Трон императора. История Четвертого крестового похода - Николь Галланд

А Джамиля, напротив, полностью овладела собой.

— Сначала выведи их, — сказала она, — потом поговорим обо мне.

От ворот донесся громкий долгий звук трубы, не давший мне возможности ответить. За ним последовало другой, потом еще один и еще — со всех концов города, из-за городских стен и с венецианских кораблей.

Задар только что официально капитулировал.

Теперь начнется разграбление города.

В ту же секунду мы услышали, как распахнулись наружные ворота. По галерее протопали сапоги, и появился Отто. Он запыхался, глаза его сияли, но радость быстро сменилась раздраженным разочарованием. Вместо приветствия Отто прокричал нечто несуразное по-германски, глядя только на меня и не видя ни брата, ни Джамилю.

— Я первым прошел через ворота, когда пустили воинов! Разрази меня дьявол, как ты умудрился обойти меня? Все равно тебе ни за что не доставить ее домой. Кто-нибудь из тех выродков, что рыщут сейчас за воротами, обязательно украдет ее у тебя, так что лучше отдай мне ее сразу. Проклятье!

— Он никуда ее не повезет, Отто, — сказал Грегор.

Увидев, что Грегор держит Джамилю за локоть, Отто изумился, а потом заулыбался.

— Братец! — воскликнул он (к нему снова вернулось хорошее расположение духа). — Молодец! Я понятия не имел, что ты способен на такие уловки. Не стал с нами биться об заклад, а сам помог мне, не вызвав у него ни тени подозрения! Хитрюга! Пошли же, доставим ее посланнику Барциццы.

— Она не идет к Барцицце, она отправится к маркизу Бонифацию, — сказал Грегор.

Отто, быстро смекнув, что к чему, моментально помрачнел.

— Зачем? От Бонифация награды не жди, он тебе не Барцицца, а деньги нам очень нужны! Они нужны армии, чтобы расплатиться с долгом. Для Бонифация она ничто, если она не настоящая принцесса.

На лице Грегора промелькнуло какое-то странное выражение. Думаю, он испытал облегчение, лишний раз услышав, что Джамиля никакой не козырь в политической игре, но при этом, наверное, почувствовал себя глупо.

— Если она не принцесса, то и для Барциццы она ничего не значит, — сказал я.

— Барцицца пока не знает, что она не принцесса, — сказал Отто. — Нам нужно поменять ее на деньги, пока до него это не дошло.

— Пока вы здесь заняты обсуждением, разрешите мне помочь моим друзьям подготовиться к отъезду в дикие края, — попросила Джамиля напряженным голосом.

— Даешь слово чести, что не сбежишь? — Грегор бросил на нее строгий взгляд.

— Мое слово чести более ценно, чем моя личность? — сухо осведомилась она. — Советую вам, господин, довериться моему благоразумию: я не убегу, потому что пытаться бежать было бы глупо.

Она дернула руку, и он отпустил ее. Джамиля дала знак старшей девочке, чтобы та поймала поводья осла, но животное пошло семенить по кругу и резко меняло направление каждые несколько шагов, упрямо пытаясь отделаться от девочки. А мы стояли и смотрели.

— Ты не смеешь сдать ее за награду, когда знаешь, что женщина ничего не стоит, — выговаривал Грегор брату. — Это мошенничество, это бесчестно.

— А разве не бесчестно обращаться с невинной женщиной как с бездушной собственностью? — возмутился я.

— Никакая она не невинная женщина, она пленная, — буркнул Отто.

Младшая девочка схватила осла за ухо и потянула. Животное яростно заорало, щелкнуло зубами, пытаясь укусить ее, и вырвало поводья из рук старшей сестры. Потом затрусило в сторону, возмущенно тряся головой. Девчонки загнали осла в галерею.

— Она попала в пленницы только потому, что все решили, будто она королевских кровей, — возразил я.

— Она только потому и жива, что все решили, будто она королевских кровей, — поправил меня Отто.

— Следовательно, можно сделать вывод, что раз я не принадлежу к королевской семье, то мне следует умереть, — заключила Джамиля и, шагнув к Отто, покорно протянула руки. — Так почему бы вам, господин, не последовать своей моральной алгебре и не расправиться со мной собственноручно?

— Что еще за моральная алгебра? — У Отто был недовольный вид.

Она презрительно на него взглянула и повернулась ко мне.

— Где только таких находят? — спросила она, к моей радости.

— В болоте, — ответил я, решив при случае выяснить, что такое алгебра. — Пошли, отведем тебя в безопасное место.

— Не тратьте понапрасну время на меня. Займитесь лучше остальными, теми, кто есть на этом дворе.

Осел рысью вернулся во двор, преследуя девочек, которые заливались слезами от страха и горя. Судя по шуму, доносившемуся с дороги, исход жителей города подходил к концу, зато волна мародерства приближалась. Вопли раздавались через два дома отсюда, эхом разносясь по каменной улице. Их прерывали злобные голоса, выкрикивавшие угрозы. Джамиля нетерпеливо потопталась на месте.

— В доме припрятано серебро, и я покажу вам, где именно, если поможете матери и детям благополучно выбраться отсюда, — неожиданно сказала она.

— Значит, ты не бежишь с ним? — с надеждой спросил Отто, указывая на меня.

— Нет, — ответила она.

Он порывисто шагнул к ней, что мне очень не понравилось, и я метнулся, чтобы преградить ему дорогу.

— Ты дал слово. Я первым добрался до нее.

Рука Отто уже тянулась к мечу.

— Наше пари остается в силе только в том случае, если ты сбегаешь с ней, — объявил он с дотошностью законника, характерной чертой истинного католика. — Если она никуда не бежит, то это вне действия нашего договора, поэтому он отменяется, и я могу передать ее людям Барциццы за вознаграждение.

— Какой же ты осел! — закричал я как резаный и набросился на него.

С ошеломительным проворством он обхватил мое горло, сбил меня с ног и пригвоздил к сырой земле, крепко упершись в грудь коленом. Я попытался вскрикнуть, но не мог даже вздохнуть. Вдруг Отто отпустил меня, развернулся и вцепился в горло теперь уже Джамиле. Мать и дочери заголосили и кинулись в подвал под кухней.

Не успел я подняться с земли, как Грегор обнажил меч и преградил Отто выход на улицу.

— Отто, ты не станешь обманывать венецианского купца, который не сделал тебе ничего плохого, — заявил он. — Если ты отдашь женщину его людям, я сам скажу им, что она не принцесса.

— Глупец! — прошипел Отто.

— Рыцарь, — поправил его Грегор.

Наступила долгая пауза, когда слышалось лишь затрудненное дыхание Джамили, пытавшейся не скулить. Наконец Отто отпустил пленницу, с силой оттолкнув от себя. Она споткнулась, и мне пришлось поддержать ее.

— Я смогу вывести египтянок, поскольку знаком с одним охранником, — пропыхтел недовольный Отто, обращаясь к брату. — Мы оказались рядом во время осады, и я тащил его на себе, когда обрушилась катапульта, так что за ним должок. Если приведу к воротам женщину с дочерьми, то попрошу его отвернуться ненадолго в сторону, пока они не проедут мимо, увезя с собой немного денег.