Воспоминания без цензуры - Константин Рокоссовский
Шрифт:
Интервал:
К назначенному времени все было готово. Я, Казаков и Орел находились на НП генерала Чернышева и уже поглядывали на часы.
Прожужжал зуммер. Командир дивизии взял трубку и вдруг с удивлением воскликнул:
– Не может быть!..
– Что там случилось? – невольно вырвалось у меня.
Удивляться было чему: из полка, стоявшего ближе других к городу, передали, что к ним прибежали несколько жителей и сообщили, будто немцы в панике покидают Сухиничи. Командир полка – человек решительный – выслал в город усиленную разведку и уже двинул туда батальон с двумя танками.
А до начала артподготовки оставались минуты.
Я что-то не верил этим сообщениям. Обычно немцы упорно защищаются в населенных пунктах, а тут – такой город! На лицах товарищей я тоже прочел недоумение. Казаков даже, поморщившись, махнул рукой: очередные немецкие штучки…
Как бы там ни было, но я решил задержать открытие артиллерийского огня. Казаков передал приказ на батареи.
Долетели звуки редкой перестрелки. Явно из города. Но стрельба не усиливалась. Что же там происходит?
С каждой минутой напряжение на НП возрастало.
И наконец, снова сигнал вызова к телефону. У всех нас руки невольно потянулись к аппарату. Но тут же опустились – не следует мешать дежурному телефонисту. Он доложил, что к аппарату просят комдива. Все насторожились. И вот Чернышев прерывающимся от возбуждения голосом, но твердо говорит:
– По докладу командира полка, противник бежал из Сухиничей. Разведка, батальон с танками и полковой артиллерией уже в городе, а весь полк на подходе к нему.
Невольно у всех, кто был на НП, вырвалось громкое «ура».
Немедленно обеим дивизиям были поставлены новые задачи – выделить усиленные отряды для преследования и разведки.
Позвонил Малинину:
– До полного выяснения обстановки в штаб фронта о случившемся не доносить. Подготовить все для перевода КП в город и сейчас же выслать ко мне оперативную группу со средствами связи.
Сами же мы, не утерпев, тут же поехали в освобожденный от врага город, радуясь, что дело обошлось бескровно. По-видимому, дезинформация ввела-таки немцев в заблуждение, и они решили заблаговременно ретироваться. Впоследствии это и подтвердилось.
Задачу, поставленную командующим фронтом, армия выполнила: Сухиничи были в наших руках.
Уже рассвело, когда мы въехали в город. Жители из домов не показывались: должно быть, они не были еще уверены, что город освобожден.
Везде следы поспешного бегства. Улицы и дворы захламлены, много брошенной немцами техники и разного имущества. Во дворе, где размещался сам фон Гильс, стояла прекрасная легковая автомашина. В полной исправности и никаких «сюрпризов». Вообще в городе мы нигде не обнаружили мин. Вряд ли можно было поверить, что гитлеровцы пожалели город. Они просто бежали без оглядки, спасая свою шкуру. Им было не до минирования.
В этот же день окончательно определился рубеж, на который отошел противник. Он проходил в 6 км южнее города. Попытка преодолеть его частями Кирюхина и Чернышева не принесла успеха. Мы натолкнулись на хорошо организованную оборону. Силами, собранными на сухиничском направлении, прорвать ее было невозможно. Я решил поэтому наступление здесь приостановить и позаботиться о закреплении достигнутого успеха.
Главное – удержать Сухиничи. Противник мог, опомнившись, попытаться вернуть столь важный объект.
Именно эти соображения и заставили нас вечером того же дня перевести весь штаб 16-й армии в Сухиничи. Если уж командарм со своим штабом здесь, то ни у кого не будет и мысли, что город может быть оставлен.
За каждым отделом штаба и управления были закреплены районы, которые они обязаны были подготовить к обороне и защищать в случае наступления и прорыва врага. Рубежи перед городом заняла 11-я гвардейская дивизия, командный пункт Чернышева располагался недалеко от нас.
Вечером 29 января командующему фронтом было доложено, что Сухиничи освобождены. Видимо, в штабе фронта не очень-то поверили нашему донесению. Что ж, обстоятельства и на самом деле вышли необычные. Жуков вызвал меня к проводу и потребовал подтвердить, отвечает ли донесение действительности. Он успокоился лишь тогда, когда я сообщил, что говорю из Сухиничей, из своего штаба, обосновавшегося в городе.
Командующий фронтом сказал, что на днях мы получим директиву на ближайшее время.
Пока суд да дело, мы приступили к упорядочению расположения войск в полосе армии. Расчет таков: иметь более сильные группировки на вероятных направлениях наступления противника.
Всерьез занялись противовоздушной обороной, и, нужно сказать, вышли неплохие результаты. Зенитчики, устраивая засады на участках и маршрутах, где особенно резвились немецкие летчики, стали сбивать фашистские самолеты довольно часто. Немцы, почувствовав, что летать безнаказанно им не дадут, стали появляться реже и на более значительных высотах.
В Сухиничах штаб и управление устроились прекрасно. Правда, город был виден немцам как на ладони и часто подвергался артиллерийскому обстрелу. Пришлось рыть щели, строить блиндажи, чтобы штаб нес меньше потерь.
Обстреливали немцы Сухиничи в разное время дня и ночи. Мы к этому как-то быстро привыкли и, откровенно говоря, почти перестали обращать внимание.
Гражданское население относилось к нам прекрасно. Но с каждым днем жителей в городе становилось все меньше: очень донимали непрекращавшийся обстрел и частые бомбежки с воздуха. Наш Василий Иванович Казаков делал все, чтобы отогнать неприятельскую артиллерию подальше от Сухиничей. Он даже в самом городе поставил 152-мм гаубицы, замаскировав их в сараях.
С соседними армиями установилась хорошая связь, взаимная информация, и мы приступили к отработке взаимодействия на стыках.
Вскоре поступила директива фронта, в которой 16-й армии предписывалось: «Удерживая прочно Сухиничи, наступательными действиями продолжать изматывать противника, лишая его возможности прочно закрепиться и накапливать силы».
Требование фронта было трудновыполнимым. Одно дело – изматывать врага оборонительными действиями, добиваясь выравнивания сил, что мы и другие армии и делали до перехода в контрнаступление. Но можно ли «изматывать и ослаблять» наступательными действиями при явном соотношении сил не в нашу пользу, да еще суровой зимой?
Противник был отброшен от Москвы, потерпел поражение. Но он еще не потерял обороноспособности, сумел в конце концов закрепиться и продолжал перебрасывать свежие войска с запада, где военные силы гитлеровской Германии не были связаны действиями наших союзников. Все, на что были способны наши истощенные войска, – это выталкивать врага то на одном, то на другом участке, тратя на это силы и не достигая ощутимых результатов. Они с трудом пробивались вперед. Я неоднократно тогда бывал в разных частях и на разных участках, пытаясь разобраться в причинах недостаточной эффективности наших наступательных действий. То, что удалось лично увидеть и на себе испытать, убедило меня, что мы не в состоянии достичь решающего успеха. В полках и дивизиях не хватало солдат, не хватало пулеметов, минометов, артиллерии, боеприпасов; танков остались единицы.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!