждал, что дело порастёт быльём, но оно не порастало. Фаина все доходы от своего бизнеса вкладывала в месть и неотступно следовала за ним. Допускаю, что она опять взялась за своё, что киллер действительно следит за Веником в клубе. Но я не знаю, не могу до конца решить, имею ли право спасать его. Да, не невыгодно оставаться без «папика». Но я понимаю, как важно для Фаины покарать убийцу Эдика. Если бы мне кто-то мешал осуществить возмездие, руководствуясь своими шкурными интересами… Нетти, так всё запутано, так сложно! Я не знаю, что делать. Не могу сразу решить. Хуторов ведь скоро уедет за границу, надолго. В начале марта его уже не будет в Москве. А двадцать девятого февраля он заедет попрощаться — как обычно, в воскресенье. Наверное, твой Звягин об этом уже знает. Думаю, это и будет день «Х». Хуторов усилил охрану — наверное, и без нас с тобой о чём-то догадывается. Только он не знает точно, где именно будет совершено покушение. Возможно, ожидает этого на улице или в подъезде, а в клубе расслабляется. Я могу попросить Веника не ездить больше ко мне, но тот же самый киллер достанет его в другом месте. А в каком, мы уже не будем знать. Нам, двум инвалидкам, не отследить профессионала. Да и как рассудить по справедливости? Спасая одного человека, я окончательно убиваю другого — Фаину Адельханян.

Вероника смотрела на Аню с мольбой, и огоньки хрустальной люстры дрожали в её продолговатых тёмно-серых глазах.

— Ты — мать. Сумеешь понять и меня, и Фаину. Это только в дешёвых детективах есть хорошие и плохие герои, а финал всегда сахарный. Добро по закону жанра обязано одерживать безоговорочную победу над злом. А в жизни всё не так, совсем иначе. Сразу и не поймёшь, где добро, а где зло. Не в человеческих силах разобраться в нашей истории. Не знаю почему, но до сих пор Хуторову удавалось уцелеть. Вероятно, удастся и теперь. Я, конечно, скажу ему насчёт Звягина… то есть Солода. Вероятно, Веник поверит и не приедет ко мне двадцать девятого. Но ведь Фаина всё равно не успокоится. И киллера трудно взять на месте преступления, особенно если он ещё не стрелял.

— Но у Звягина будет при себе пистолет, — вяло сказала Аня.

Потрясённая рассказом Вероники, она тупо смотрела в окно и гладила кошку, несколько раз глотнула остывший кофе.

— Последний визит объекта в клуб он не пропустит.

— Он покажет разрешение на ношение оружия и заявит, что пистолет у него для самозащиты. Докажи потом, кто Звягин есть на самом деле. По документам он Солод, значит, и биография у него другая. Там нет никакой психушки, никакого суда. Если у твоего бой-френда такое мощное прикрытие, его опять выручат. А мы окажемся в полной заднице. — Кирьянова налила себе ещё кофе. — Нет, это не выход. Надо придумать что-то другое…

Аня наконец-то схватилась за чашку, отпила кофе, поморщилась. Взяла полупрозрачный лепесток печенья, ложку халвы с орехами. План, который как-то сразу, чётко и ясно, прорисовался в её мозгу, моментально показался ей и единственно верным. Аня изумилась, что раньше не могла до такого додуматься, бродила вокруг да около.

Можно сделать так, что все будут довольны, и справедливость восторжествует. Виновные понесут заслуженное наказание, и сама она закроет свои счета, освободившись от необходимости жить и страдать. Аня старалась не думать сейчас о маленькой дочери — Машенька не знала её, поэтому не станет скучать и плакать. Ольга Александровна — бабушка молодая, ей нет ещё пятидесяти. Получив вместе с внучкой щедрое приданое, она возьмёт на себя опекунство. И вряд ли Барсуков в данном случае сумеет отговорить её от такого шага. Но сегодня, когда мама придёт в гости, с ней об этом говорить не нужно. Вдова дяди Юзи Зинаида Бич — сама адвокат, работает на Аню. И, если задуманное удастся, всё объяснит Ольге Александровне.

Но даже Зинаиду во все тонкости посвящать не следует. Аня просто скажет ей, что решила лечь на операцию, исход которой не ясен. И для того, чтобы обеспечить будущее Машеньки, хочет оставить завещание. Окончательно ситуация прорисуется, когда мама и Зинаида, вскрыв конверт, прочитают Анино письмо. Надо будет постараться растолковать перепуганным женщинам суть проблемы и убедить их в том, что другого выхода у неё, Анны, не было…

С Зинаидой стоит встретиться как можно быстрее. До двадцать девятого февраля она должна успеть связаться с нотариусом, и они вместе подготовят документы. Время ещё есть, хотя его не так уж много.

— Рона, надо создать такую ситуацию, чтобы вина Звягина уже не требовала доказательств. Он должен выстрелить первым, понимаешь?