Трое - Алайна Салах

Сумки в подъезд я выношу одну за другой. Саша ждет в машине внизу, но я не хочу просить его подниматься. Моя пластиковая карта по-прежнему лежит на комоде вместе с ключами, фигурка слона, которую уронил Руслан все так же валяются на боку. Моя взгляд падает на урну и застывает. В ней почти никогда не было мусора, а сейчас торчат бумаги. Та самая папка, под предлогом которой он приехал. Больше всего на свете я бы хотела стереть тот день.

Квартира почти избавлена от следов моего присутствия, осталось лишь одном место, куда я никак не решусь войти. Ванная. В ней много моей косметики и она может раздражать Мирона. Я провела в квартире почти час, но так и не набралась мужества переступить порог.

В течение долгих секунд я гипнотизирую дверь, а потом начинаю идти. Ведь этому мне и предстоит учиться: быть мужественной, переступать через себя. Я щелкаю выключателем и замираю, встретившись с уродливой паутиной своего отражения. Затаив дыхание, шагаю ближе, ловя цветные переливы в осколках. Разбито зеркало. Я так старательно держалась, но сейчас по щеке впервые за день стекает слеза. Тяжело болеть за себя, тяжело болеть за него. Болеть одновременно за нас двоих невыносимо. Я упираюсь ладонями в холодный камень пьедестала и дышу. Перестаю, когда замечаю на белых керамических стенках высохшие бурые разводы. Жмурюсь. Мирон никогда не умел за собой убирать.

— Ты как? — Саша захлопывает багажник, смотрит пытливо. Я хотела поехать на такси, но он настоял на помощи. Отказываться я не стала — в моей ситуации ценна каждая сэкономленная копейка.

— Я в порядке, — звучит не очень убедительно, но думаю, Саша ничего от меня не ждет. — Как думаешь, на Кутузовском уже успела пробка собраться?

— Думаю, проскочим. В Икею точно не хочешь поехать?

Я отрицательно мотаю головой. Нет. Точно не сегодня. Все, чего мне хочется — это побыть одной.

Вчера после суток разъездов я, наконец, арендовала квартиру в районе метро Студенческая. Однушка площадью тридцать пять квадратных метров, чистая, и с минимальным набором необходимого: в ней есть стиральная машина, холодильник, телевизор и подведен вай-фай. Денег, оставленных Мироном, хватило на двухмесячную аренду, а дальше придется самой. С понедельника я начну ходить на собеседования, возможно, позвоню маме, чтобы одолжить у нее немного денег на первое время. Шаг за шагом, я заставлю себя вставать на ноги.

Саша помогает мне поднять сумки, неловко переминается с ноги на ногу и, в конце концов уезжает, сказав, что наберет меня завтра. Я переступаю через завалы сумок, прохожу в гостиную и падаю на диван. Он пахнет пылью и чужой жизнью, в которой мне лишь предстоит освоиться. Сгребаю подушку и утыкаюсь в нее глазами, чтобы она не позволила им намокнуть. Мой телефон лежит рядом, нашептывая мне, чтобы я взяла его в руки и начать печатать. Я бы так и сделала, если бы мне не было так страшно. Чудовищно страшно, что он мне больше никогда не ответит.

____

Дорогой окопчик, мне бы хотелось принести свои извинения тем читателям, которые делятся впечатлениями о книге за то, что не могу с вами подискутировать. Признаюсь честно: в комментарии не могу заставить себя заглянуть уже несколько дней и каждая попытка убеждает меня в том, что я все делаю правильно. В виде исключений захожу к отдельным комментаторам и читаю то, что они пишут. Вы бы удивились, как многих из вас я помню, даже несмотря на то, что появляться вы можете не часто. Спасибо, что вы такие мудрые и наблюдательные, девочки.

Те, кто читают меня давно, знают, что в обсуждениях под моими книгами, какими противоречивыми они не были, всегда царит дружеская атмосфера. Сейчас ее нет, и частично это происходит из-за отсутствия " руки фюрера":)))))То есть моей. Много злости, бороться с которой у меня нет моральных сил, потому как я пишу две книги. Я обещаю, что это в первый и последний раз, когда такое происходит, и я обязательно продолжу отвечать и общаться, потому что многие из вас мне как родные и я очень скучаю. Буду разбираться с нарушителями сама, не хватит сил — найду модератора, и весь яд вырежу. Поэтому я никогда не читаю комментарии в инстаграме и пабликах. Потому что уровень человеческой злости, в частности женской, приводит меня в ужас. В связи с этим, хочу еще раз напомнить: когда обсуждаете героев, обходитесь без оскорблений. Урод, дура, шлюха — оставляйте эти слова себе, домашним, а на моем форуме, под моей книгой, имейте уважение потеребить свой лексикон и найти другие слова для выражения эмоций. Девочки, я серьезно. Забаню без жалости. А еще будьте честнее к с собой, постарайтесь обходится без двойных стандартов. Если вы любите деньги, другие тоже вправе их любить. Если вы не стали выдающейся бизнес-леди, то другие тоже вправе ими не становится. Если ваш муж не рассыпается песком перед ногами тещи — другие мужчины тоже вправе этого не делать. Ну и так далее. Очень хочется, чтобы бы меня услышали.

Ну и напоследок, ловите стишок от Чарли Маар, который очень поднял мне с утра настроение. Надеюсь, кого-то он тоже улыбнет.

Супер Мирон:

Достаю из широких штанин

Документ существенно важный.

В нем родители просят простить,

Что вели себя с Тати неважно.

Изо рта вынимаю кольцо,

Между гланд со вчера его прятал,

И упав на колено одно,

Умоляю назвать Тати дату,

Когда скрепим мы наш союз.

Я отказа не принимаю!

Серенаду я ей пою

О любви, пусть весь свет о ней знает!

Я зубами наколку набью

На плече, чтобы всем видно стало,

Два сердечка и Ай лав ю!

Но и этого, знаю, мало.

Прям с подъезда поедем с ней в ЗАГС,

Руса тоже прихватим в больницу,

Ну а если помрет — не беда!

Для меня важнее — жениться!

По пути позвоню маме Тати,

Пусть берет огурцы, помидоры,

И скорее в Москву к нам катит,

Поживет на наших просторах!

Если сяду в тюрьму — ерунда!

Я же ведь — настоящий мужчина!

Отсижу от звонка до звонка,

Защищая честь дамы любимой.

Не дождется она меня?

Кто же не совершает ошибок?

Просто я ей не доказал,

Что любовь моя — твердая глыба!

Я во всем только сам виноват,

Злой садист, похерист и подонок!

Без суда моей казни хотят

Толпы сверх романтичных девчонок

— Я только что из турагентства вышла, — взволнованно говорит в трубку мама. — В общем, по твоему совету выбрали мы Черногорию. Апартаменты мне одни очень понравились, чистенькие такие, светлые. Но дороже, конечно, чем Геленджик получается.