Бизнес. Законы, которые видны только с высоты успеха - Константин Довлатов

Теперь можно было сосредоточиться на главном – на своих жизненных планах. Следующего тренинга у Наставника он ждал с еще большим нетерпением, чем когда собирался туда в первый раз! Ну а потом… Есть школа коучинга, и там Максим хотел учиться во что бы то ни стало. О будущем он не особенно беспокоился – с такими знаниями и навыками человек уж точно не пропадет!

У Ольги день выдался плодотворный – она определилась с кандидатурой дизайнера, договорилась об аренде освободившегося помещения и даже успела обсудить с Машей – так звали ее новую сотрудницу – будущий интерьер шоу-рума и концепцию работы.

– Понимаете, моя цель – не просто создать из клиентки красивую куклу, а показать ее собственную, внутреннюю красоту! – воодушевленно говорила она. Голубые глаза сверкали, светлые волосы вились по спине, щеки чуть розовели, и девушка, облаченная в нечто длинное, складчатое и в то же время непостижимым образом подчеркивающее воздушную хрупкость ее фигуры, в этот миг была похожа на эльфийскую принцессу, зачем-то покинувшую заповедные леса.

– А если этой красоты нет? – с некоторым подозрением спросила Ольга.

– Есть, – ответила Маша, и в голосе ее звучала глубокая убежденность, – всегда есть. Правда, бывает, что она очень глубоко запрятана.

В общем, Ольга осталась довольна. Собираясь уходить, она в последний раз заглянула в свой ежедневник и обнаружила, что напротив сегодняшнего дня стоит пометка «тетя Катя – д. р. Позвонить!».

«Надо же, а я совсем забыла! – с некоторым стыдом подумала Ольга, – нехорошо это как-то, все-таки мамина двоюродная сестра! Виделись с ней последний раз лет пять назад, на похоронах, и звонить редко получается… А ведь все-таки родственница, и с мамой они очень дружили, когда молодыми были».

В трубке один за другим шли длинные гудки. Наконец старческий голос ответил:

– Алло?

– Здрасьте, теть Кать, это я, Оля! Валентины дочка, – на всякий случай добавила она, – с днем рождения вас! Счастья, здоровья, всего лучшего…

– А, Олюшка! – обрадовалась тетя Катя. – Спасибо, что вспомнила, так приятно! Заехала бы, что ли, как-нибудь повидаться, – тихо попросила она.

– Заеду, – неожиданно для себя ответила Ольга, – вот прямо сегодня и заеду. Вы дома будете вечером?

– А куда ж я денусь? – засмеялась тетя Катя. – На танцы уйду? Заходи, Олюшка, я как раз печенье делать собралась!

Через час Ольга, нагруженная пакетами из супермаркета, входила в тесную квартирку в «хрущобе» на окраине Москвы. Казалось, за последние двадцать лет здесь ничего не изменилось – те же ходики тикают на стене, те же обои в розочках, круглый стол, покрытый кружевной скатертью, оранжевый абажур с бахромой…

Тетя Катя всплеснула руками:

– Ой, Олюшка, это что ж такое?

– Тебе, тетя Катя! Гостинцы, ко дню рождения, – ответила Ольга, переводя дух и откидывая прядь волос, упавшую на лоб. – Ну, там к чаю кое-что и вообще…

– Да мне этого за месяц не съесть! – не унималась старушка, но Ольга только рукой махнула:

– Ничего-ничего, теть Кать! Подружек позовете.

– Да где они там, мои подружки? – вздохнула она. – Кто болеет, кто разъехался, а кто уж и на том свете, меня поджидает!

Ольга сидела за столом, покрытым кружевной скатертью, пила чай, пахнущий мятой и смородинным листом, и чувствовала себя на удивление спокойно, будто не в гости пришла, а домой. Тетя Катя суетилась вокруг – то подливала чай, то накладывала варенья в вазочку, то порывалась зачем-то закрыть форточку, хотя вечер был теплый…

– Не надуло бы тебе, Олюшка, – беспокоилась она.

Наконец старушка достала старинный бархатный альбом с фотографиями. С выцветших снимков смотрели девушки в ситцевых платьях и парни в мешковатых костюмах, теннисных майках или военной форме. Ольге почему-то они все казались на одно лицо, но тетя Катя прекрасно разбиралась, кто есть кто:

– Вот это у нас выпускной был в техникуме… А это сосед, Славка из армии вернулся… Он ведь ухаживал за мной когда-то! А это, – она искоса посмотрела на Ольгу, – а это твои мать с отцом, когда познакомились!

На фото девушка с букетом сирени в руках улыбалась открыто и радостно, а рядом с ней высокий, широкоплечий парень в белой рубашке махал кому-то рукой… Странно было видеть своих родителей такими юными, беззаботными, счастливыми!

– Да, любили они друг друга, – произнесла тетя Катя, словно угадав ее мысли, – бывало, все ходили и за руки держались!

– Теть Кать, а что потом случилось? – спросила Ольга, – почему он ушел? Я ведь маленькая еще была, не помню…

Лицо старушки вдруг стало каменным.

– Да не ушел он… Посадили, – вымолвила она, – Валентина-то разве тебе не говорила?

– Нет. – Ольга растерялась, ведь такого она точно не ожидала!

– А за что? – тихо спросила она.

– За валюту, – сурово ответила тетя Катя, – это сейчас, вон на каждом углу меняют, а тогда – в тюрьму! Повезло еще, всего пять лет дали.

– А дальше что было?

– А что дальше? Валентина сразу с ним развелась. Даже фамилию сменила и тебя записала на свою девичью! «Не хочу, говорит, чтобы у дочки моей был отец-уголовник!» А какой он уголовник? Так, попал человек по глупости… Потом, когда вернулся, искал ее, так нет – даже на порог не пустила! Соврала даже, что замуж вышла еще раз, чтобы отстал и не досаждал ей.

– А он что? – затаив дыхание, спросила Ольга.

– Что-что… Ушел, конечно! – Тетя Катя поджала губы. – Он ведь гордый был, Николай-то… Любил он ее. И тебя тоже любил. Приходил ко мне потом один раз, так чуть не плакал, говорит, неужели моя Лелька чужого дядьку папой называет.

– Лелька? – Ольга сдвинула брови. Издалека, из самых потаенных глубин памяти выплыло это имечко, и чем-то таким теплым, родным повеяло, что захотелось расплакаться и уткнуться в чье-то крепкое, надежное плечо…

– Да, это он тебя так звал, – кивнула тетя Катя.

– Где он сейчас? И жив ли? – вздохнула Ольга.

– Не знаю… – пожала плечами тетя Катя, – может, и жив, он ведь не старый еще! Помоложе меня будет, наверное. Да, точно, они с твоей матерью одногодки!

С высоты своих семидесяти лет тетя Катя искренне считала несмышлеными малолетками всех и каждого, кто был хоть на день моложе, а сестру Валентину привыкла опекать еще с детства. Ольга давно привыкла к этому, но сейчас ей почему-то стало смешно… А потом грустно.

«Вот состарюсь и буду такая же, – думала она, прихлебывая горячий ароматный чай из чашки с розами, – только ко мне и прийти некому будет, хотя бы иногда! Даже завалящей двоюродной племянницы нет».

Вспомнив о нерожденном ребенке, Ольга чуть не расплакалась. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой и беззащитной!

– Ладно, тетя Катя, пойду я, поздно уже, – сказала она, – завтра на работу…