Я заберу у тебя ребенка - Яна Невинная

Сперва я даже не поняла, что произошло. Лишь увидела, как изменилось лицо Бакаева, как побледнела Зарина и с лица Лизы сползла улыбка. В нашу сторону уверенным шагом шли люди, из которых я знала лишь Диляру.

Смутно помнила ее, но сейчас узнала мгновенно и вскочила, заслоняя детей. Мужчина и женщина рядом с Дилярой явно были ее родителями. Поняла это интуитивно. Мать очень похожа на нее, тот же темный цвет волос, фигура, лицо, а отец — полный, неприятный мужчина с очень недовольным лицом и высокомерным взглядом.

— Девочки, идите в дом, — встал и произнес Арслан таким ледяным тоном, что у меня по коже распространился колючий озноб. — Пусть идут! — прикрикнул он на меня, когда я попыталась удержать дочек.

— Пусть останутся. Арслан. Как же тебе не стыдно? — качает головой неприятный мужчина. — Пируешь с любовницей при живой жене… Позоришь своих родителей, таких достойных людей.

— Что вам нужно? — цедит Арслан, а Лиза вцепляется в мою ногу. Нахожу взглядом Зарину, та прячется за отцом, глаза опустила в землю и вся дрожит. Бедная моя… Я готова убить нежданных визитеров за то, что напугали детей.

— Мы приехали с полицейскими и представителями органов опеки. Тебе придется сделать выбор, зять. Либо мирно отдаешь детей, либо прощаешься со своей подстилкой, которую за похищение ребенка упекут за решетку.

— Что это значит? У нас есть результаты анализов ДНК, — Арслан кидается к тестю, а я стою ни жива ни мертва, придавленная ужасом. Но Арслан же их прогонит? Не отдаст детей? До боли впиваюсь ногтями в кожу ладоней и кусаю нижнюю губу.

— Дети по документам мои! — вперед выходит Диляра, опаляя меня концентрированной злобой, аж до костей пробирает ненависть в ее взгляде. Она могла бы даже показаться красивой, если бы не хищное выражение лица. — И до суда они останутся со мной! Мы проведем собственную экспертизу. Свою подделку можете выкинуть в мусорку.

— Дети останутся здесь, — Арслан не отступает. — Я их отец и имею полное право быть с ними. Они будут дожидаться суда в этом доме.

— В этом нет сомнений, дорогой, ты отец, — жеманничает Диляра, кривя лицо, а потом смотрит на меня как на грязь под ногами. — Но эта дешевка и преступница не должна быть рядом с ними.

— Закрой свой рот! — рявкает на нее Арслан, и от напряженности сцены дети начинают плакать. Громко и навзрыд. Это лишь усиливает мой страх и растерянность, подталкивает к опрометчивым поступкам.

— Пусть девочки останутся тут, а я пойду с ними, — увещеваю Арслана, заглядывая ему в глаза, он смотрит на меня невидящим взглядом, а когда осознает, что я хочу пожертвовать собой, хватает меня и притягивает за плечи.

— Они не причинят девочкам вреда. Это только на несколько дней, — начинает объяснять, как будто уже сделал выбор и пошел на поводу у родственников.

Но я вырываюсь. Кричу как сумасшедшая, не своим голосом:

— Ты не можешь отдать их! Ты же их отец! Они не имеют права их уводить!

— Но если я их оставлю, тебя заберут в тюрьму. Ты понимаешь?

Бегаю слепым взором по сгрудившимся вокруг жестоким людям. Как это возможно? Как это случилось? Откуда они взялись? Почему все опять рушится?!

— Зарина, детка, иди к бабушке и дедушке, — ласково просит мать Диляры, и девочка делает неуверенный шаг, потом берет за руку Лизу, но та упирается ногами в землю и начинает верещать так, что закладывает уши.

— Мы заберем Зарину, — шипит Диляра, брезгливо смотря на мою дочь.

— Нет, мы заберем обеих, как положено по закону, — победоносно улыбается тесть Арслана.

