Палач - Виктория Крэйн

И я ответила ему «да». И в тот момент забыла обо всем на свете и была счастлива.

Это была моя самая романтическая ночь. Князь признавался мне в любви, говорил, что не дело опекуну жениться на подопечной, но ему все равно. Он привык жить так, как хотел, и никогда не обращал внимания на условности. Я сидела у него на коленях. Его руки ласкали мою обнаженную грудь, и это больше меня не смущало. А потом он ласкал мои соски губами и языком, но я понимала, что хочу чего-то большего. Хочу любви, заниматься любовью, так, как делали мужчины и женщины, хочу делать то, что делали Люциан с Зофирой, когда я ворвалась в их покои в ту злосчастную ночь, когда вернулась из пансиона. Тень ревности на мгновение омрачила мое счастье, но Князь прогнал ее поцелуями, и я стонала и металась в его объятиях, умоляя о большем.

Но Князь не спешил. Он говорил что-то о моей невинности, о каком-то ритуале. О том, что невинность запретна для таких, как он, и что соединимся мы с ним по обычаю его народа, и что мы будем вместе вечно.

Я почти не слушала Князя. Слова его лились успокаивающей музыкой, и я дремала в его объятиях, убаюканная его неспешными ласками.

Вернулись мы, когда близился рассвет. Я сидела на коленях Князя, на его коне. Моего он вел в поводу. И, когда он снял меня с лошади и взял за руку, я увидела, как все обитатели замка склонились перед нами. И я смущенно затянула шнурки корсета. Но дамы понимающе переглянулись, а мои приятельницы мне подмигнули.

Мы вошли в замок рука об руку, как жених и невеста. Я так радовалась! Рядом со мною был честный и благородный человек, которого я хорошо знала. Будущее представлялось мне безоблачным и полным счастья. Я уже видела, как детишки носятся по лестницам и переходам замка, наши с Князем детишки, и не могла удержать счастливых слез. Князь услышал мой всхлип, всполошился, но заметил мои сияющие глаза и понял, что это от радости. Он подхватил меня на руки и закружил. А вокруг смеялись люди. И это был самый романтичный момент в моей жизни, момент, который я вспоминаю до сих пор и который буду вспоминать до конца своих дней, если таковой когда-нибудь наступит.

Князь со мной на руках взбежал по лестнице на второй этаж. Мои волосы давно были распущены: Князь собственноручно вытащил удерживающие прическу шпильки и забросил их куда-то в траву, заявив, что мои кудри слишком хороши, чтобы их прятать в прическу, что я — истинное дитя природы и прекрасна словно нимфа, и чтобы я не смела больше стричь свои волосы. Корсет мой снова распустился, блуза была распахнута. И мы оба выглядели так, что любому становилось ясно, чем мы совсем недавно занимались.

Князь повернул в сторону моих покоев. И тут мой затылок словно что-то обожгло. Я извернулась на руках у Князя, чтобы посмотреть, что там такое может быть, и наткнулась на горящий взгляд спускавшегося сверху Люциана.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Потом Люциан окинул меня оценивающим взглядом, а Князь развернулся, удивленный тем, что я вдруг вся напряглась. Взгляды обоих мужчин скрестились, будто клинки. Я всем нутром ощутила, как они ощупывают друг друга, ища возможные слабые стороны. И тут Князь неожиданно расслабился. И я успокоилась следом за ним.

— Люциан, друг мой, — рассмеялся Князь. — Ты все пропустил, но это не страшно. Я сам донесу до тебя радостную весть. Вот она, моя маленькая радость, — он качнул меня на руках. — Через два месяца, в день шестнадцатилетия Мирославы, мы поженимся.

— Вот как, — Палач слегка склонил голову, скептически изучая нас. — Ну что ж, тогда примите мои поздравления, — голос его вдруг сделался ледяным словно зимняя стужа, я даже вздрогнула. — А ты, мой Князь, уверен, что девушка готова к ритуалу?

— Я готова ко всем ритуалам, я с радостью приму непосредственное участие в любом из них, — ответила я за жениха и многозначительно подмигнула Люциану, давая понять, что я — не та наивная девочка, которую он когда-то знал.

— Я уверен, — твердо сказал Князь. — Все будет по правилам. И ты примешь участие в ритуале.

— В качестве кого? — голос Люциана стал еще более холодным, и я вдруг подумала, а о чем они, собственно, говорят, может быть, я чего-то не знаю? Но чего я могу не знать такого о свадьбах? Я знаю все, и я тут же отбросила все свои подозрения.

— В качестве лучшего друга жениха? — предложила, хихикнув, я, а потом мне пришла в голову идея, от которой я аж подпрыгнула на руках у Князя и убрала с его шеи руку, чтобы захлопать в ладоши. — А еще ты можешь отвести меня к алтарю. Ведь ты сделаешь это, Люциан?

Но Люциан продолжал пристально глядеть на Князя, и тот почему-то отвел глаза. Нет, я не понимала их отношений «Хозяин — Палач», но куда уж мне, женщине, до мужских дел.

— В качестве исполнителя, — сказал Князь, и все внутри меня сжалось при звуке слова «исполнитель» и от неясного мне тайного значения, которое он вложил в это слово.

Я дернулась на руках у Князя, давая понять, что вполне могу постоять на своих ногах, пока они тут обсуждают тайные материи. Князь опустил меня на пол, а я, поправив платье, начала переводить взгляд с одного мужчины на другого.

И тут Люциан словно вспомнил о моем присутствии и обратил на меня свой взор. Я скорчила физиономию.

— Девственница, — понимающе произнес Люциан.

— Девственница, — согласился Князь.

— Разумеется, девственница! — топнула ногой я. — А вы чего ожидали? Что меня в пансионе научат ублажать мужчин? Тогда меня отправили не в то заведение. Надо было в бордель. В городке, который находится неподалеку от пансиона, таких полно. Однажды я там была. — Я вызывающе посмотрела Люциану в глаза. — Мы переоделись джентльменами, приклеили усы, надели парики и отлично повеселись. Между прочим, большинство тамошних красоток — рыжие. Огненная шевелюра весьма популярна в этом сезоне.

— Она не готова, Князь, — покачал головой Люциан, и в его глазах мелькнуло сожаление.

— Ничего страшного. Она быстро привыкнет.

— А я бы на твоем месте не был так в этом уверен.

— Пройдет немного времени, и она отыщет в свом новом положении положительные моменты.

— Ладно, пока вы тут обсуждаете мой новый статус замужней дамы, я пойду к себе спать, — фыркнула я.

Я подошла к Князю, потянула его вниз и звонко чмокнула в щеку, шепнув: «До завтра, любимый», повернулась к Люциану и, мило улыбнувшись, сказала: «Доброй ночи, папочка». Потом присела перед обоими мужчинами в реверансе и, напевая себе под нос, вприпрыжку помчалась по коридору в сторону своей комнаты.

Я вовсю готовилась к свадьбе. Портнихи шили мне красивейшее платье из бархата. Примерка следовала за примеркой. Я была довольна, но девушки постоянно что-то подгоняли, твердя, что невеста Князя должна быть самой красивой. Все мои дни занимали приготовления. Я принимала непосредственное участие в обсуждении списка гостей, пропадала на кухне с поварихами, споря с ними о блюдах, которые подадут на стол. Я возбужденно носилась по замку, счастливая, веселая, полная жизни, предвкушая радости, которые принесет мне брак с самым лучшим мужчиной на свете.