Василевс - Валерий Игнатьевич Туринов

мать Аталариха, вдова Евтариха.

Амалазунте было всего двадцать восемь лет. Она была необыкновенно красивая, с пленительной женственностью и умом зрелого мужчины, энергичная и решительная. Ещё в юности она получила прекрасное образование, свободно владела греческим языком и латынью. В юности с ней много занималась воспитанием и образованием благородная мадонна Варвара, которую рекомендовал для этого Кассиодор.

Королевское семейство прошло вперёд, к трону.

Теодорих тяжело поднялся на три ступеньки к трону, грузно опустился в инкрустированное позолоченное кресло. Вслед за ним поднялась и заняла соседнее, правое кресло Амалазунта, затем поднялся Аталарих, встал рядом с дедом, который снова положил руку ему на плечо.

– Господа и боевые мои товарищи! – проникновенным голосом обратился Теодорих к собравшимся. – Вы догадываетесь, зачем я собрал вас здесь всех вместе… Я чувствую приближение конца своего времени и хотел бы сказать вам в напутствие несколько слов перед расставанием… Но прежде я даю слово референдарию, который зачитает клятву, которую вы дадите сейчас здесь.

Он сделал знак рукой референдарию. Тот встал со своего места, вышел к трону, развернул документ. Обведя взглядом собравшихся властных людей Остготского королевства, он стал громко зачитывать документ:

– «Я, король Теодорих, сын Теодемира из рода Амалов, обращаюсь к вам: графам, префектам, сайонам, магистрам и квесторам, командующим войсками!.. В связи с тем, что я не имею прямого наследника по мужской линии, я призываю вас принять королём моего преемника, моего внука Аталариха, и дать клятву быть верными ему как королю до тех пор, пока не заберёт его Господь Бог! Беспрекословно исполнять его приказы, подчиняться ему, а также его матери, королеве Амалазунте, которая будет регентшей до совершеннолетия короля Аталариха!..»

Он на минуту остановился, как будто хотел произнести ещё одно завещание…

– «Я искренне призываю вас, остготы, любить сенат и людей Рима, и устанавливать всегда мирные и дружественные отношения с Восточным императором!»

Референдарий закончил читать, положил документ на стол перед троном.

– Господа! – обратился он к собравшимся. – Прошу подходить по очереди к столу, расписываться под документом и подтверждать свою подпись словами: «Клянусь быть верным королю Аталариху!»

– Начнём с первого ряда! Прошу, господин Гурила! – обратился он к Гуриле.

Властные люди Остготского королевства выходили к столу, расписывались, говорили: «Клянусь!» – и возвращались на своё место.

Когда процедура клятвы была закончена, король спустился с трона, поблагодарил собравшихся за доверие и вышел из палаты всё так же впереди с внуком, а за ними вышла Амалазунта.

Референдарий взял подписанный документ, объявил акцию законченной и пригласил от имени короля всех собравшихся в банкетный зал.

* * *

Прошедшие же перед этим месяцы Теодориха были заполнены напряжёнными приготовлениями к войне. Он получил беспокойные известия из Северной Африки, из Карфагена, где его сестра Амалафрида, вдова короля-вандала Трасамунда, была обвинена в организации заговора против нового короля Хилдериса и брошена в тюрьму, где и умерла. Были убиты все её остготские придворные и личная охрана. Хилдерис принял католицизм. А дружественные отношения между ним и Юстином вылились в союзнический договор.

Теодорих хорошо понял ситуацию и особенно волновался по поводу слабости остготского флота, чтобы успешно противостоять могуществу двух объединённых флотов: сильного флота вандалов и Византии.

И за последние месяцы он развил кипучую деятельность.

– Префекту претория Абундацию и графу патримония Вилие! – издал король распоряжение. – Приказываю: сыскать мастеров корабельного дела и моряков для набора на флот!..

Он вызвал во дворец сайона Гудинанда.

– Господин Гудинанд, вы приставляетесь к должностным лицам, префекту претория Абундацию и графу патримония Вилие, для наблюдения за выполнением королевского распоряжения! Вам надлежит переправить набранных ими моряков в Равенну… Идите исполняйте!

Затем он вызвал к себе сайона Алиульфа.

– Вам, господин Алиульф, надлежит руководить строительством флота: ведать набором мастеров и покупкой корабельного леса! Вам же поручается надзор за судоходством на реках…

Сайону Гунтеру король приказал организовать военный сбор готов в Равенне.

В письме преторианскому префекту Абундацию он подробно объяснил ему свой указ:

– «Мы решили построить такой флот, который может гарантировать поставку зерна в Равенну и может, если потребуется, сражаться с кораблями врага. Нас часто поражало то, что у Италии, страны с достаточной древесиной, не было собственного морского флота. Поэтому я даю указание на сооружение тысячи судов, дромонов[66]… Везде, где найдёте близко к побережью кипарисы и сосны, купите их за подходящую цену…»

В своём втором письме Абундацию он решил откровенно назвать тех врагов, против которых строится флот.

– «Мы хвалим вас за ваше быстрое выполнение заказов, содержавшихся в предыдущем письме. Вы построили флот почти так же быстро, как обычные мужчины пересекли бы под парусом Средиземное море… Теперь, когда у нас есть свой флот, нет никакой причины у греков сваливать ссору на нас или африканцам оскорблять нас… С завистью видят они, что мы украли у них тайну их силы…»

С такими же письмами он обратился к другим лицам, от которых зависело строительство и формирование флота.

Итак, за несколько месяцев у него был готов флот в тысячу дромондов.

И он приказал кораблям двигаться к Равенне и собраться там на следующих идах[67], 13 июля 526 года, затем отплыть к берегам Вандальского королевства в Африке, чтобы отомстить Хильдериху за предательство и убийство Амалафриды.

Вот-вот, в июле 526 года, должна была вспыхнуть война.

* * *

Утром Теодорих встал с постели с чувством хорошо отдохнувшего человека, наполненного силами для дальнейшей жизни.

Ему уже было семьдесят лет, но он пока ещё не чувствовал свои эти годы.

Сначала, как обычно с утра, у него были водные процедуры в бассейне.

И хотя к концу подходил август, но всё ещё накатывала к середине дня жара, с утра же было по-летнему тепло и приятно.

Улыбнувшись, он вышел на лоджию дворца, с которой открывался вид на море, серебрящиеся мелкие волны, подходившие к городу, к пирсу, торговые суда… Крики с кораблей долетали даже сюда, до дворца, стоявшего довольно далеко от моря.

Сырой, даже влажный климат Равенны был из-за болот и озёр, окружающих её. Да и море один раз в сутки подступало приливом к самым стенам города…

Постояв немного на лоджии, он прошёл в столовую комнату, где уже был накрыт стол.

Кругом суетились слуги. Всё было как обычно во дворце.

За всем, распоряжаясь, следил магистр оффиций Кассиодор. Он занимал эту должность после того, как не стало Боэция, предыдущего магистра.

Эта мысль о Боэции почему-то пришла Теодориху с утра. Он поморщился от неё, неприятной.

Он с удовольствием поел и хотел было выйти из-за стола,