Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века - Скотт Макьюэн

«Ты хочешь быть снайпером?» — вопрос был обращен к нему. «Что, вот прямо сейчас?» — «Да, черт возьми!» — наконец ответил он.

«Хорошо», — сказал я, передавая ему Мк-11. «Дай мне свою М-16. Ты возьмешь мою снайперскую винтовку. А я пойду в парадную дверь».

С этими словами я направился к отделению морских пехотинцев, с которыми мы работали, и сообщил им о своем намерении помочь им в штурме домов.

За прошедшие несколько дней боевики практически прекратили совершать вылазки из домов. Результативность снайперов резко упала. Плохие парни теперь оставались внутри, поскольку хорошо поняли: стоит выйти на улицу, и мы их подстрелим.

Но они не собирались сдаваться. Напротив, теперь они использовали свои позиции внутри домов, организуя засады и сражаясь с морской пехотой в маленьких комнатах и крошечных коридоpax. Я видел, как из зданий выносили многих наших парней для медицинской эвакуации.

У меня давно уже зрела идея спуститься с крыши вниз, на улицу. Наконец, я решился. Я взял одного из рядовых, помогавших снайперам. Он казался хорошим парнем, с большим потенциалом.

Отчасти причиной того, что я решил идти на улицу, была скука. Значительно важнее было то, что я понимал: лучше всего обеспечить безопасность морских пехотинцев я смогу, находясь вместе с ними. Они входили в парадные двери этих домов, и там их убивали. Я видел, как они входили, слышал выстрелы, а потом кого-нибудь из них выносили на носилках, потому что он получил пулю. И это страшно меня злило.

Я любил морских пехотинцев, но надо было смотреть правде в глаза: их никогда не учили зачищать здания так, как учили меня. Это не дело морской пехоты. Они серьезные бойцы, но ведение боев в городских условиях — вещь очень специфическая. Это надо знать. Многое довольно просто: как держать оружие при входе в помещение, чтобы никто не мог его перехватить; как заходить в помещение; как вести бой на 360 градусов в городе — все то, что у «морских котиков» доведено до полного автоматизма.

В отделении даже не было офицера; старший имел звание штаб-сержанта, то есть Е6 по табели о рангах Корпуса морской пехоты. У меня было звание на ступеньку ниже (Е5), но он без сопротивления отдал мне руководство. Мы уже некоторое время воевали вместе, и я полагал, что заработал определенное уважение. Плюс к этому он же не хотел, чтобы его парней подстрелили.

«Смотрите, я — из SEAL, вы — из морской пехоты, — сказал я. — Я ничуть не лучше вас. Единственная разница между нами состоит в том, что я больше времени тренировался вести бои в городе. Я хочу вам помочь».

Мы немного позанимались во время передышки. Одному из морпехов, имевшему навыки обращения со взрывчатыми веществами, я отдал мои подрывные заряды. Мы поупражнялись в подрыве дверей — до сих пор морские пехотинцы в основном вышибали двери ногами, потому что взрывчатки у них было очень мало. Понятно, что это требовало намного больше времени, и было небезопасно.

Перерыв закончился, и мы приступили к делу.

Я взял руководство на себя.

Пока мы готовились к первому штурму дома, я думал о тех парнях, которых уносили на носилках. Я не хотел быть одним из них.

Но вполне мог им стать.

Избавиться от этой мысли было очень трудно. И еще я знал, что окажусь по уши в дерьме, если буду ранен — спустившись на улицу, я вышел за рамки своих полномочий, по крайней мере с официальной точки зрения. Я понимал, что все делаю правильно, я чувствовал это, но наказание за самовольство могло быть очень суровым.

Но ведь это будет наименьшей из моих проблем, если меня подстрелят, не так ли? «Давайте сделаем это», — сказал я.

Мы подорвали дверь. Я ворвался первым, и сразу же тренировки и инстинкты взяли верх. Я убедился, что первая комната пуста, отступил в сторону и начал распределять пробегающих мимо морпехов, кому куда. Все делалось быстро, автоматически. Как только все началось и я оказался внутри здания, что-то внутри меня стало руководить моими действиями. Я уже не боялся быть убитым или раненым. Я не думал ни о чем, кроме двери, дома, комнаты — и всего этого было более чем достаточно.

Входя в дом, никогда не знаешь, что ждет тебя внутри. Даже если комнаты на первом этаже удалось очистить без проблем, это не гарантирует, что дела так же пойдут и с остальной частью дома. При подъеме на второй этаж может возникнуть ощущение, что комнаты пусты, или что все спокойно и никаких проблем быть не может, но это опасное чувство. Вы никогда не знаете, чего ждать. Все комнаты должны быть проверены, но и тогда следует оставаться настороже. Не раз и не два, когда дом уже считался зачищенным, в нас летели пули и гранаты снаружи.

Хотя большинство домов были маленькими и тесными, по мере развития сражения мы попали в зажиточный район города. Улицы здесь были вымощены, а здания выглядели как маленькие дворцы. Но комнаты за красивым фасадом находились в запустении. Иракцы, имевшие много денег, либо давно сбежали, либо были убиты.

Во время коротких перерывов между боями мы с морскими пехотинцами усердно занимались. Пока другие подразделения шли на ланч, я рассказывал своим морпехам все, что знал о зачистке помещений.

«Я не хочу потерять ни одного человека!» — орал я им. Впрочем, особых аргументов и не требовалось. Я заставлял их бежать, рвать свои задницы, в то время как им полагалось отдыхать. Но в том-то и особенность морского пехотинца: ты сбиваешь его с ног, а он поднимается снова и снова.

… Мы ворвались в один дом с большой комнатой при входе. Обитатели были застигнуты врасплох.

Впрочем, мы были ошеломлены не меньше, — как только я вломился внутрь, я увидел целую группу парней в пустынном камуфляже — старая коричневая раскраска «шоколадная стружка»[79], которая использовалась во время первой войны в Заливе (операция «Буря в пустыне»). Они были полностью экипированы. Лица у всех были европейские, а двое вообще имели светлые волосы, чего не бывает у иракцев и арабов.

Что за черт?

Мы смотрели друг на друга. Что-то мелькнуло в моем мозгу, и я нажал на спусковой крючок М-16, уложив их всех.

Промедли я еще полсекунды, и я сам бы лежал на полу, истекая кровью. Оказалось, что это чеченцы, мусульмане, приехавшие на священную войну против Запада. (Обыскав дом, мы обнаружили их паспорта.)

Не знаю, сколько мы очистили кварталов, не говоря уже об отдельных домах. Морские пехотинцы очень четко выполняли свой план: к обеду мы должны были быть в одном определенном месте, а к заходу солнца — в следующем. Силы вторжения двигались через город в каком-то странном танце, тщательно проверяя, чтобы в тылу не осталось никаких незачищенных «дыр», из которых боевики могли бы ударить нам в спину.