Падаю на колени и вцепляюсь в Лизу. Не отдам ее, ни за что не отдам. Боже, что же делать?! В отчаянии смотрю на Арслана, умоляю взглядом решить проблему, прогнать незваных гостей. Но он тоже не всесилен, я понимаю это, когда вижу, как он подхватывает на руки Зарину и несет в сторону ворот.

— Я сам отвезу ее в ваш дом, — обреченно говорит и смотрит на меня с холодом во взгляде. — Оксана, оставайся тут. Быстро идите в дом. Я отвезу Зарину и вернусь.

Еще долго я прижимала к себе трясущееся тело дочери, не в силах осознать, что произошло. Всё случилось так быстро, что я даже толком ничего не поняла. Главное, что моя доченька была рядом, но Зарину снова у меня забрали. Она прямо-таки ускользнула из моих рук, и я абсолютно ничего не смогла делать! Арслан обещал защитить нас — но не защитил.

Слезы Лизы намочили мне плечо, да и я сама не могла перестать содрогаться от плача. Но спустя какое-то время остановилась — ради нее. Двигалась и действовала только ради нее, хотя желание у меня было только одно — свернуться в комок и выть от ужаса из-за случившегося, от несправедливости жизни. Мне казалось, я нахожусь в непрекращающемся кошмаре.

Злость и решимость обуяли меня. Мы быстро собрали сиротливо валяющуюся на пледе еду в корзинку. Покидали туда не глядя остатки семейного пикника и спешно отправились в дом. Перед глазами стояла картинка прерванного праздника — обветренные куски яблок, надкусанные лепешки, разлитый на плед сок…

Как олицетворение в один момент прерванного счастья.

Лиза без конца спрашивала, что случилось, но сперва я хотела сама понять это. Мы пропахли травой и лошадьми, поэтому разумно было принять ванну. Я с трудом, но смогла отвлечь Лизу простыми занятиями. Набрать ванну, взять чистую одежду, полотенца. После купания дочка разомлела и стала клевать носом. Пока она плескалась с игрушками в ванне, я, держа ее в поле зрения, тоже приняла душ, поэтому сейчас, надев пижаму, улеглась рядом с сонным ребенком, вдыхая нежный сладкий аромат. Никак не могла им надышаться. От пережитого стресса меня колотило, уснуть я не могла. Но даже если бы и захотела спать, не позволила бы себе этого сделать. Во мне жило ощущение, что в любой момент и Лизу могут забрать.

— Мамочка, ты объяснишь, почему дядя и злые тети забрали Зарину? Мама по ней соскучилась? — бормочет дочь тихо, почти в полусне, словно просит рассказать ей сказку. Без этого ежедневного ритуала никогда не засыпает. Вздыхаю и пытаюсь найти правильные слова. Невероятно трудная задача.

— Котенок, ты знаешь, что семьи бывают разные. Бывают такие, где есть папа, мама, один или больше детей. Бывает, что у кого-то нет папы, у кого-то нет мамы. А у кого-то нет родителей вовсе. Такие дети живут в детдоме. Помнишь, мы собирали им большие пакеты с игрушками и вещами и отвозили в подарок на Новый год?

— Да, мамочка, это было здорово!

— Да… А бывают семьи, где есть мама и папа, но у них нет деток, не получается родить, и тогда доктора помогают им и делают крошечных малышей в лаборатории. Помнишь, я рассказывала тебе, как работала в такой?

— Да, мамочка, я помню, что ты работала в лабо… — спотыкается на слове дочка, хмуря бровки. — Лаботории. И ты тоже делала крошек-детей? Они очень маленькие? Как лилипутики?

— Да, малыш, очень. Меньше лилипутиков. Их видно только под микроскопом. В общем, мы помогали семьям без детей. У твоего папы и его жены не получалось сделать малыша, и я решила подарить им счастье. Посадила себе в живот крошек-малышей, и через девять месяцев у меня появились такие замечательные девочки, — с этими словами обнимаю дочку еще крепче.