Воин Не От Мира Сего - Николай Шмигалев

— Ничего, бойцы невидимого фронта, — подмигнул им Круглов. — Все скоро «устаканится». — И тихо, чтобы они уже не разобрали, прошептал угрюмо: — Будем надеяться.

Отряд Алексея прошествовал через перенаселенный двор и свернул за здание, на не менее населенный задний двор, где был разбит небольшой садик, стояли амбары, сараи, вещевые склады, другие подсобные помещения, а также банька и, само собой, неладно скроенное да крепко сшитое дубовыми досками отхожее место для монастырских жителей и беженцев-постояльцев, куда Леха и направился, скажем так, с ревизией.

Выйдя из туалета, Круглов увидел своих товарищей в окружении людей и нелюдей.

Сатир пытался кого-то рассудить.

Из громких криков участников спора Алексей выяснил суть проблемы, которая заключалась в следующем: одна из человеческих девчонок, дочь портнихи, нашла за амбаром соломенную куклу, сплошь истыканную иголками, а самая младшая ведьма, тоже еще совсем ребенок, заявила права на находку, якобы это ее игрушка-тренажер. Ведьма-девочка запрещенным приемом отобрала у дочери портнихи куклу, а та в отместку ее перекрестила. Дальше больше, взаимные молитвы и проклятия — небольшая размолвка грозила перерасти в большую потасовку. На защиту ведьмочки явились аппетитные Агрипина и Аграфена, за человеческого детеныша заступились Антип и Архип, Фавнус в роли судьи безуспешно пытался рассудить спор, остальным собравшимся достались не менее важные роли очевидцев, свидетелей и зевак.

— Так ты говоришь, это кукла Вудя для наложения проклятий? А ты утверждаешь, что это Рудя, потерянная твоей мамой подушечка для иголок? — тряся куклой перед лицами девочек, вопрошал сатир.

Те уверенно кивали, пытаясь вырвать соломенный трофей из рук Фавнуса.

— Ага, значит, так, — вслух размышлял Фавнус, не находя ответа. — В принципе ответ лежит на поверхности спора, я думаю, э-э, что, возможно, хотя на первый взгляд здесь нет ничего…

Похоже, и первый и второй ребенок взаправду считали эту безделушку своей собственностью. Сатир и рад был отдать куклу любой из них, да только воинственно настроенные близнецы, как с одной стороны, так и с другой, заставляли его искать некое компромиссное решение.

И он его нашел.

— Надеюсь, никто из присутствующих не сомневается в моей компетенции, — радостно провозгласил он, увидев подошедшего Алексея. — Но в мудрости нашего Командира, в трудную минуту всегда приходящего нам на помощь, уж точно никогда сомневаться не приходилось. Он сможет рассудить сей спор как премудрый царь Саламан. Как говорили древние олимпийцы на эстафете: «Факел тебе в руки», Командир! На! — Сатир ткнул в руки Лехе злополучную куклу и растворился в толпе.

Теперь настала очередь Круглова чесать затылок.

Из толпы раздались одобрительные возгласы. Красивый жест «компетентного» сатира и людям и нечисти пришелся по душе. В мудрость и непредвзятость Воина Не От Мира Сего верили все одинаково.

— Рассуди по совести, богатырь! — потрясая пышными формами, воззвали к нему ведьмы.

— Командир, покажи им, кто здесь самый умный! — попросили Круглова братья Лычко.

Алексей и рад был показать на Кранкэнштейна или на Лаврентия с Иосифом, но рядом из вышеуказанных лиц никого не было, поэтому вся ответственность за результат спора, спасибо Фавнусу за такую медвежье-сатирскую услугу, возлагалась только на него самого.

— Короче, так! — солидно начал Леха и замолчал. Что еще мудрого сказать, он пока не знал. Видно, «царь Саламан» из него никудышный.

«Кстати, а что это за царь такой? — напряг мозги Алексей. — Минуточку. Что-то про справедливого и мудрого „рефери“ Соломона я слышал и даже читал о нем в своем мире. Так, кажется, этот царь правил в далеком прошлом. Так кем же он правил? Палестинцами? Нет. Ливанцами? Нет же. Евреями? Да, точно, евреями. Значит, он на самом деле был очень мудрый царь. Он мог одновременно и по справедливости и по уму рассудить между собой двух евреев, и те и апелляцию и встречные иски подавать даже не пытались, а это что-то да значит. Его некоторые „дела“, кажется, даже вошли в притчи. Так, притча, притча, притча… Надо вспомнить притчу. Кольцо Соломона. „Все пройдет“ и „и это пройдет“. Нет, не то. Стоп! Есть, вспомнил! Как нельзя кстати! Да здравствует Соломон!»

Алексей вспомнил прочитанную в какой-то очень старой книге притчу про суд царя Соломона. Если в двух словах: к царю пришли две женщины, естественно, еврейки, с одним младенцем, и каждая назвала ребенка своим. Соломон, повелев: «Рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой», — тут же услышал из уст подлинной мамаши: «Не надо рубить, отдайте ей ребенка живым, только не умертвляйте его», а псевдо-мамаша сказала: «Пусть будет ни мне ни тебе» — и показала свой лживый язык бедной, но тем не менее настоящей мамаше. Так Соломон вычислил истинную мать ребенка, правда, слегка шокированную его методами расследования запутанных дел, и вернул ей несостоявшуюся жертву.

Алексей решил воспользоваться похожим решением немедленно. Тем более что окружавшая Круглова толпа стала потихоньку роптать, начиная сомневаться в его умственных способностях.

— Короче, так! — теперь уже намного увереннее воскликнул Алексей. — Надо просто рассечь эту куклу надвое и отдать половинки девчонкам! — Он осмотрел горделиво толпу и, не встретив ничей палец у виска, понял — попал в точку.

— И это все?! — одновременно выдохнули взрослые ведьмы, братья-монахи и остальные очевидцы, а также свидетели и зеваки. И непонятно было, восхищены они его «мудрым» решением, возмущены или обескуражены.

— Да! А что? — засомневался в «попадании» Леха, продолжая незаметно наблюдать за реакцией девочек, кто же из них раскроется.

— Здорово! Крутяк! — осмыслив сказанное Геолог-воином, дружно прокричали девочки (причем возглас «крутяк» принадлежал дочке портнихи).

Похоже, обе были искренне рады такому исходу дела.

— Что я говорил? Человечище! — вновь привлек к себе внимание слегка раздосадованный сатир (и почему не мне пришла на ум эта идея!). — Командир вновь показал всем вам, идиотам, кузькину мать!

— Ай да Командир! — искренне обрадовались братья Лычко такому разрешению конфликта. Не хотелось им портить дружеские отношения с Агрипиной и Аграфеной. — Голова!

— Ну все, расходитесь! Финита ля циркус! — скомандовал Фавнус, разрубив любезно предоставленным из толпы тесаком многострадальную куклу и отдав половинки счастливым девчушкам. — Пойдем, Командир, на совещание, заждались, поди, нас либеральные товарищи по демократической партии.

Алексей, не менее довольный, чем остальные, своим «соломоновым» решением, пускай и таким вариантом трактовки притчи, двинулся с сатиром, но его вдруг кто-то дернул сзади за штанину.

— Что вам еще? — увидел он стоявших за спиной девочек с «полу-Рудей» и «полу-Вудей» в руках.

— Дядя Командир, а можно мы их еще и сожгем? — зардевшись от смущения перед Кругловым, за двоих спросила ведьмочка.