Бездушная - Гейл Кэрриджер

Мисс Хисселпенни взяла подругу за руку и сочувственно сжала ее. Алексия ответила на пожатие, а потом заговорила, будто пытаясь убедить саму себя — ведь, в конце концов, она была бездушна и практична:

— Мне не так уж плохо живется. У меня есть материальное благополучие и хорошее здоровье. Может, я не так уж полезна для своей семьи и не слишком любима ею, но это никогда не причиняло мне особых страданий. И у меня есть мои книги.

Тут она замолчала, обнаружив, что вот-вот начнет себя жалеть.

Профессор Лайалл и мисс Хисселпенни переглянулись, и между ними что-то произошло. Они будто бы заключили безмолвное соглашение о… Айви не знала, о чем именно. Но что бы ни готовило им будущее, мисс Хисселпенни была определенно рада, что профессор Лайалл на ее стороне.

В дверях возник Флут.

— К вам мистер Хавербинк, мисс Таработти, — возвестил он.

Мистер Хавербинк вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Профессор Лайалл сказал:

— Простите, что не встаю, Хавербинк. Мне пришлось бодрствовать слишком долго.

— Нисколько не тревожьтесь об этом, сэр.

Мистер Хавербинк был необычайно крупным, смахивающим на головореза выходцем из рабочего класса. И хотя грамотная речь могла бы поставить под сомнение происхождение этого человека, внешний вид выдавал его с головой. Он был вроде тех славных фермеров, которые сами впрягались в плуги, если их быки падали от усталости, и не останавливались, пока поле не оказывалось вспахано.

Ни мисс Таработти, ни мисс Хисселпенни никогда прежде не видели, чтобы у одного человека было так много мускулов. Его шея была толщиной с дерево, и на обеих барышень это произвело должное впечатление. Профессор Лайалл познакомил всех присутствующих между собой:

— Дамы, мистер Хавербинк. Мистер Хавербинк, это мисс Хисселпенни, а это мисс Таработти, ваша подопечная.

— О! — воскликнула Айви. — Так вы из БРП?

— Да, мисс.

— Но вы же не… — мисс Таработти не могла сказать, откуда она знала то, что знала. Вероятно, дело было в том, что нового гостя не беспокоил солнечный свет, или в том, что он выглядел очень уж приземленным и простым. В нем не было никакого драматизма, которого ожидаешь от тех, у кого избыточное количество души.

— Оборотень? Нет, мисс. Я даже клавигером быть не хочу и никогда не стану. Но мне доводилось пару раз выходить на боксерские ринги, так что на этот счет не беспокойтесь. К тому же босс вроде бы не ждет неприятностей, в дневное время уж точно.

Профессор Лайалл медленно встал. Он выглядел сгорбленным и постаревшим, его выразительное лицо осунулось, щеки ввалились.

Мистер Хавербинк с заботливым, но в то же время требовательным видом повернулся к нему:

— Прошу прощения, сэр, но его светлость дал мне строгое указание посадить вас в карету и отправить в замок. Сам он сейчас в конторе и вполне владеет ситуацией.

Почти выдохшийся профессор Лайалл направился к выходу, едва волоча ноги. Неимоверно мускулистый молодой человек, казалось, предпочел бы просто взять бету на руки и донести до кареты, избавив его тем самым от очевидных всякому страданий. Однако он наглядно продемонстрировал, что не первый день работает со сверхъестественными, потому что, уважая гордость своего начальника, не попытался даже помочь тому, подав руку.

Оставаясь вежливым, профессор Лайалл взял пальто и шляпу, надел их и поклонился на прощание барышням с порога гостиной. Алексия и Айви боялись, как бы он не упал, однако он выпрямился, вышел в главную дверь и проследовал к карете замка Вулси, споткнувшись всего несколько раз.

Мистер Хавербинк проводил его, убедился, что все в порядке, а потом вернулся в гостиную.

— На случай, если я вам понадоблюсь, мисс, я буду вон там, у фонарного столба, — сказал он Алексии. — Я на посту до заката, а там меня сменят три вампира по очереди. После того, что случилось, его светлость рисковать не будет.

Даже умирая от любопытства, Айви и Алексия прекрасно понимали, что приставать к молодому человеку с вопросами бессмысленно. Раз профессор Лайалл не сказал, какие дела вынудили графа так поспешно уехать, значит, ждать ответа от его подчиненного тоже не приходится.

Отвесив низкий поклон, во время которого мышцы его спины заходили ходуном, мистер Хавербинк вперевалочку вышел из комнаты. Мисс Хисселпенни вздохнула и затрепетала веером.

— Ах, британская деревня, что за пейзажи там встречаются… — промолвила она.

Мисс Таработти хихикнула:

— Айви, что за гадости ты говоришь… Но браво!

Лунтвиллы вернулись из экспедиции по магазинам, разрумянившись от успеха. Впрочем, это не касалось сквайра Лунтвилла: тот, наоборот, несколько побледнел и приобрел то выражение лица, что бывает у мужчин, возвратившихся с кровавой битвы, в которой полегло много народу. Флут с большой стопкой коньяка тут же возник возле его локтя. Сквайр пробурчал что-то насчет того, что дворецкого ему сам бог послал, и одним глотком осушил стопку.

Никого не удивило, что Алексия принимает в гостиной мисс Хисселпенни. Исключительно чтобы не прослыть невежей, сквайр пробормотал приветствия и удалился в свой кабинет со второй стопкой коньяка и наказом ни под каким предлогом его не беспокоить.

Дамы поздоровались с мисс Хисселпенни куда более многословно и настояли на немедленной демонстрации своих покупок.

У мисс Таработти хватило присутствия духа, чтобы велеть Флуту подать еще чаю: день определенно обещал быть долгим.

Фелисити извлекла кожаную шкатулку и подняла крышку.

— Только взгляните на них! Разве они не божественны? Вам бы хотелось такие?

В шкатулке на черной бархатной подушечке лежала восхитительная пара светло-зеленых кружевных вечерних перчаток до локтя длиной, с крошечными перламутровыми пуговичками по бокам.

— Божественны, — согласилась Алексия, потому что так и было. — Но ведь у тебя нет вечернего платья, которое к ним подходит, правда?

Фелисити возбужденно задвигала бровями.

— Глубокое замечание, сестричка, но теперь оно у меня есть, — и она совершенно неприлично разулыбалась.

Мисс Таработти подумала, что может понять, почему отчим так смертельно бледен. Вечернее платье под стать таким перчаткам должно стоить целое состояние, а Ивлин никогда в жизни не соглашается на обновки, которые стоят дешевле покупок сестры. Ивлин подтвердила это золотое правило, гордо продемонстрировав свежекупленные вечерние перчатки из серебристо-голубого атласа, вышитые по краю розовыми цветочками.

Подобный размах произвел на мисс Хисселпенни большое впечатление. Ее семья не располагала средствами, позволяющими ни с того ни с сего покупать вышитые перчатки и вечерние туалеты.

— Платья будут готовы на следующей неделе, — сказала миссис Лунтвилл с гордостью, как будто ее младшие дочери совершили нечто выдающееся, — надеюсь, как раз к приему у Олмаков, — она свысока посмотрела на Айви. — Вы тоже там будете, мисс Хисселпенни?