Бездушная - Гейл Кэрриджер

— Профессор, вы можете рассказать, что произошло? Почему лорд Маккон так поспешно нас покинул…

Подавшись вперед, мисс Таработти изо всех сил вглядывалась в темный закуток, где сидел профессор. В таких условиях трудно было рассмотреть выражение его лица, и это давало ему решающее преимущество.

— Боюсь, что нет, мисс Таработти. Это дела БРП, — без всякого смущения осадил ее бета. — Тревожиться не о чем, граф наверняка быстро со всем разберется.

Алексия снова откинулась на спинку козетки. Машинально взяв одну из многочисленных думочек, расшитых розовыми лентами, она принялась общипывать одну из ее кистей.

— Тогда скажите, сэр, могу ли я спросить у вас кое-что о правилах стаи?

Глаза мисс Хисселпенни раскрылись широко-широко, и она потянулась за своим веером. Ей было известно: если Алексия смотрит с таким выражением, значит, она непременно скажет нечто шокирующее. Неужели подруга опять начиталась отцовских книжек? Айви передергивало при одной только мысли об этом. Она всегда знала, что от подобных предосудительных сочинений добра ждать не приходится.

Профессор Лайалл, пораженный внезапной сменой темы, с явной неловкостью посмотрел на мисс Таработти.

— О-о, так это тайна? — спросила Алексия.

Когда дело касается сверхъестественных, подобные вещи невозможно знать заранее. Ей было известно о существовании таких понятий, как правила стаи и стайный этикет, но они постигались по большей части интуитивно, им никогда не учили открыто и не разговаривали о них. Оборотни действительно взаимодействовали с дневным народом чаще и успешнее, чем вампиры, но все же по-настоящему в курсе их дел были лишь они сами. В конце концов, их традиции гораздо древнее традиций обычных людей.

Профессор Лайалл изящно пожал плечами:

— Необязательно. Тем не менее я должен предупредить, что обычаи стаи часто грубоваты и могут оскорбить утонченные чувства мисс Хисселпенни.

Алексия широко ему улыбнулась.

— В отличие от моих неутонченных? — спросила она, намереваясь поставить его на место.

Однако оказалось, что профессор не расположен шутить.

— Дорогая мисс Таработти, просто вы — воплощенная жизнестойкость.

Отчаянно вспыхнувшая Айви раскрыла веер и стала обмахиваться им, чтобы охладить лицо. Веер был из ярко-красного китайского шелка с отделкой из желтых кружев, определенно подобранный в пару к достойной осуждения пастушьей шляпке. Алексия закатила глаза. Неужели сомнительный вкус Айви теперь распространяется на все ее аксессуары?

Похоже, от веера у мисс Хисселпенни прибавилось храбрости.

— Прошу вас, — принялась настаивать она, — незачем излишне тревожиться на мой счет.

Мисс Таработти одобрительно улыбнулась и похлопала подругу по руке, а потом снова повернулась к профессору Лайаллу в его темном углу и выжидающе воззрилась на него.

— Могу я перейти к делу, профессор? В последнее время манеры лорда Маккона просто сбивают меня с толку. Он совершил несколько… — она деликатно помолчала, — интересных действий, объектом которых стала я. Это началось, как вы, несомненно, заметили, позавчера вечером на улице.

— Ох, Алексия, голубушка! — выдохнула мисс Хисселпенни, по-настоящему потрясенная. — Ты ведь не хочешь сказать, что вас видели!

Мисс Таработти отмахнулась от встревоженной подруги:

— Один только профессор Лайалл, насколько мне известно, а он просто образец благоразумия.

Профессор Лайалл, пусть и явно польщенный ее похвалой, сказал:

— Не хочу показаться грубым, мисс Таработти, но все же какой аспект правил стаи вас…

Алексия фыркнула:

— Я как раз к этому и веду. Вы должны понимать, профессор Лайалл, что я изрядно смущена. Пожалуйста, позвольте мне подойти к своему вопросу окольным путем.

— Я далек от того, чтобы требовать прямоты от вас, мисс Таработти, — ответил оборотень, и Алексии показалось, будто его тон опасно близок к саркастичному.

— Ой, ладно, неважно, — раздраженно продолжила она. — Только вчера вечером на званом ужине, куда мы оба были приглашены, лорд Маккон дал мне понять своим поведением, что произошедшее между нами позавчера было… ошибкой.

Мисс Хисселпенни тихонько ахнула от потрясения.

— Как он только мог! — воскликнула она.

— Айви, — с некоторой строгостью проговорила мисс Таработти, — молю, дай мне закончить рассказ, а до тех пор не суди лорда Маккона слишком строго. В конце концов, это вообще мое дело.

Алексия почему-то не могла вынести мысли о том, что ее подруга станет плохо думать о графе. Она продолжила:

— Вернувшись сегодня домой, я обнаружила, что он ждет меня в этой самой гостиной. И кажется, он опять изменил свое мнение. Я все сильнее запутываюсь, — мисс Таработти уставилась на ни в чем не повинного бету. — И я отнюдь не приветствую подобную неопределенность.

Тут она положила расшитую лентами подушку.

— Он что, снова сбежал и все испортил? — спросил профессор.

Явился Флут, неся поднос с чайными принадлежностями. Из-за отсутствия правил относительно того, в какой посуде подается сырая печень, дворецкий поместил ее в хрустальную креманку для мороженого. Профессора Лайалла вроде бы совсем не волновало, как сервировали угощение; он принялся быстро, но изящно поедать печенку маленькой медной ложечкой для мороженого.

Флут накрыл стол к чаю и снова исчез из комнаты.

Мисс Таработти наконец добралась до сути вопроса:

— Почему вчера за ужином он был таким заносчивым, а сегодня — таким внимательным? Это как-то связано с не известными мне правилами стаи? — И чтобы скрыть волнение, она пригубила свой чай.

Лайалл покончил с рубленой печенью, отставил опустевшую креманку на крышку пианино и встретился взглядом с мисс Таработти.

— Вы хотите сказать, что лорд Маккон изначально демонстрировал свой интерес к вам? — спросил он.

— Ну, — увильнула от прямого ответа мисс Таработти, — мы знакомы уже несколько лет, и я бы скорее сказала, что до случая на улице он вел себя при встречах довольно безразлично.

Профессор Лайалл усмехнулся:

— Просто вы не слышали, что он говорил после этих встреч. Однако я имел в виду более поздние события.

Алексия поставила чашку и заговорила, помогая себе руками. Это была одна из немногих итальянских привычек, которые она каким-то образом усвоила, невзирая на то что едва знала своего отца.

— Тогда да, — признала она, широко растопыривая пальцы, — но и тут все было неоднозначно. Я понимаю, что я старовата и простовата для того, чтобы вызывать длительный романтический интерес, тем более у такого господина, как лорд Маккон, но если он желает предложить мне статус клавигера, разве не следует проинформировать меня об этом? К тому же я считала… — тут мисс Таработти покосилась на Айви, которая понятия не имела, что ее подруга — запредельная. Мало того, она вообще не знала о существовании запредельных, — что лишенным творческого начала особам вроде меня невозможно стать клавигерами. Я не знаю, что и думать, и не могу поверить, что это он так ухаживает. Поэтому, когда он не замечал меня вчера за ужином, я предположила, что случай на улице был просто громадной ошибкой.