Вор - Сильвия Мерседес

Выполнив задание, Нилла поднялась, чтобы проверить три полки сверху шкафа. Они были слишком узкими для книг, там были листы бумаги и свитки. Она сунула руку вглубь одной, коснулась чего-то неожиданного: уголка коробки. Она с интересом вытащила коробку, поддерживала ее левой рукой, пока открывала медную пряжку и поднимала крышку.

Ее глаза загорелись.

— Интересно, — прошептала она, криво улыбаясь. — Очень интересно.

— Ррлт?

Нилла виновато вздрогнула и посмотрела вправо, увидела только голову виверны, висящую вверх тормашками над ее плечом. Она повернула голову и снова чирикнула.

— Не переживай, — Нилла закрыла коробку. — Это не твое дело, — она убрала коробку на полку, пальцы еще пару мгновений гладили лакированную поверхность.

Она пожала плечами, закрыла шкаф и повернулась к своей добыче. Она не могла убрать их в шкаф, но другой столик и полки были у стены напротив, и она отнесла их туда вещь за вещью.

Потом она открыла свою сумочку и вытащила баночку Сладких снов, такую легкую в ее руке. Когда она подняла крышку и заглянула внутрь, ее сердце сжалось. Осталось на три раза. Если повезет.

Она не собиралась целовать мага Сильвери больше трех раз. Но это было проблемой: как и когда она вообще собиралась его целовать?

Его влекло к ней, она не сомневалась. Было сложно прочесть его эмоции за волосами, но она заметила, как он наблюдал за ней, пока она готовила. В его взгляде был интерес. Она знала тот взгляд. Она часто его получала.

«Ты не должна ему доверять. То, что он говорит как принц и зовет тебя «мисс Бек», не означает, что он видит в тебе нечто больше девки с Драггс. Кто-то или что-то, кого он может использовать, как захочет».

Все маги Мифатеса была одинаковыми. Наглецами и мерзавцами. Они были уверены в своей магии, смотрели на остальных людей с презрением. Говорили, мифато никому не кланялись, кроме высших членов своего ордена. Мифато мог даже стоять в присутствии принцев и королей.

Мифато мог найти себе даму для утех. Но выбор у мага Сильвери был ограниченным. И она была уверена, что он заметил ее женственную фигуру этим вечером.

Но она не думала, что он спустится по этой лестнице посреди ночи, да?

Нилла фыркнула, закрыла баночку и поставила на полку за мешок муки. Может, она была наивной, но она не верила, что маг со шрамами мог ей навредить. Он использовал все, чтобы прогнать ее с Роузварда, даже рисковал собой, чтобы спасти ее от единорога. Она могла сойти с ума, пытаясь вызвать здоровое недоверие, или она могла просто принять, что он был благородным, хоть и странным, замкнутым и молчаливым мужчиной.

— Жаль, я не могу просто добавить дозу в его оладушки утром, — прошептала она, пальцы замерли на баночке. Так было бы проще. Но Сладкие сны работали не так. Требовался поцелуй, чтобы активировать яд.

— Магия фейри, — сказала ей мама, когда Нилла спросила об этом годы назад. — Глупое дело, но сильное, — Нилла так и не узнала, как она получила это вещество.

И когда эта баночка закончится, пополнить запасы не выйдет.

— Тогда не трать ее, — сказала Нилла и оставила баночку за мукой, среди украденных припасов. — Я дождусь хорошего шанса.

Может, если ей повезет, ей и не придется целовать мага.

Было немного волнительно готовиться ко сну с виверной сверху. Зверек бесстыдно смотрел, как Нилла сняла грязное изорванное голубое платье и легла в нише в тонком нижнем платье. Она забрала тонкое одеяло, которое бросил Сильвери, укуталась им по плечи и отвернулась к стене. Она плотно закрыла глаза.

И ждала.

Ждала. И ждала.

Она слушала, но шагов сверху не было. Ее напряженное тело стало расслабляться, и ее разум погрузился в туман усталости. Она пыталась отогнать его, заставить себя остаться в сознании. Она представила лицо папы, в крови и синяках, каким она его видела в последний раз. Она думала, как он ждал ее на чердаке, гадая, где она была, бросила ли она его. Она подумала о Сэме на пляже, глядящего ей вслед, никак не помогающего ей. Она подумала об угрозе Гаспара, о топоре господина Шарда, обо всех причинах, по которым ей нужно было оставаться в сознании, быть наготове.

Она не думала о печальных серебряных глазах, юных и старых сразу, глядящих на нее с картины в золотой раме.

Сон поймал ее. Ощущения притупились, и разум и дух стали сильнее. Она ощутила странное притяжение душой, словно нити, связывающие ее с ее миром, медленно развязывались. Она ощущала притяжение бесформенной Хинтер, зовущей… зовущей…

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Дыхание Ниллы застряло в горле.

Было темно. Очень темно. Она попыталась открыть глаза, но поняла, что они были уже открыты. Она перевернулась. Зрение медленно привыкло и заметило красноватое сияние в камине, едва заметное из ее ниши в углу. Она, наверное, проспала несколько часов, судя по состоянию огня.

Что-то разбудило ее, инстинкт самосохранения пробил ее усталость. Она замерла, слушая. Ее пальцы сжимали одеяло, и ее грудь быстро вздымалась и опадала. Холодный воздух комнаты проникал под воротник тонкого платья, но она не подвинула одеяло. Она напряженно ждала. Наготове.

Но на лестнице не было звуков шагов или шороха мантии по камню.

Ничего.

Она была дурой. Она знала это.

Но что было глупее: думать, что маг Сильвери хотел навредить ей, или считать, что он так не сделает?

«Разы. Два. Три…», — она начала отсчет, едва дыша. Когда она досчитала до двадцати, она продолжила. Когда она дошла до сотни, звука так и не было.

Она сглотнула, укуталась одеялом сильнее и повернулась на бок. Ее тело стало тяжелее, голову наполнил туман. Ее мышцы медленно расслабились, и она погрузилась в сон.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Соран проснулся через несколько часов после рассвета, тело и душа болели от боя. Он ощущал жжение множества порезов, но это в основном было в его разуме, хотя несколько оказались слишком сильными для его разума и появились на его коже, на спине и руках. Капли сухой крови были на его простынях.

Он со стоном поднял холодную серебряную ладонь к лицу, потер щеки и потянул кожу вокруг глаз. Если бы у него был выбор, он остался бы в своей узкой кровати еще на двенадцать часов. Но единорог все еще был на острове. Он не мог тратить время.

Со стоном Соран выбрался из кровати и понял, что все еще был одет наполовину. Он не стал искать вечером рубаху, а тут же сел за стол и стал укреплять заклинание.

Он посмотрел на свой бледный торс в шрамах. Но рана на плече хотя бы стала шрамом. Ему повезло, что смертная девушка была там, и ей хватило ума вытащить кусок рога.

— Не повезло, — прорычал он, разминая руку и двигая плечом, разбивая онемение мышц. — Не повезло.