Шведский стол - Михаил Алексеевич Ланцов

буквально на ладони. А посмотреть на то, что происходит в округе после разговора со шведом ему очень хотелось. Прямо руки чесались…

***

Тем временем к Павлограду подошло шведское войско из Эстерленда. Осадной артиллерии у них не имелось. Да и вообще подошли налегке. Рассчитывая обложить крепость осадой…

Строительные полки, что вели работы по возведению внешнего радиуса укреплений, успели своевременно отойти. Потому как выдвинутые вперед заставы успели своевременно заметить шведское войско и предупредить гарнизон.

Горожане отошли вместе со строительными полками. В их лояльности уверенности не было. Да и кормить во время осады дополнительных людей, совершенно бесполезных при обороне города, было глупо. Само собой, комендант не фантазировал и не импровизировал, а следовал инструкциям, полученным от Генерального штаба.

Отходящие строительные полки должны были достигнуть Орешка. Переправиться на левый берег Невы. И прежде всего заняться сооружением лагеря из землянок. Как для себя, так и для эвакуированных горожан. Используя запасы Орешка, которые с самого весны усиливали. А потом начать строить обводной канал от Невы до Волхова. Привлекая этих горожан к работам…

[1] Размеры 4.2х2.1х1.4 м при весе в районе 1 тонны.

Глава 6

1703, июнь, 9. Нарва

Петр сидел в «вороньем гнезде» большой наблюдательной вышке и смотрел на то, как выстраиваются шведы.

Карл пришел.

Нарва же до сих пор не пала.

Воспользовавшись предложением царя, комендант Нарвы перевел всех женщин, детей и прочий не военный люд в Ивангород. И приготовился.

Последующая бомбардировка силами дюжины 6-дюймовых гаубиц нанесла шведам какой-то урон. Но явно недостаточный. Да, там, в Нарве, горело все, что могло гореть. Однако внутри крепости имелись места, куда гранаты не могли залететь. Слепые зоны. Что и позволило гарнизону в целом выдержать двое суток бомбардировки.

Да, 6-дюймовые гранаты показали себя неплохо.

Но для быстрого взятия крепостей, чуть крупней совершенно крошечных Нотебурга и Ниеншанца их явно не хватало. Требовалось что-то более внушительное. Калибром в десять, а может и в двенадцать дюймов. Чтобы прикладывать так прикладывать. Закрывая многие слепые зоны за счет силы взрыва. Ну и лафет гаубичный совсем не годился для осадного обстрела, так как не позволял высоко задирать ствол и работать через большие углы возвышения. По мортирному.

Сами же мортиры к крепости подвести не удавалось без траншей. Слишком много всякой артиллерии стояло на стенах. В основном малокалиберной, которая изрядно мешала. Так что, волей-неволей решили работать по старинке и копать траншеи. Чтобы ломовые пушки подвести и мортиры. А это время. Много времени.

И тут пришел Карл…

Его не прозевали.

За сутки до подхода узнали.

Для проведения успешной битвы сразу потребовалось решить две задачи: не дать гарнизону ударить в спину и понять, как встречать шведов, и где.

С крепостными сидельцами порешали довольно просто.

Их и так обстреливали регулярно. А тут все сутки вели мигрирующие артиллерийские налеты из гаубиц, постоянно перемещая их вокруг крепости. Заставляя гарнизон бегать. Ища новые укрытия. Перенося раненых и припасы. Причем мигрировали тремя группами по четыре орудия…

Вторая задача оказалась сложнее.

Первая новгородская дивизия не успевала. Он прошла маршем от Москвы до Новгорода и сейчас находилась где-то на полпути к Пскову. Судя по донесениям. Так что ей еще идти и идти.

В принципе — не так уж и плохо.

Хороший резерв.

Но и шведов приходилось встречать без нее…

В итоге, после некоторых дебатов русские войска вышли по дороге на Ревель, откуда двигался Карл. Навстречу ему. И отойдя от крепостных стен где-то на полторы версты — встали.

Здесь к дороге с севера и юга подходили лесные массивы. Образуя тем самым довольно узкий фронт. Сильно ограничивая неприятеля в маневре.

Спереди царь, действуя по одному из планов Генштаба, поставил все три полка полевой артиллерии. То есть, девяносто шесть шестифунтовых полевых пушек. Да, не колесо к колесу. Но весьма близко. И стрелять они могли по прямой на всю дальность по наступающему противнику.

Без полевых укреплений, от которых пришлось отказаться, хотя по времени успевали соорудить легкие, чисто символические редуты.

Петр Алексеевич просто не хотел ими Карла спугнуть.

Всю свою пехоту царь разместил за пушками. Двенадцать полков встали очень глубоким построением — аж в дюжину шеренг. Стрелять не удобно, зато в рукопашную такое проломить крайне сложно.

Кавалерия же была сосредоточена в тылу. Как уланы, так и карабинеры.

В лесных массивах, в которых уперлись фланги русской пехоты и артиллерии, имелись проходы. Очень удобный и довольно короткий с юга и более сложный на севере. Карл при такой диспозиции не мог не попытаться совершить обходной маневр. Но куда он отправит своих кавалеристов — большой вопрос. Так что Петр ждал. Держал кавалерию в тылу. И сидя в «вороньем гнезде», наблюдал за полем боя.

А свита его стояла снизу.

Ожидая приказов и нервничая…

— Минхерц! — крикнул Меншиков. — Что там? Пошел швед?

— Пошел… пошел подлюка! — ответил сверху царь.

— Так мне куда?

— Погоди! Не ясно пока!

Александр Данилович замолчал.

Да там все молчали.

Царь уж точно лучше видел ситуацию со своей «каланчи».

— Алексашка! — наконец крикнул Петр Алексеевич. — Бери своих и туда веди. — не совсем ясно махнул царь рукой.

— По южному пролеску пошли?

— Да!

Меншиков вскочил на коня. И с парочкой адъютантов бросился к выстроившей совсем недалеко массе уланов и карабинеров. И почти сразу повел их, еще на подъезде выкрикивая приказы…

Карл же, выждав некоторое время, необходимое, по его мнению, для продвижения на позицию его кавалерии, двинул вперед и пехоту. Чтобы сковывать русских. И облегчить своим драгунам да рейтарам совершить удар им в спину.

У него имелось двадцать пять тысяч строевых в пехоте. Да, большая часть этой массы не являлась шведами. Но сути это не меняло. Воевать они собирались на шведский манер. То есть, быстро сблизиться. Дать залп в упор. И сразу в рукопашную.

Пушки шведского короля как обычно отстали. Но ему было плевать. Он их не ценил и совершенно не уважал в полевых сражениях. Считая, что все решает пехотный и кавалерийский натиск, а не эти ваши «бабахи».

— Огонь! — рявкнул Петр Алексеевич с вышки.

Шведы как раз прошли верстовую вешку. И оказались в зоне действенного огня ядрами легких полевых пушек.

И пушки заговорили.

Целиться особенно не требовалось.

По этому пролеску в версту шириной шло ОЧЕНЬ много вражеской пехоты в плотных построениях. Пускай ядра вскачь — и ладно. То есть, бей, не сильно задирая ствол. Не прямым выстрелом, конечно, но близко к этому…

Залп сразу девяноста шести