Записки учительницы - Татьяна Мирная

Распорядительница немного растерялась, но, взяв себя в руки, вежливо напомнила даме, что она сидит не на своем месте.

– Ну и что? – задала она вопрос. – Зато с этого места мне все хорошо видно.

Муж опять пытался ей что-то сказать. Видно было, что мужчине очень стыдно, но поделать он ничего не может. Наконец он догадался встать и пропустить одну из дам на место. Тут жена его вскочила, оттолкнула своего благоверного и рванула из ресторана.

Музейные дамы уже не рады были, что пришли в ресторан, они стали извиняться перед мужчиной, предлагать ему поменяться местами. Мужчина опустил глаза и сидел как кот, которого только что прибили.

Минут через 15 вернулась гневная жена и уселась рядом с мужем. Он наклонился к ней и тихо стал что-то говорить.

– Замолчи! – приказала она. – Все из-за тебя получается, потому что ты – тряпка.

И неожиданно для всех стала плакать.

Бедный мужчина! Он чувствовал себя идиотом, мы чувствовали себя неудобно, музейные дамы чувствовали себя виноватыми и опять стали извиняться, а потом решили уйти из-за столика вовсе.

Два часа мы просидели за столом, ни единым словом не перекинувшись с соседями. Они тоже молчали.

Я смотрела на мужчину, и мне было откровенно его жаль. Видно, что интеллигентный, образованный, порядочный, а рядом с ним глупая, истеричная баба.

В нашем обществе не принято заключать брачный контракт. А зря! В некоторых случаях он даже полезен.

Приведу пример. Выходит замуж таджичка. Ей 18, жениху – 20. Или наоборот. Это не принципиально. Сыграли свадьбу, забрали невесту в дом жениха, и по устной договоренности (а может, и письменной), невестка-жена целый год не имеет права посещать родную маму. За это время она привыкает к новой семье, к мужу, рожает ребенка и только потом вместе с мужем навещает своих родителей.

Что у нас? На другой же день молодая жена летит к маме рассказать, как прошла брачная ночь и что сказала свекруха. Именно так с первого же дня называет свекровь жена сына. Или свекровка, или еще как-нибудь похлеще.

Через месяц-два, а то и раньше, поссорившись со своим благоверным, пакует вещи и переезжает к маме, облив грязью всех новоиспеченных родственников. За год некоторые несколько раз съезжаются-разъезжаются.

А вот теперь представьте, если бы одним из условий брака было вот то самое таджикское соглашение. Мне кажется, оно имеет глубокий смысл!

У Валентины Петровны две дочери, и с детства девочки соревновались между собой за материнскую любовь.

– Ты больше Катьку любишь! – говорила старшая, Лида, матери.

– Я вас одинаково люблю, – успокаивала дочь Валентина Петровна, но Лида смотрела на мать с недоверием и надувала губки.

Когда дочери вышли замуж, соперничество продолжилось.

– Мама, ты опять Катьке купила больше вещей, чем мне, – упрекала мать Лида.

– Нет, доченька, я на тебя точно такую же сумму потратила, – оправдывалась мать.

Когда у девочек родились дети, Валентина Петровна услышала упрек в том, что старшей внучке на рождение подарок от матери был дороже, чем младшему внуку.

У Валентины Петровны лопнуло терпение, и она завела особую тетрадь, в которую записывает все расходы на своих дочек и внуков.

– А они знают об этой тетради? – спросила я Валентину Петровну.

– Долгое время не знали, но когда в очередной раз кто-то из них меня упрекнул, я показала им всю бухгалтерию: все по датам и суммам, а также видам подарков.

– Меньше упреков стало?

– Пока помалкивают, но я все равно тетрадь веду. У многих детей напрочь отшибает память, и частенько пожилые родители слышат от них, что мало им помогали. Настанет момент для этой тетради, и я обязательно своим дочерям ее покажу, – с грустью сказала Валентина Петровна.

Дело было давно. Сын с невесткой и маленькой дочкой приехали к моей знакомой в гости и стали рассказывать маме о предстоящем отдыхе на море. Мать, конечно, очень обрадовалась за детей, с интересом слушала их, и вдруг сын возьми и скажи:

– А давай и ты, мама, с нами поедешь на море! Ты ведь за свою жизнь один раз всего была на море?

– Да, один раз, – ответила мать. – Я, в принципе, не против, и собираться мне недолго.

Видно было, как мать обрадовалась и даже не заметила, как скривилась невестка после этих слов.

Дети уехали, мать стала перебирать вещи, мечтая о том, как она с внучкой будет гулять по набережной, как будет купаться и загорать на нежном морском берегу. Ее мечты прервал телефонный звонок от сына, который долго мямлил, спрашивая о чем-то незначительном, а потом сказал, что они не смогут ее взять с собой, так как уже нет мест в гостинице, да и билетов не достать на поезд.

– Я все поняла, сынок, не переживай, я и сама хотела отказаться от этой поездки, – сказала мать, стараясь не расплакаться.

– На следующий год мы обязательно вместе поедем, – сказал сын, но мать уже положила трубку.

Что было после предложения сына о поездке, нетрудно догадаться. Жена категорично заявила, что либо он едет на отдых с мамой, либо с ней. Сколько муж ее ни убеждал в том, что мать им мешать не будет, что, наоборот, она будет с ребенком, а они смогут пойти в ресторан или погулять вечером, переубедить ее было невозможно. И тогда сын набрал телефон матери.

Моя знакомая – женщина интеллигентная, она ни разу не упрекнула невестку, ни разу не накричала на нее, ни разу не ходила к ней в дом с инспекцией, но невестка все равно ее ненавидит. За что? За то, что она свекровь? За что, невестки, вы ненавидите свою свекровь, утверждая при этом, что вы любите ее сына?

В одном с нами санатории отдыхали мама с дочкой. Девочке – 3,5 года. Очень общительная и светлая девочка. Говорит чисто и постоянно. На ее вопросы мама едва успевает отвечать.

Пока мама на процедуре, Маша сидит рядышком и развлекает ее разговорами, а когда они ждут в коридоре, то девочка успевает и по коридору побегать, и с куколкой поиграть, и маме прическу сделать.

Сегодня Маша забралась на кресло, одну ножку поставила на ручку кресла, а вторая осталась на сиденье. Девчушка подбоченилась и стала вертеться, будто перед зеркалом.

– Маша, перестань, упадешь, – обратилась к ней мама.

– Красотки не должны падать! – убедительно парировала дочка.

– А ты разве красотка? – улыбаясь, спросила Машу мать.