В поисках потерянного рая - Ирина Константиновна Семина

готовились, — предался воспоминаниям Кощей. — Всех простят со всеми попрощаются, наследство поделят. Потом оденутся во все чистое, лягут — и ждут. Смерть приходит — а он уж и готов, сподобился. И родные уже привыкли, смирились... И-эх, были же времена!

— Да-а-а... — ностальгически вздохнула Смерть. — Забыли люди, что они на Земле вроде как в командировке.

— Погодите, — жалобно проговорила я. — В какой такой командировке? Объясните мне, пожалуйста.

— Я расскажу, — вызвался Кощей Бессмертный. — Слушай сказочку!

Сказка четырнадцатая

КОМАНДИРОВКА

Однажды она вдруг поняла: все, пора. Пора собираться домой! И сердце ее вздрогнуло, а потом запело. Домой!

Как здорово! Командировка подходит к концу, все сделано, практически завершено, и можно собираться. Она не спешила: всему свое время, впереди — вечность, так что торопиться некуда. Лучше насладиться последними деньками в этом благословенном месте, где она провела столько времени.

Коллеги заметили что-то необычное сразу

— Влюбилась, что ли? — спрашивали ее одни.

— Влюбилась, — с улыбкой соглашалась она.

— Что-то сияете, как будто миллион выиграли в лотерею, — замечали другие.

— Можно и так сказать, — веселилась она.

— Уж не в отпуск ли собираетесь? — предполагали третьи.

— В отпуск! Далеко и надолго! — охотно подтверждала она.

Она просматривала бумаги, приводила в порядок дела, чтобы тот, кто придет после нее, легко во всем разобрался. Заточила карандаши, сменила стержни в ручках. Полистала ежедневник, посмотрела, что нужно довести до конца. Долго выбирала день отбытия. «Понедельник, — решила она. — Как раз успею все сделать, убраться в квартире, и проводить меня смогут все. Да, понедельник».

Выбрав день, она повеселела. В обеденный перерыв сбегала в кафе, притащила тортик — к общему чаепитию. Народ обрадовался, было весело и оживленно, все смеялись и хвалили тортик. Она радовалась: с коллегами проработала столько времени, и каждый ей был по-своему дорог.

После работы она не пошла на остановку, а решила прогуляться пешком. Она шла не по прямой — заходила в магазинчики и кафе, присаживалась на скамеечки в скверах, немного постояла у фонтана. Ей хотелось попрощаться с местечками, которые ей нравились здесь. Там, где был Дом, все устроено совсем по-другому, и ей хотелось увезти с собой воспоминания.

Дома она с удовольствием взялась за уборку. До понедельника можно успеть не напрягаясь — она и не напрягалась. Мыла, чистила, выносила пакеты с ненужными вещами и бумагами. Улыбалась и пела — командировка завершена, домой, до-мой!

Подарила соседке свой парадный сервиз и норковое манто, еще что-то по мелочам, — та удивилась, обрадовалась, стала расспрашивать.

— Уезжаю, — весело сообщила она соседке.

— Далеко?

— Далеко. На историческую родину.

— О-о-о-о, — только и сказала соседка. — Ну тогда конечно...

Позвонила сыну.

— Мама, у нас все нормально! — голос звучал как из другой галактики, да и то, Сахалин — не ближний свет. — Скоро опять в рейс. Старший учится хорошо, а младший — бандит, опять кошку в космос запускал. Все хорошо!

— Почему сам долго не звонил? — спросила она.

— Мам, плохо слышно... Связь барахлит... Пока, ма!

Она улыбнулась, покачала головой. Связь... Выросшие дети живут своей жизнью, и связь через незримую пуповину становится все слабее, слабее. Это нормально. Зато ее связь с Домом все крепла. И она уже будто бы слышала Зов — отдаленные голоса тех, кто ждал ее дома. От этого Зова в душе разгоралось тихое сияние.

В субботу она поехала в церковь, отвезла туда два баула с хорошими вещами — для нуждающихся, поставила свечи за упокой и за здравие — этот ритуал всегда приносил ей успокоение. Отстояла службу, потом побродила от иконы к иконе, постояла, прислушиваясь к себе. Было хорошо и покойно. Ни тени сомнения. Все правильно, домой!

— Уже уходите? — спросил кто-то совсем рядом.

Она обернулась, увидела седенького старичка с выцветшими голубыми глазами.

— Нет, еще немного побуду, — слегка удивленно ответила она. — Нечасто бываю в храме, знаете ли...

— Я не Храм имел в виду, — заморгал старичок. — Вы... домой собрались, да?

— Как вы узнали? — повернулась к нему она.

— Вы светитесь, — сообщил старичок.

— Свечусь? это видно?

— Ну да. Только не всем. Я вот тоже собираюсь — мне видно.

— Вы тоже?

— Разумеется, деточка. Мне пора. Но вот вам вроде бы рано? Вы еще так прекрасно молоды!

— Не так уж и молода. Но, по-моему, возраст тут ни при чем. Я просто чувствую завершение. Понимаете, как будто сделала все, что обещала. И мне больше нечего тут делать — все будет повторением, копией. Вы меня понимаете?

— Понимаю, — покивал старичок. — Неужели раздали все долги?

— Все, — улыбнулась она. — Всех поняла, всех простила, всех возлюбила. Все дела закончила. Всех поблагодарила. Дети выросли. У мужа другая семья, там все хорошо. Мне правда пора, я знаю.

— Милая моя, вы и правда готовы, — изумился старичок. — Так редко встретишь среди молодежи такую глубину понимания. Большинство на мой вопрос сразу подумало бы о деньгах...

— И денежные дела привела в соответствие, — утешила его она. — Все как следует! В понедельник отбываю.

— А как вы можете знать, что именно в понедельник? — живо заинтересовался старик.

— Я так решила, — объяснила она. — Удобный день. Впереди целая рабочая неделя. Все всё успеют. А то под выходные неудобно, не находите?

— Молодец вы, — завистливо сказ ал старичок. — А я вот не знаю, когда отбывать. Хоть и старше...

— Ничего, — ответила она. — Может, еще придет осознание.

— Может, и придет, — согласился старичок. — Может, там, Дома, встретимся? Кто знает... Но вот скажите, почему вы решили возвращаться, а? Раньше времени, раньше срока?

— Я здесь была в командировке, — мягко сказала она. — Сделала все, что могла, все, что была должна, все, что хотела. Зачем мне больше тут быть?

— Но тогда почему же другие... — начал было старичок, но она его перебила:

— Потому что другие боятся. А я — нет. Я знаю, как это происходит и что меня ждет там.

— А я вот боюсь... — тихо сказал старичок и виновато опустил глаза. — Все равно что-то держит. Хоть и пора...

— Удачного вам