Милорд, откройте тайну! - Лариса Шубникова

— Гуна, ты узнала, о чем просила я? — служанка обувала госпожу, поправляя белый чулок на маленькой ноге. — Я могу отправить вестового в Суррей к леди Эм?

— Берут монеты три, уж очень далеко. И не обещают, что отправятся скоро. Наглеют!

Лу давно хотела послать весточку тетушке Эмилии, хотя бы пару слов. Она прекрасно понимала, что дорогая Эм тревожится в неведении и не хотела дольше наказывать ее ожиданием. Она готова была отдать и больше, чем три монетки, но вот поедут ли сегодня или завтра?

— Пожалуй, мы дома будем раньше, чем леди Эм получит весть за три монеты, — Лу думала об этом за завтраком и по дороге к полю Рэндом.

А выход все таки нашла! Пожалуй, все мы догадались, кому же выпадет удача помочь малышке Уилшир в ее проблеме. Разумеется, лорду Ги, который сияя латами, стоял возле своей палатки и улыбался так ехидно при виде Лу.

— Гном в гости к великану? Наверно мир сошел с ума, если я вижу тебя, Лу, да еще и при таком серьезном личике. Что случилось? На завтрак подали заплесневелый сыр? Башмак пришелся не по ноге? Или лента не совпала с цветом глаз? Ты можешь рассказать мне все, как на духу, но я не обещаю не смеяться.

— Милорд, должно быть это у Вас по старости. Вы память потеряли, да? Я просила Вас раз сто не говорить мне «ты» и «Лу». Хотя бы при всем честном народе. Пока я еще не баронесса Данбар, и мне не простят такого вольного обращения с Вами, а Вам со мной. Вот стану землевладелицей и мне будет все равно, что там говорят и репутация моя мне будет безразлична, — Лу сердилась шуткам Ги, но была рада его видеть.

Он ей сегодня показался еще более красивым, чем обычно. И сочетание черных волос и светлых, серых глаз, вновь поразило Лу своей необычной гармонией. Про себя она подумала, что Ги не только ее кумир по части войн и дел хозяйственных, но еще и как…мужчина. Лу постаралась не краснеть, но зарумянилась все равно, что и было замечено ехидным герцогом.

— Вот это заявление! Лу, ты решила вести неправедную жизнь после обретения свободы? Я вижу, ты покраснела! Это потому, что в твоих неблагочестивых фантазиях вертеп и безобразия? — над ней смеется?!

— А если и так? Вы ничего с этим поделать не сможете, Ваша Светлость. Мои мысли только мои и заполучить их Вам не удастся, — Ги сморщился слегка, а Лу продолжила. — Милорд, я с просьбой.

— Правда? Я слушаю.

— Я хотела отправить вестового в Суррей к тёте, написать ей пару строк о том, как у меня идут дела, а сэр Годфри назвал это глупостью. Ведь мы домой отправимся совсем скоро. Леди Эмилия волнуется, я знаю наверняка, и может если получит весть днем раньше, обрадуется? Могу я просить Вас о помощи? Я готова заплатить за услуги Вашего человека, Вы только скажите, сколько нужно, — Лу даже потянулась к кошельку.

— Перестань, — голос Ги проскрежетал железом о металл. — Я отправлю вестового, с тебя послание и Лу, я не знаю, насколько баронесса Добсли близка тебе, но настоятельно прошу не упоминать о Его Величестве в письме.

— Я и не думала о таком вовсе. Я напишу, что все в порядке, и она поймет. Спасибо, Ваша Светлость, — Лу поклонилась, а Ги утратил грозный вид и снова стал ехидным.

— Я не приму монет, Луиза, но и «спасибо» маловато. Ты будешь мне должна, и я измыслю что-нибудь такое, что будет мне приятно.

— Милорд, я уже жалею, что обратилась к Вам. Давайте так, я ничего не говорила, а Вы не слышали, идет? Уж лучше Вы готовьтесь к сшибке, и забудьте обо мне, — она сказала, а Ги поменялся в лице, и Лу не смогла оторвать взгляда от него, настолько много в глазах его читалось и вовсе не того, что ожидала она видеть.

