С первой фразы. Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию - Лиза Крон

Существует старая извечная поговорка «покажи, а не рассказывай», которая толкуется совершенно превратно и является одним из самых непонятных афоризмов о писательском ремесле.

С самого начала писателям говорят «Покажи, а не рассказывай». Хороший совет. Проблема в том, что этот совет редко растолковывают, поэтому его часто неправильно трактуют и воспринимают буквально, словно «покажи» обязательно означает визуальную картинку, взгляд снаружи, будто бы вы смотрите фильм. Поэтому, когда писатель слышит «Не рассказывай мне, что Джон грустит, покажи мне это», он часами напролет пишет, как «слезы Джона проливным дождем наводнили подвал; громадное облегчение, которое Джон испытал, освободившись от всего того, что так долго носил внутри себя, чуть не вырубило электричество и не утопило кошку». Нет, нет и еще раз нет! Не надо показывать, как Джон плачет (следствие); покажите нам, что заставило его плакать (причина).

Очень часто «покажи» означает «давайте посмотрим, как разворачивается это событие». Вместо того чтобы говорить о том, что отец Джона неожиданно отстранил его от семейного бизнеса прямо на ежегодном собрании акционеров и Джон плакал ночами напролет, покажите нам саму сцену, где его выгоняют из компании. Почему? На это имеются две веские причины:

1. Если вы расскажете о том, что Джона уволили, как об уже свершившемся факте, нам нечего будет предугадывать. Еще хуже – событие будет непонятным, то есть мы для себя ничего не вынесем, потому что не знаем, что случилось на самом деле. Но если вы покажете сцену, как Джон бежит на собрание членов правления, на котором его, разумеется, могут назначить генеральным директором, тогда случиться может все, что угодно (здравствуй, напряжение!), и мы это увидим. Он может уговаривать, шантажировать, петь йодлем, чтобы вернуть благосклонность отца, или же может всех удивить, заявив об увольнении первым, – тогда его слезы окажутся слезами радости. Непосредственное описание сцен (даже воспоминаний) обладает большим потенциалом: сегодня все будет потеряно – или что-то приобретено. А та же информация, пересказанная после того, как событие совершилось? Это вчерашние новости.

2. Если мы станем свидетелями собрания акционеров, мы, скорее всего, узнаем, почему Джона уволили, что сказал его отец и как Джон на это отреагировал – это даст нам свежую информацию об отношениях между отцом и сыном и поможет понять, кто они на самом деле, когда дело подойдет к развязке. Именно тут и скрываются подробности, которые писатели часто опускают и о которых мы говорили в главе 6.

Одним словом, «рассказ» чаще всего отсылает нас к умозаключениям, сделанным на основе информации, которая от нас скрыта; на первом месте стоит «показ» того, как герои сделали эти умозаключения. Таким образом, «покажи, а не рассказывай» часто означает «покажи ход мыслей героя». Однажды я работала с писателем, чей герой Брайан все время клялся, что никогда не совершит какого-нибудь поступка, а потом, без каких-либо видимых причин, все-таки его совершал. Это полностью подрывало правдоподобие Брайана, и я посоветовала писателю показать, как его герой принимает решения. Через некоторое время я получила от него рукопись, где было полно таких пассажей:

Пока я не прочла шесть или семь подобных описаний, мне даже в голову не пришло, что писатель вообще-то последовал моему совету. Конечно, он «показал», как Брайан принимает решения. И, конечно, это было совсем не то, что имела в виду я. Я говорила о ходе мыслей героя, о причинах, которые побудили его передумать. Очень часто «покажи, а не рассказывай» относится к внутренней логике героя. То есть не рассказывай мне, что Брайан передумал; покажи мне, как он пришел к этому решению.

Но может ли «покажи, а не рассказывай» вообще когда-нибудь относиться к описанию физических действий? Естественно, может, особенно в следующих двух случаях:

1. Мы уже знаем «почему»: после мучительной сцены, где Бренда рвет отношения с ничего не подозревающим Ньюменом, писатель может заменить фразу «Ньюмен загрустил» на визуальное изображение, которое передаст его печаль. Герой может заплакать, опустить плечи, у него может дрогнуть голос, он даже может свернуться калачиком на полу и хныкать. Но самое главное – что бы Ньюмен ни делал, это должно сообщать нам что-то, чего мы еще не знаем. Может, мы потрясены, что такой взрослый и сильный мужчина, как Ньюмен, способен плакать; наверное, он чувствительнее, чем нам раньше казалось. Или, может, Ньюмен делал вид, что ему все равно, но, когда мы видим, как он сник, мы понимаем, что он притворяется.

2. Когда мы имеем дело с исключительно визуальным объектом: как однажды сказал Чехов: «Не рассказывайте мне, что луна светит; покажите мне отблеск света на разбитом стекле»{121}. Тем не менее рискну добавить, что, если мы видим отблески света в разбитом стекле, это стекло должно появиться по важной для истории причине. Буквальной (чтобы кто-то на него наступил) или фигуральной – в качестве метафоры порезанной в клочья души Ньюмена, когда Бренда сообщила ему о разрыве.

Поскольку история изнутри и снаружи крутится вокруг того, добьется ли герой своей цели, каждый поворот причинно-следственного колеса, полный или не полный, должен приближать героя к конечной точке. Каким образом? Постоянно отсекая то, что стоит у героя на пути, – будь это серьезные причины или притянутые за уши рассуждения, – пока часы не покажут время «сейчас или никогда». Это как игра, где нужно под музыку бегать вокруг стульев, только причина, по которой убирается тот или иной стул, уникальна. Это не бессмысленное заявление, потому что каждая причина и каждое следствие, связанные особым образом (и вполне логично), влекут за собой следующие причину и следствие. Каждое решение в одной сцене проверяется действием в другой. Иными словами, каждая сцена делает следующую сцену неизбежной.

Назовем это тестом «Подкрепи слова делом». Всякий раз, как главный герой думает: «Да, это правильный выбор, и вот почему…» – история ухмыляется и говорит: «Да неужели? Докажи».

Вот пример, который будет понятен всем: День благодарения, и вы очень сильно объелись. Вы с трудом снимаете одежду, которая еще недавно сидела свободно, – сейчас вы забиты под завязку, и вам нехорошо. Вы торжественно клянетесь, что завтра воздержитесь от лишних перекусов, есть же у вас, в конце концов, сила воли? Вы уверены, что сможете достичь своей цели, особенно если учесть, что в данный момент вас буквально тошнит от мыслей о еде. Вот то, о чем я говорила: действие, реакция, решение.