Воин Не От Мира Сего - Николай Шмигалев

— Я долго думал, что бы вам дать в путь из своих диковин, — глянул старец на Алексея. — Ежовые рукавицы думал дать, те самые, в которых даже Черта за одно место сцапать можно, да что толку, его ведь еще догнать надо, если учует что. А без лыж-скользкоходов это не так просто. А дать и то и другое нельзя — таковы правила. Клубок же волшебный отказался в этот раз с вами в Предисходнюю спускаться, до сих пор обижен на тебя, Геолог-воин.

— Клубок вернулся?! — подскочил Алексей. — Он же…

— Вернулся, вернулся, — успокоил Леху старец. — Потрепанный сильно, но в рабочем состоянии, правда… обиженный.

— Я сожалею.

— Ничего страшного, магическому реквизиту вообще обижаться не полагается, ишь взяли моду у людей… Перемотается пару раз, как новый будет. — Старец засунул левую руку в рукав правой и, немного покопавшись там, выудил на белый свет небольшое яблоко, надкусанное с двух сторон. — Кто-нибудь знает, что это такое? — благоговейно прошептал он.

— Огрызок какой-то, — выдвинул версию сатир.

— Опять какой-то ребус, намек, шарада? — сделал свою попытку Алексей, не желая обижать старца, хотя подумал так же, как и Фавнус.

— Отнюдь, — усмехнулся краснокнижник и перешел на шепот: — Это запретный плод, яблоко познания добра и зла. В единственном экземпляре. Как чувствовал, столько лет хранил.

— А что этот плод покусанный какой-то? — Сатир заинтригованно оглядел необыкновенный фрукт, выглядевший довольно спелым и свежим. — Можно попробовать?

— Тебе ни в коем случае. Двое уже попробовали, — проворчал старец, убирая яблоко подальше от сатировской рожицы. — Это для принцессы. Чтобы все чары с нее снять, дашь ей, Геолог-воин, вкусить плода. Много не надо, хватит даже капли яблочного сока. А до того момента не смей…

— Господи боже мой! — вскрикнул игумен, побледнев. Отец Иосиф заглянул через плечо и, увидев, что держит в руке Лаврентий, схватился за голову. — Лаврентий, откуда у тебя оно? Этот плод считался утерянным много веков.

Лаврентий приложил палец к губам:

— Тише, тише, Иосиф. Я его давным-давно выменял у Черного Купца на две пары моих любимых коньков-горбунков. — Краснокнижник сунул яблоко Алексею в правый рукав куртки. — Этот хрукт обижаться не станет, хоть ешь его, — пошутил старец и вновь посерьезнел. — Все, посмотрели и забыли.

Алексей попытался достать плод и переложить его в карман, но, к своему удивлению, не обнаружил его там.

— Не волнуйся, — сказал колдун. — В нужный момент оно само выкатится.

— Будем надеяться, — буркнул Алексей. — Спасибо вам за все, господа-товарищи, нам пора. — Он взглянул на свою команду. — Что, «аргонавты», готовы к погружению?!

Сказал и, поклонившись на четыре стороны, шагнул к установленной над колодцем бочке. Повторив его действия, близнецы поочередно заняли места внутри «батискафа». Фавнус подошел к дракону и прижался к «сынам».

— Без меня тут не балуйте, — дал он отцовский наказ. — Если что, слушайтесь Йетитьтю.

— Может, все-таки с вами? — продолжил, видимо, ранее начатый разговор Аполлон.

— У нас-то дури о-го-го, подсобили бы вам Черту бока помять, — сказал Союз, напрягая ближний к себе левый бицепс.

— Это исключено! — сказал как отрезал сатир. — Молоды еще! — Увидев, что драконьи головы начали хлюпать носом, подобрел: — Отставить это мокрое дело, сынки. Не огорчайтесь, ваше время еще придет.

Сатир еще раз сделал попытку обнять двухголового «сынулю» и залез в бочку.

Алексей захлопнул за ним дверь и, закрывшись изнутри на крючок, помахал рукой оставшимся снаружи.

— Геолог-воин, у Хохмы про Огненного Червя еще сказано, — прильнул снаружи к иллюминатору игумен. — Но вы его не пугайтесь. Писано, будто безобидный он, словно привидение. Я вам напомнил на всякий случай, чтобы при встрече не испужались.

— Хорошо! — крикнул Леха. — Еще напутствия будут? — Иосиф, Лаврентий и Фердинанд отрицательно покачали головами. — Тогда поехали!

Игумен перекрестился и… плюнул в колодец.

За ним, решительно поправив пенсне, эту же обязательную процедуру выполнил Фердинанд.

Старец Лаврентий, произведя заключительный плевок, взмахнул рукой.

По его сигналу монахи-плотники выбили «стапеля» из-под бочки, и примитивный «батискаф» с командой народных мстителей завис над ставшим в одночасье «окаянно-аномальным» колодцем. Йетитьтя, державший рукоятку лебедки, начал медленно опускать «лифт» в колодец, а краснокнижник, стоя возле колодезной ямы, заговорил скороговоркой страшные заклинания.

Погружение началось.

— Надеюсь, они знают, что делают, — нарушил гробовое молчание Алексей, когда ноги провожающих скрылись над ними, и только скрип лебедки, вращаемой силачом Йетитьтей, раздавался сверху. Чтобы как-то разогнать навалившуюся на его товарищей предсмертную тоску, он попытался завести разговор: — Фавнус, все хотел спросить, да забывал, а чего ты с собой шкуру броневую не захватил, потерял, что ли?

— Моль почикала, — вздохнул сатир, вспомнив про свой «бронежилет». — Лаврентию отдал на сохранение, а у него в сундуке мотыльки треклятые шкуру и сожрали.

Круглов сомнительно цыкнул:

— Врет краснокнижник. Наверняка себе решил присвоить. У него таких штучек-дрючек знаешь сколько? Он этот магический инвентарь коллекционирует.

— Не знаю, — еще раз сокрушенно вздохнул Фавнус. — Лаврентий мне обещал соорудить кольчугу волшебную вместо утраты. Да и фиг с ней!

Сатир стал еще более мрачным, и Алексей, не зная, как еще взбодрить товарищей, тоже замолк.

Тем временем скрип лебедки потихоньку стих в вышине, их «лифт» объяла непроглядная мгла, и стало непонятно — опускаются они, вращаются или зависли на месте. Ни звуков, ни света, ни, что самое отрадное, хлюпанья за бортом.

«Значит, на верном пути, — с удовольствием подумал Леха, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в оконце-„иллюминаторе“. — Коли не утопли до сих пор, значит, заклятия старцев действуют».

Старец Лаврентий в этот самый миг закончил читать заклинания и крикнул напоследок: «Амэно!» С последним возгласом веревка на лебедке вспыхнула и сгорела в мгновение ока, а колодезная яма сомкнулась, как и не было ее. Увидавшие это чудо зеваки ахнули, не поверив своим глазам, и зачарованно уставились на зеленую травку, скоренько взошедшую на месте колодца. Эдаких фокусов-чудес даже ведьмы отродясь не видели.

— Пусть земля им будет пухом! — перекрестил землю отец Иосиф и развернулся к публике: — Все, расходитесь.

Народ, переговариваясь, стал расходиться, и только две неугомонные подружки, юная ведьмочка и портнихина дочка, с полукуклами в руках подбежали к игумену.

— Дедушка Иосиф, дедушка Иосиф, — потянули они его за рясу, — а откуда мы теперь воду черпать будем?