— Да как же, забудешь о тебе… — его слова задели в Лу какие-то невидимые струны и все померкло.

Как будто не было вокруг сияющего яркими красками поля Рэндом, людей, что гомонили, смеха, песен, флагов, звона лат, мечей и упряжей коней. Все стало неподвижным, лишь только взгляд Лидса был тем самым, что можно ощутить буквально кожей всей и Лу застыла…

— Я сделаю так, как просишь, а ты «спасибо» мне скажи и не деньгами, а поцелуем. И пусть он будет настоящим, тем, что ты сама вольна дарить, а не в ответ на чье-то проявление. Иного не приму.

Лу показалось, что она ослышалась, но взгляд его, горячий и прямой, сомнений не оставил. Слова Ги были искренними, и Луизе осталось лишь выбрать из двух ответов, что родились в ней, и она решилась.

— Милорд, если я стану целовать, то не из благодарности, а потому, что так хочу, — Ги двинулся к ней ближе и прошептал.

— Так захоти, а я отвечу, и все «спасибо» спишу с тебя, как списывает долг торговец, — у Лу немного закружилась голова от его слов, но все же, она смогла собраться и ответить.

— А разве можно себя заставить захотеть? — жаркое дыхание Ги касалось ее щек и без того горящих огнем.

— Я так тебе противен, что нужно сильно стараться захотеть? Не лги, Лу. Я вижу твой румянец и блестящие глаза. Вот как угодно возражай, но я не верю, что для тебя Ги Лидс всего лишь военный и торговый гений, — она задумалась лишь на секунду и выдала ответ, который породил вопросы.

— Милорд, Вы мне небезразличны. Я очень много вижу в Вас хорошего, восхищаюсь Вами и так уже достаточно давно. Вы сильный рыцарь и красивый, но я не стану целовать. Еще два дня турнира, два дня сказки, а потом, мы все вернемся к жизни. Так для чего все эти поцелуи? Чтоб вспоминать потом и огорчаться? — Ги промолчал, а Лу продолжила. — Я тоже нравлюсь Вам, иначе для чего все эти просьбы. Так вот, милорд, прошу Вас больше мне таких вещей не предлагать. Я понимаю, что под руку Вам подвернулась наивная и простоватая девица, так почему бы не воспользоваться случаем и не сыграть с ней в легкую влюбленность? Один поцелуй от меня Вы уже получили, не думаю, что нужно продолжать. Поэтому, прошу мои «спасибо» оценить монетами или ответной услугой. Я не торгую поцелуями.

Если бы Лу знала, о чем сейчас думал Ги, она бы очень сильно удивилась. Чему? Тому, что он был с ней согласен! Ги понимал, что это наважденьем может быть. И увлеченность и тоска по ней. Еще буквально пара дней и он уедет под стены замка Хатуэй, а там кто знает, как все обернется и не станет ли малышка Уилшир таким же разочарованием, как и его Хелен в свое время.

— Вот кем угодно я могу тебя назвать, но только не наивной и не простоватой, Лу. Признаюсь, ты читать нотации умеешь, не хуже, чем я сам. Давай поступим так, я больше не пристану с поцелуями, а ты, если передумаешь, напишешь мне, а я, быть может, сжалюсь над тобой, приеду в Торхову пяту и приласкаю. Идет? — Лу вроде бы и улыбнулась в ответ на наглую и ехидную речь Лидса, но сердце больно сжалось.

Почему? Зачем? Не ясно. Если бы Луизе вздумалось смотреть сейчас в глаза лорда Ги, то в них она бы увидела такую же печаль. Все же люди странные создания, а может это Бог их делает слепыми, ведет путями неверных решений и глупых предположений? Быть может нужно ошибиться, чтобы понять всю глубину своих ошибок, чувств и предпочтений?