Лера - Татьяна Волк

— И какого лешего? — нахмурилась я. Артём придержал за руку свою психанувшую подругу. Не может девчонка стоять на одном месте несколько минут и при этом не быть в центре внимания. Так что и мой братишка заразился от неё нетерпением.

— Лер, я не знаю! Сама с моей матерью разбирайся.

Его подруга тут же утащила его за отдельный стол скрытый от моих глаз деревянной перегородкой из дуба с непрозрачным оргстеклом. Вообще всё кафе было поделено на отдельные зоны. Песочные стены, обилие зелени, ламп и удобной мебели, но меня сейчас мало заботил интерьер этого заведения. Как, впрочем, и всегда. Руслан сжал мою руку на столе, привлекая к себе внимание, но я хоть и позволила вовлечь себя в привычный шуточный разговор, всё равно через какое-то время мысленно вернулась в своё мрачное прошлое.

У меня с отцом мало сказать, что очень сложные отношения. После развода родителей мы с матерью переехали в двухкомнатную квартиру из трёшки в хорошем районе, а отец взял доплату за комнату и уехал из города. Но прежде, чем уехать пришёл к нам в новую квартиру.

Я утром открыла дверь, но увидев, что это он попыталась её захлопнуть прямо перед его носом. Он вроде бы именно мне ничего плохого не делал. Даже будучи пьяным. Наоборот даже один раз написал размашистым почерком на одном из листов тонкой книги по вязанию крючком, что любит свою дочку. И написал моё имя ласково. «Лерочку». И вроде бы глупо, но я до сих пор храню этот вырванный листок, несмотря на то, что сама книга при переезде потерялась. И до сих пор не могу объяснить этих смешанных чувств к нему.

Конечно мне хочется любить его. Потому что мне часто не хватает отца. Хочется многим с ним поделиться и спросить совета. Так, как Ленка может делать со своим папой. Узнать мужскую точку зрения. Знать, что всегда есть тот, кто защитит и поможет. Такими я увидела их отношения. И не увидела таких с собственным отцом. Как будто огромная часть чего-то важного в моей жизни была исковеркана и попросту выдернута из неё. Образовав вместо себя даже не пустоту, а щемящее чувство боли. Обиды. Каждый раз, когда я вижу на улице или в фильмах какие-то сентиментальные сцены с отцами и дочерьми мне становится горько из-за того, что я вижу отношения в других семьях такими, какими они так и не сложились между мной и моим отцом. И я не уверена, что когда-нибудь сложатся. Но я не могу простить его даже не за это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А за то, что он делал по отношению к матери. Бил её. Эти бесконечные пьянки, ревность и ругань.

Я до сих пор не могу этого принять. И я знаю, что та моя попытка закрыть перед ним дверь его сильно обидела. Его обидело, что из них двоих я приняла не его сторону. Но, после всего что он творил этот последний год, я просто не знала, как я могла встать на его сторону. И для него это было своеобразным предательством. Мы с тех пор ни разу не разговаривали. Он не пытался наладить со мной контакт напрямую. Кажется, тётка говорила, что он несколько раз порывался, но ему было стыдно. Он боялся, что я снова не захочу с ним разговаривать. И я не понимаю, почему вдруг именно сейчас он наконец решился.

Зная его характер, он должен быть на коне, чтобы пойти на это. В том плане, что у него должно быть сейчас всё наконец наладилось. Если бы он скатился до уровня полного неудачника, то вряд ли решился бы на то, чтобы со мной связаться. Или я плохо знаю своего отца?

Иногда мне кажется, что я буду рада, если у него будет всё хорошо. Просто лучше не придумаешь. Но при этом он будет далеко от нас с мамой. Как можно дальше. Потому что, когда они были вместе, всё полетело к чертям.

Не могу не думать об этом. Даже когда вечером Руслан подъехал к моему двору. Достаточно близко, чтобы я могла дойти пешком до своего подъезда, но недостаточно, чтобы мать увидела его машину из окна. Хотя стёкла в машине тонированные, да и пятачок асфальта за этими деревьями плохо освещён, и всё равно я не хочу лишних слухов. Тем более, что Руслан начинает заходить всё дальше и дальше. И дело не ограничивается одной снятой с волос резинкой.

Сейчас он умудрился снять с меня куртку и свитер и, укусив за шею увлёкся более интересным процессом. А я всё не могу выбросить из своей головы плохие воспоминания. Крики. Кровь. Чужую боль, которая чаще воспринимается больнее, чем своя. А самое ужасное, что причиняет её тот, от кого как раз-таки ждёшь поддержки и защиты.

Руслан уже запутался пальцами в бесконечных пуговицах на моей рубашке, а у меня всё ещё из ума не выходит предупреждение мелкого. Зачем я вообще понадобилась своему отцу спустя столько времени?

Краёв дошёл до половины, задержавшись на пуговице в районе моей груди, и я с тяжелым вздохом поняла, что все его сегодняшние намерения, как и вчера, как и позавчера, и так далее, в очередной раз так и не будут осуществлены. Точно не тогда, когда у меня голова занята чёрт-те чем. И точно не в его машине рядом с моим домом. Я не законченный романтик и не трясусь над первым разом в надежде, что это должно быть воплощение всех возвышенных фантазий. Но точно это не должно быть на глазах у всех.

Так что резко ударила по мужским рукам и оттолкнула от себя Руслана:

— Послушай, хватит!

Брови Краёва взметнулись вверх.

— Хватит? Я, по-моему, даже ещё ничего не начинал! Полторы недели с тобой гуляем «за ручку». Сколько мне лет по-твоему?!

— Полторы недели? Серьёзно?! — ехидно поддела его я. Без каких-либо колебаний надела на себя свитер поверх полурасстегнутой рубашки, и потянулась рукой к заднему сиденью за курткой на глазах у разочарованного этим зрелищем мужчиной. С кем он вообще до этого встречался? Лично я была убеждена, что у нас и так всё слишком быстро развивается в этом направлении. А он похоже уверился в обратном. В том, что мне моё воспитание в первый же вечер делать не позволяло даже при всём желании. Да и сейчас ещё тоже. Поэтому и выдохнула издевательским тоном:

— Обалдеть какой срок! Как услышала, так сразу и поняла — пора из штанов выпрыгивать!

Мой сарказм Краёв конечно не оценил, но и я не стала в этот раз, или в очередной раз не стала подстраиваться под его прихоти. Хлопнув дверью машины, выскочила на улицу. Может быть, если бы моя голова не была занята мыслями о внезапно объявившимся отце, то я бы как-то иначе реагировала на все его действия. Млела от поцелуев, трепетала от объятий и дрожала в его руках от невысказанных желаний, хотя даже тогда не уверена, что дала бы ему забраться в ширинку своих джинс. Но сейчас мне и вовсе было совсем не до этого, а Руслан даже не заметил.