Последний вервольф - Глен Дункан

Я не стал спрашивать: «Иначе что?». Теперь, когда видел вампира, я чувствовал его запах, и это сбивало с толку. Непреклонный инстинкт раздраженного ощетинившегося волка требовал сию же секунду наброситься и оторвать его тупую башку. Но инстинкт самосохранения говорил, что из такой схватки мне не выбраться без потерь. И вот передо мной мучительный выбор: убить его. Убежать. Убить его. Убежать. Вдруг с улицы раздался выстрел, очевидно, стреляла охрана на крыше.

— Что там происходит? — спросила Жаклин. Я все еще держал ее за волосы. От них пахло «Пантином». Комната была пропитана ароматом пачули, чтобы скрыть parfum de vamp.[26]Он оставался невозмутим — абсолютно ровная осанка, руки по швам, ни намека на улыбку, только знаменитое вампирское спокойствие и безупречное самообладание, как у уличного мима или жонглера. Он говорил по-английски с итальянским акцентом. Дом Мангьярди? Это не имело значения. Значение имело лишь то, что я не удосужился сосчитать, сколько вампиров село в машину. Четверо уехали, один остался. Стоит ему захотеть, и я в ту же секунду окажусь оглушенным, с кляпом во рту и в мешке, и даже не успею понять, что случилось. Будь я в волчьей шкуре, я бы мог дать ему отпор. Но как человек я могу оказать сопротивление не больше, чем резиновая кукла.

— Джейкоб, прошу, — сказала Жаклин, — мне больно.

Мысль сдаться им в плен уже начала казаться эстетически допустимой, она подкралась незаметно, положила руки мне на плечи и уже дышала в ухо. Теперь, стоило только захотеть, и я мог бы обрести покой, растворяясь в воли того, кто сильней меня. Без сомнения, так Клоке чувствовал себя с мадам Делон.

— Джейкоб, прошу, — повторила Жаклин, — пожалуйста.

Я ослабил хватку. Отпустил ее. Она отошла. Маленькая женщина с миниатюрным лицом и телом, которое скоро проиграет битву со временем и начнет стареть. Я вспомнил о бешеном энтузиазме Клоке, когда он говорил о ее анусе, и улыбнулся.

— Прекрасно, — сказал вампир. — Продолжим?

Сомнений не было. Я иду с ними. По своей воле или после молниеносной схватки, но я иду с ними. Воображение уже нарисовало сумасшедший фильм о том, как я приживусь в лагере вампиров, как сначала буду их пленником, а потом у нас найдутся общие темы для разговоров, и мы подружимся; как мы будем рассказывать друг другу истории из жизни монстров, как я инвестирую средства в проект Гелиос, как вопреки природе начнется запрещенная связь между видами — я вспомнил холодную Миа и ее прекрасные ножки — вдруг резкий монтажный переход к сцене, где я в обличье волка лежу на хирургическом столе, привязанный по рукам и ногам, и кричу, пока вокруг меня ходят кровососы в белых халатах; кровь течет у меня из ушей, из носа, из прямой кишки…

Снова выстрелы на улице. Крики. Шум вертолета. Я подумал, как там бедняга Клоке. Еще я прикинул, смогу ли быстро присесть, схватить дротик, который с недавних пор лежал на полу возле моей ноги, и метнуть его прежде, чем вампир успеет что-нибудь сделать. Конечно, это не причинит ему никакого вреда (ведь дротик из металла, а не из дерева) — я мог бы с тем же успехом просто показать ему средний палец, однако в моем плачевном положении я рассчитывал хотя бы на эффект неожиданности.

— Возьмите меня собой, — попросила Жаклин, — я понимаю, все получилось не так, как мы изначально планировали, но все же он у вас в руках. Обещаю, вы не пожалеете.

— Помолчите, — сказал вампир. И в эту секунду произошли несколько неожиданных событий.

Раздался взрыв, стеклянная стена вдребезги разбилась, в комнату влетело облако дыма пополам с огнем и через секунду рассеялось. Взрывная волна свалила нас троих с ног. Я ударился о табурет у бара и услышал хруст ребра. Дротик тоже отлетел и вонзился в стойку всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Вампир, поскольку он стоял ближе всех к месту взрыва, впечатляюще пролетел через стойку и врезался в шкаф с блестящими бутылками, при этом раздался чудовищный треск разбивающегося стекла.

Жаклин стояла на четвереньках немного в стороне. Большой осколок торчал у нее из бедра. Еще один — из голени. И еще один — из головы. Она подняла руку и аккуратно выдернула тот, что был в волосах. Посмотрела на него. Я подумал, что со мной могла случиться такая же неприятность. Так что я кое-как себя обследовал и выяснил, что из левого плеча тоже торчит остроконечный осколок. Я последовал примеру Жаклин и так же аккуратно достал его из плеча. Из раны тут же хлынула кровь. С каким-то странным равнодушием я попытался вытащить дротик из стойки. Вертолета не было видно, но звук его лопастей напомнил мне «Апокалипсис сегодня».

Взрыв наполнил комнату жаром. Холодный освежающий воздух влетел в нее, словно ангел. Я кое-как встал на ноги. Жаклин, не произнося ни звука, в приступе невероятного стоицизма или глубоко шока, тоже поднялась, опираясь на табуретку. Одна ее туфля куда-то исчезла. Находиться в таком неустойчивом положении, видимо, было неудобно. Она нагнулась и сняла вторую туфлю. Мы посмотрели друг на друга так, будто только что родились.

За ее спиной появился вампир. Только что его не было — и вот он тут. Они всегда так передвигаются. Быстро. Даже слишком быстро. Его проворное маленькое лицо было изрезано мелкими стеклянными осколками, из ранок сочилась кровь. Он вытер лицо, вернее, шлепнул по нему, как будто там сидела туча жужжащих мошек, однако выражение сдержанности и интеллектуального превосходства не покинуло его ни на секунду.

— Не пора ли нам? — сказал он.

И тут появился вертолет. Он медленно опускался боком к нам. Лопасти глухо стучали, вихрем поднимая пыль и мелкие обломки. Легкий быстрый вертолет ВОКСа на ручном управлении. Куполообразная верхушка из затемненного стекла открылась, словно приветствуя, и мне с водительского сиденья широко улыбнулся Эллис. Затем вертолет развернулся на сорок пять градусов и ослепил нас фарами.

Я знал, что за этим последует. Знал и вампир. Скорее всего, знала и Жаклин. Это оружие называлось «град»: пушка выстреливает двадцатисантиметровыми дротиками из гикори по тридцать штук в секунду. Охотники дали пулемету ласковое прозвище «Мэри».

Вампиру не удалось выйти сухим из воды. В него попала как минимум дюжина дротиков — я видел, как один вонзился прямо в горло, другой чуть не выбил глаз. Но он быстрый, достаточно быстрый, чтобы защитить свое уязвимое сердце.

По пути он схватил первое, что попалось под руку, в качестве щита.

Все действие заняло секунды две, не больше. Я успел лишь бросить взгляд на освещенное фарами и испещренное дротиками тело Жаклин, тем временем вампир прыгнул за барную стойку и, выбив окно, скрылся в темноте.

Когда Эллис погасил ослепляющие фары, я, как и ожидал, увидел Грейнера на пассажирском сиденье; с недельной щетиной, в полном боевом снаряжении, с дробовиком на коленях и сигаретой в углу рта, он был до смешного брутален. Это было больно. Это было долго. В качестве приветствия он показал мне средний палец, улыбнулся, потом повернулся к Эллису и кивнул. Тот дернул рычаг, вертолет развернулся, взмыл над деревьями и скрылся.