Древняя Греция. От Геракла до Перикла - Андрей Николаевич Савельев

Икарий, вероятно, не ожидал победы Одиссея. Он рассчитывал, что дочь будет жить где-то неподалеку, и это позволит ему вернуться в родовые земли и даже, хотя бы отчасти, восстановить свою власть. Может быть, ему приглянулся лаконский жених. Но Одиссей эти планы разрушил, и Икарий начал упрашивать его остаться в Спарте. Одиссей отказался и отправился в путь. Икарий нагнал супругов, упрашивая остаться теперь уже Пенелопу. Та безмолвно опустила покрывало на лицо. И этот жест смирения и стыда за отца запал в душу эллинам.

Долготерпение Пенелопы – главное ее достоинство, прославленное в «Одиссее». Но если Одиссей, действительно, без вести пропал на 20 лет, то в течение этого времени уж как-нибудь можно было расспросить тех, кто ездил в Пилос и Спарту, не видел ли кто мужа? Или прямо послать туда корабль с гонцом – разузнать у вернувшихся из-под Трои воинов, куда подевался Одиссей. Зачем надо было ожидать, когда вырастет Телемах, и сможет сам обратиться к прежним сподвижникам Одиссея? Вероятно, долготерпение было связано с определенным статусом царицы или с тем, что ее не только последние три года осаждали женихи. Ее ожидание было одновременно и заточением.

Ответ на вопрос, почему Пенелопа пассивно ожидает мужа, проясняет картина посттроянской жизни ахейцев. Это картина беспрерывных переворотов. Вспомним, что Менелая нет в Спарте еще много лет после Трои. И правит кто-то другой. Такой срок страна не может оставаться без правителя. Агамемнон, вернувшись из Трои, тут же был убит женой и ее любовником. А затем Орест восстанавливает справедливость – убивает убийц. Правда, при этом за убийство матери его (его душу) терзают Эринии – до конца жизни.

Скорее всего, и на Итаке кто-то правил в отсутствие Одиссея. И правителю (или правящей группе) невыгодно было, чтобы какие-то вестники выясняли судьбу Одиссея. Именно поэтому миссия Телемаха, отбывшего в Пилос, а затем в Спарту, была тайной и вызвала не только гнев у женихов Пенелопы, но и прямой сговор с целью убить сына Одиссея по возвращении – независимо от того, что ему удастся узнать. Их затея потерпела провал, но намерение дошло до организации засады.

«Одиссея» показывает действие неписанного брачного закона для царя – в данном случае царя Итаки. Вдова царя интересна женихам тем, что через нее наследуется статус царя. Отсюда и наплыв соискателей руки Пенелопы. Вдова обязана выбрать кого-то из женихов, от выбора она отказаться не может. А пока не выбрала – не может отослать претендентов восвояси. Поэтому они располагаются в ее доме и пиршествуют за ее счет. Женихи готовы к состязанию за руку и сердце Пенелопы. Но она оттягивает решение вопроса, объявляя, что будет ткать саван для своего отца – тоже неписаный закон, исполнению которого женихи противиться не могут. Пенелопа делает вид, что постоянно ошибается в том деле, которое является для ахейских женщин хорошо знакомым – ей приходится постоянно распускать сотканную часть полотна. Пока женихи не начинают бунтовать и не уличают Пенелопу в обмане. Саван приходится завершить.

Пенелопа в своем собственном доме находится в такой же ловушке, как и сам Одиссей – в руках нимфы Калипсо, не позволяющей ему вернуться домой. Здесь мы видим более прозаичное повторение сказочного сюжета. И состязание в стрельбе из лука, которое Пенелопа объявляет для женихов, по сказочной закономерности совпадает с возвращением Одиссея. Разумеется, Одиссей выигрывает состязание, ибо только он знает, как натянуть тетиву и как поразить мишень из «седого железа». Он вторично добивается Пенелопы, вслед за чем свершает свою жестокую месть женихам, которые обычай все-таки переступили – не оказали почтения жилищу царя и его супруге, а посягнули на то и другое.

Через 20 лет, когда Одиссей вернулся, Пенелопа не узнает его в лицо и не верит, что это ее муж. Телемах, который его помнить не мог, просто поверил, что перед ним его отец. А Пенелопе надо было шрам на ноге показывать, да еще рассказывать о своеобразно устроенном брачном ложе, в основании которого – мощный ствол дерева, вокруг которого Одиссей построил свой дом. (Тоже очень непонятная затея с этим стволом.) Что должна была думать Пенелопа о человеке, который прикинулся нищим, а потом перебил всех женихов? Кому, кроме Одиссея, все это надо было? И кому по силам? И вот после бойни сидит утомленный Одиссей весь в крови и грязи, а Пенелопа не верит своим глазам и задает ему каверзные вопросы. Может быть, потому что 20 лет сильно изменили Одиссея, а в течение этого срока в дом Пенелопы не раз приходили самозванцы?

Версии судьбы Пенелопы различны. В отличие от гомеровской версии, они предполагают, что Пенелопа все-таки уступила домогательствам одного из женихов. За что Одиссей ее либо убил, либо отправил к родителям в Мантинею в Аркадии. Экстравагантная версия, как уже было сказано, – что сын Одиссея от Кирки Телегон убил неузнанного отца и женился на Пенелопе, а Телемах – на Кирке. Версия вполне водевильная, но для гомеровских ахейцев она реалистична. Пенелопа, как мы видим по изложению Гомера, не увядает, даже когда ей за сорок. Ну а Кирка – богиня, и время над ней не властно. Поэтому поколение их детей, да еще когда дело касается царских полномочий, не против таких мезальянсов.

На этом исторический очерк образа Пенелопы исчерпывается, остается литературный образ – женский роман, в котором изображены пронзительные сцены тоски, ожидания, бессильных слез, наконец, неверия в вернувшееся вместе с мужем семейное счастье. Образ Пенелопы обеспечил «Одиссее» значительный успех у женщин Эллады и чувственно переживался в последующие эпохи, сделав поэму Гомера бессмертным произведением европейской цивилизации.

Морская история

Начало повествования «Одиссеи» обнаруживает главного героя в плену у Калипсо, которая удерживает его на своем острове, а тот тоскует по родной Итаке, проливая слезы. Слезы и прочие проявления эмоций – скорее всего, лишь метафоры. Герой, проливающий слезы, – не самая убедительная картина, чтобы подчеркнуть его мужество перед лицом испытаний.

Калипсо, «богиня в богинях», живет с Одиссеем «в гроте глубоком, желая, чтоб сделался ей он супругом». Этот грот мало чем отличался от пещеры циклопа (из последующего рассказа скитальца мы узнаем об этом злоключении, которое по времени было ранее), и нимфа Одиссею была уже давно не мила. С ее острова он не мог никуда отлучиться, а ложе с богиней делил поневоле. Почему-то эту неволю он терпел очень долго, пока не решился построить плот и отправиться в море.

Пока Одиссей проливал слезы на острове у Калипсо, Афина в образе достойного торговца Мента (Ментоса), «тафосцев