Специальный агент высших сил - Алексей Зубко

— У-у-у… — Опершись одной рукой о палубу, существо сделало попытку выбраться, но оскользнулось на окровавленных досках и с грохотом покатилось вниз по ступенькам. Пересчитав их своей головой. На палубе остался алеть кровавый отпечаток руки, зловещий в своем символизме.

Не успели мы заглянуть в люк, как из него (прямо не летучий корабль, а какой-то проходной двор) выскочило следующее волосатое, с рогами и выпученными глазами существо. Оно наступило копытом на ногу Добрыне, заставив его разжать пальцы, чем не замедлила воспользоваться булава, беспрекословно подчинившись законам гравитации. Богатырь взвыл, прыгая на одной ноге. Второй досталось не только от копыта, но и от упавшей булавы. Не сбавляя скорости, существо прыгнуло на меня, повалив на находившихся за моей спиной Ливию и Лелю. Мы покатились по палубе, словно кегли, сбитые шаром. И над всем этим безобразием, уперев копыта мне в грудь и заискивающе заглядывая в глаза, стоит Рекс собственной персоной. Это несомненно он; хотя неизвестный изобретатель и попытался загримировать его при помощи капустных листков, веточек укропа и раздавленных помидорин под огородное пугало.

«Как он сюда попал?»

— Дон Кихот! — спохватился я, вскакивая на ноги. С оленем разберусь позже.

Из трюма не доносится ни звука. Видимо, медвежья морда добралась-таки до благородного идальго. Убью!

Отодвинув хромающего Добрыню, я спустился в трюм и в слабом свете обнаружил среди развороченных тюков с поклажей и припасами одинокое бесчувственное тело. Других что-то не видно… Склоняюсь над телом, чтобы рассмотреть получше, но в этот момент Добрынина тень закрывает светящийся над головой прямоугольник люка. Успеваю лишь заметить растущие из головы рога. Значит, не Дон Кихот…

— Что там? — интересуется Добрыня Никитич, пытаясь заглянуть в трюм.

— Тихо как в склепе.

Разложив скомканное одеяло, вывалившееся из распотрошенного мешка, я закатил на него забрызганное кровью с головы до ног тело агрессивного монстра. Он что-то нечленораздельное промычал, но активного сопротивления не оказал. Поэтому, связав концы одеяла узлом, я ухватился за него и потянул упакованное тело к трапу. Под ногами скользко, и при каждом шаге до моего обостренного опасностью слуха доносится густой чавкающий звук. В ноздри бьет резкий запах, неуловимо знакомый и почему-то ассоциирующийся подсознанием с вампирами. Но вместо дрожи в коленках эта ассоциация вызывает удивительное спокойствие, словно гарантия отсутствия этих коварных кровососов.

— Добрыня, брось веревку! — прошу я, поняв, что самостоятельно бесчувственного монстра по ступенькам вертикального трапа мне не втащить.

— Сейчас, — раздается сверху. — Лови!

Затянув петлю поверх узла, я скомандовал:

— Тяни помаленьку.

Вжик… — пропел пеньковый линь, стремительно унося тело вверх.

Бум! — Загудела рогатая голова, с первой попытки не вписавшись в проем лаза.

И это Добрыня называет «помаленьку»?!

Наверное, то же чувствует плотва, спутница которой клюнула на приманку и умчалась, в сияющую даль прорубленной во льду лунки. Миг тому была рядом… и вот уже ее и следа нет. А сверху доносится довольны голос удачливого рыбака… то есть Добрыни Никитича:

— Поймал!.. Давай следующего.

— Больше нет. — Среди разбросанных вещей и припасов мне удалось отыскать только окровавленный рыцарский шлем.

— Как так?

— Да вот так, — поднявшись на палубу, ответил я.

— А где Дон Кихот?

Я лишь плечами пожал, брезгливо рассматривая выглядывающие из одеяла окровавленные рога.

— Сожрал…

Из-за спины Ливии выглянул Рекс, стараясь казаться виноватым, а у самого хвост так и мельтешит из стороны в сторону. Торжествует, «заяц».

— Фу! Чем это так воняет? — возмутился черт. — И не смотрите на меня — это не сера, и я здесь ни при чем.

— Чесноком, — определила Леля.

— У-у-у… — Начав приходить в себя, зашевелилось поднятое из трюма существо.

— Может, его веревками обвязать? — предложила Леля.

— Отпустите на волю, — потребовал черт. — Добрыня — бери за ноги, Асмодей, то бишь Лель — за руки и… и за борт!

— У-у-у… — протестующее взвыло существо. — У-у-у…

«Крепкий, однако… — с неким уважением подумал я. — После такого удара головой прийти в себя так быстро… Я лично знаю только одного человека, способного на это — Дон Кихота Ламанчского».

— Осторожно, дорогая! — предостерег я жену, склонившуюся над пойманным монстром.

Но она ухватила его за рог и потянула на себя.

— Загрызет, — предупредил черт. — Он рыцаря слопал, что тебе консервы вместе с банкой, а тебя и на один зуб не хватит. Небольшой такой ростбиф с кровью.

— Помогите мне, — потребовала Ливия, взявшись за рог двумя руками и рванув на себя.

— Мстить нехорошо, — заявил черт, попятившись. — А уж с такой жестокостью… голову оторвать — это ж надо! А еще ангелом притворялась. Да, Асмодей, досталась тебе супруга… маньячка.

— Да помогите же!

Добрыня ухватился за второй рог, так что мне осталось только держать монстра за ноги, чтобы не скользил по палубе.

— Только аккуратно, — предупредила Ливия, — шею не сломайте.

— Ну точно маньячка, — отступив на несколько шагов, произнес черт. И правильно сделал, что отступил, а то мог бы под горячую руку и подзатыльник схлопотать, чтобы чушь не городил.

— У-у-у…

— Терпи, милый! Сейчас снимем, — прошептала Ливия.

— Что снимем? — недоуменно поинтересовался черт. — Скальп с рогами?

Я-то уже сообразил, в чем дело, и поэтому, когда Добрыня, не выпуская рогов из рук, покатился в одну сторону, а я завалился на спину в противоположную, донесшийся до слуха возглас не оказался для меня неожиданным. Чего не скажешь про черта: он от неожиданности умудрился наступить на собственный хвост.

— Спа… спа… сибо, — с трудом ворочая, челюстью, произнес Дон Кихот.

Добрыня Никитич повертел в руках рогатый шлем, изготовленный в виде медвежьей башки с рогами и широкой накидкой на плечи, отбросил его в сторону и понюхал окровавленные руки.

— Чеснок?

— Чеснок, — подтвердила Ливия, пытаясь развязать завязанное узлом одеяло. — Так что к обеду соуса не будет.

— К обеду много чего не будет, — сообщил я, строго посмотрев на Рекса. — В трюме все вверх дном. Рассказывай! — Это я уже к Дон Кихоту. Поскольку говорящих оленей не бывает. А если с вами какой заговорит, значит, либо пора завязывать с водкой и прочими горячительными напитками, либо готовьте серебряные пули — перед вами оборотень или колдун.

— А где демон?

— Нет никакого демона. Это был Рекс.