Французская мелодия - Александр Жигалин

— Привет! — произнёс Илья, стараясь говорить легко и свободно.

— Наконец — то, — облегчённо выдохнул Виктор без малейшего намёка на притворство. — Ты чего мобильник отключил?

— Спал.

— Пятнадцать часов?

— А что такого? Здесь, в больнице, все только и делают, что спят.

Илья специально упомянул о том, что находится не дома, ожидая, что Руча удивится.

Но этого почему-то не произошло.

— Ты обещал позвонить, но не позвонил, — произнесла трубка, — я решил сам позвонить, но телефон был отключен. Тогда попытался выйти на твоего зама. Он-то мне и сказал, что водитель отвёз тебя в больницу.

— А что мне оставалось делать? Два сломанных ребра, сотрясение мозга, куча ушибов.

— И всё те трое?

— Если бы. Вчера утром Лемье — младший нарисовался. Я ждал соседку, чтобы та морду подштукатурила, а тут француз с телохранителем. Сначала дверью в лицо, затем ногой по сломанным рёбрам.

— От кого могли узнать адрес?

— А я знаю? Завалились, под плинтус загнали и давай терзать вопросами: «Где тайник? Куда делись драгоценности?» Я им — нет никакого тайника. Охранник ногой по туловищу.

— И чем всё закончилось?

— Жака в окно увидели те, кто накануне меня по частям разбирал. Подал охраннику сигнал и бегом из хаты. Куда делись, не знаю. Мне тогда не до этого было.

Молчание в трубке означало, что Руча впал в состояние размышлений.

Поняв это, Богданов приготовился к следующему вопросу.

— Элизабет не объявлялась? — не стал терзать терпение Ильи Рученков.

— Не знаю. Телефон был отключен.

И вновь пауза.

На этот раз звенящей в ушах тишиной озадачился Богданов: «Молчит. Пытается понять, блефую или говорю правду».

— Я сейчас приеду, — разродился Руча, — Что-нибудь привезти?

— Приезжать не надо. У ворот «Мерседес» дежурит.

— И что? Так и будем по телефону общаться?

— Придётся.

— Ладно, — вынужден был согласиться Виктор, — Но обещай, объявится Элизабет, наберёшь меня. Неважно днём или ночью ты должен мне позвонить.

— Договорились.

Мысленно Богданов был на пике вдохновения.

«Руча не почувствовал ничего, что могло навести на подозрения. В противном случае прилетел бы, чтобы убедиться, не затеял ли я непонятную игру. Судя по тому, каким специалистом в плане психологии представил Виктора Краснов, бывшему ФСБэшнику не представило бы особого труда заставить меня проговориться».

О том, что могло произойти в случае провала, Илья старался не думать, тем более что было чем заняться и без напрягающих нервную систему мыслей.

Предстояла встреча с Элизабет. Благо под рукой был компьютер, позволяющий обмениваться информацией, находясь за тысячи километров друг от друга.

Приставив стул к двери, Богданов подключил ноутбук к сети. Дальше по обычной схеме: через мобильник в интернет, набор кода, и вот оно — свободное поле, пиши, сколько хочешь, куда хочешь, кому хочешь.

Электронный адрес Элизабет Илья помнил наизусть. Набрать текст не составляло труда. Куда сложнее было составить. В нескольких строчках надлежало разместить информацию, что он под колпаком и что людям в погонах удалось вскрыть тайник.

Будучи противником нагнетания обстановки, даже если информация шла через всемирную паутину, Илья решил составить письмо в успокаивающем варианте. Потеряв контроль, Элизабет могла наделать кучу ошибок, исправить которые не смогли бы ни он, ни она.

На всё про всё ушло минут пятнадцать. Когда текст был готов, Богданов достал из кармана зажигалку, в которую был встроен крошечный носитель информации. Не столько необычная, сколько непривычная в обращении флешка была подарена ему Элизабет, и как выяснилось, неслучайно. Будучи предусмотрительной, француженка записала на флешку разработанный ею шифр, о котором знали только он и она.

Подключив носитель к ноутбуку, Богданов без труда вошёл в программу. Напечатав текст письма, направил курсор на надпись «зашифровать».

Сложив руки за голову, закрыл глаза. В этом положении чаще всего удавалось собраться с мыслями, для чего необходимо было подумать о чём-то хорошем. Первое, что пришло на ум, была Элизабет, вернее кабинет, компьютер и только потом сидящая перед монитором Лемье. Был даже момент, когда показалось, что он видит глаза француженки.

Взгляды его и её должны были встретиться.

Помешал исходящий из лежащего рядом компьютера писк.

От неожиданности Богданов вздрогнул.

Текст оказался не настолько обширным, каким ожидал Илья, что поначалу удивило, затем породило череду опасений.

«Что, если письмо дошло до Элизабет не в полном объёме или я его неправильно зашифровал, отчего информация поступила неверной?»

Богданов еще раз перечитал послание:

«Здравствуй, Мачо! Спасибо за письмо. Благодаря тебе появилась ясность по поводу происходящего. И хотя особых открытий не принесло, все равно безмерно благодарна. Чуть раньше о том, что происходит в Москве и в Питере меня поставила в известность мама. Нанятый ею частный детектив отрабатывает деньги с присущей профессионалу ответственностью. Одним словом, всё идёт, как я предполагала. И хотя баланс сил не в нашу сторону, радует то, что я не ошиблась ни в тебе, ни в Исаевых. Представляю, сколько испытаний выпало на их долю и сколько ещё придётся испытать!?

Постараюсь держать тебя в курсе событий. За меня не волнуйся. Думай о себе, вернее о нас. Целую.

Элизабет.

Р.S. К персоне моей начинает проявлять внимание кто-то ещё. Не пойму кто? Боюсь, что с ними у меня будет больше всего проблем».

Прочитав письмо, Илья задумался.

«Кто бы это мог быть? Ещё чья-то разведка? Немного ли для одного человека? И потом зачем совать нос туда, где кружат русские и американцы. Ладно французы, им, как говорится, сам Бог велел».

Почувствовав, что мысли ломятся в закрытые двери, Богданов попытался переключиться на то, что было написано между строк, а именно на внутренний настрой Элизабет. Но как ни старался, как ни пытался заставить мозг начать работать в необходимом ему направлении, из головы не выходили строки: «К персоне моей начинает проявлять внимание кто-то ещё».

Достав мобильник, Богданов набрал номер Краснова.

Ждать пришлось недолго. Ещё меньше ушло времени на разговор.

Стоило Илье намекнуть, что есть новости, дыхание в трубке замерло.

— Ждите. Скоро буду, — вырвалось наружу, и всё вокруг приобрело иной окрас.

Сорок минут потребовалось, чтобы жизнь обрела иной смысл.

К этому времени Илья успел настроиться на разговор и даже заготовил вспомогательные фразы, которые должны были заставить полковника проникнуться озабоченностью.

Ожидая, что дверь откроется и вошедший в белом халате Краснов спросит: «Что случилось?», Илья был удивлён, когда вместо полковника вошла медсестра.

— Вас срочно требует к себе главврач.

Обход состоялся днём, потому вызов в ординаторскую означал, что у доктора возникли вопросы настолько экстренные, что тот решил обсудить их немедленно.

— Что-то не так? — решил поинтересоваться Илья у ожидающей его медсестры.